---

В 1764 году императрица Екатерина II совершила путешествие в западные провинции Российской империи — Эстляндию и Лифляндию, а также посетила столицу Курляндского герцогства Митаву.
 

---

Из Петербурга Екатерина II выехала 20 июня. Историк Н.И.Павленко пишет, что прибалтийские города радушно встречали императрицу. В Нарве ей довелось выслушать приветственные речи, произнесенные от эстляндского рыцарства и нарвского бургомистра, а в Ревеле (Таллин — В.Г.) в ее честь были сооружены триумфальные ворота с ласкавшей глаз надписью: «Екатерине II, матери Отечества, несравненной».

В поездке императрицу сопровождали трое наиболее близких к ней в это время людей: граф Григорий Орлов, гетман Войска Запорожского граф Кирилл Разумовский и обер-шталмейстер Лев Нарышкин.


Граф Григорий Орлов в это время был не просто любовником и фаворитом Екатерины II, он был отцом ее внебрачного ребенка.

Второй сын новгородского губернатора Григория Ивановича Орлова (1685-1746) и его жены Лукерьи Ивановны Зиновьевой Григорий Орлов родился 6 (17) октября 1734 года в родовой усадьбе Орловых в селе Люткино. Детство его прошло в Москве. Начальное образование получил дома.

В 1749 году, 15-летним, был записан в лейб-гвардии Семёновский полк рядовым солдатом. В 1757 году переведён офицером в армию и принял участие в Семилетней войне (1756 — 1763). В знаменитом сражении при Цорндорфе 14 (25) августа 1758 года между русской армией под начальством Фермора и прусскими войсками под командованием короля Фридриха II получил три раны, но поле боя не покинул. Это сделало его имя весьма популярным в офицерской среде. В 1759 году граф Григорий Орлов был назначен адьютантом к генерал-фельдмаршалу графу Петру Ивановичу Шувалову.

Летом 1761 года в Петергофе Екатерина, тогда еще Великая княгиня, познакомилась с Григорием Орловым, а весной 1762 года родился мальчик, которого нарекли Алексеем, ставшим впоследствии родоначальником графского рода Бобринских. Отцовство Орлова подтверждено самой Екатериной в письме от 2 апреля 1781 года.


Граф (с 1744) Кирилл Григорьевич Разумовский (18 (29) марта 1728 — 9 (21) января 1803) был сыном простого днепровского казака.

При рождении носил фамилию Розум. Своим возвышением Кирилл Разумовский был обязан старшему брату — Алексею Григорьевичу Разумовскому (17 марта 1709 — 6 июня 1771), который, будучи церковным певчим, был приглашен в состав Придворного хора, после чего совсем скоро оказался в списке двора цесаревны Елизаветы Петровны, а затем столь же скоро стал ее фаворитом.

После переворота 1741 года бывший певчий превратился в генерал-поручика и действительного камергера. Спустя ещё короткое время, в день коронации Елизаветы Петровны, Алексей Разумовский уже кавалер ордена Андрея Первозванного, обер-егермейстер, подполковник лейб-гвардии Конного полка, капитан-поручик лейб-кампании и владелец многих тысяч крестьянских душ.

В 1742 году в подмосковном селе Перово, как гласила молва, состоялось тайное венчание императрицы Елизаветы Петровны с Алексеем Разумовским. Обладая к этому времени огромной, практически неограниченной властью, он стал одним из богатейших людей России. В 1744 Разумовский был возведен в графское достоинство, а в 1756 году получил звание генерал-фельдмаршала.

После дворцового переворота 28 июня 1762 года Разумовский присягнул на верность Екатерине II. Императрица Екатерина высоко ценила это и продолжала относиться к Разумовскому как к близкому родственнику.

После своего возвышения Алексей Разумовский вызвал в Санкт-Петербург из Малороссии всё семейство Розумов, которые получили дворянскую фамилию Разумовских. Неграмотного брата Кирилла под присмотром адъюнкта Г. Н. Теплова он отправил учиться в Европу.

После путешествия по Италии и Франции и посещения лекций в Геттингенском университете Кирилл Разумовский с сентября 1743-го по июль 1744 года живёт в доме знаменитого швейцарского, немецкого и российского математика и механика, академика Петербургской Академии наук Леонарда Эйлера, который учит его математике.

В возрасте 16 лет Кирилл Разумовский возвращается в Россию, а спустя два года, в 1746 году, получает шокировавшее учёный мир назначение президентом Петербургской Академии наук, и в этой должности он оставался более полувека — до 1798 года.

С 1750-го по 1764 год Кирилл Разумовский занимает также должность гетмана Войска Запорожского. 2 (13) августа 1750 года императрица Елизавета Петровна подписала указ о новом титуле Разумовского. Отныне он титуловался как «Ея Императорского Величества гетман всея Малыя России, обоих сторон Днепра и войск запорозских, действительный камергер, Академии наук президент, лейб-гвардии Измайловского полку подполковник, орденов святого Александра, Белого орла и святой Анны кавалер, граф Кирила Григорьевич Разумовский».

Граф Кирилл Разумовский славился своим добрым и щедрым характером, любил добродушный юмор. Екатерина II так описывала Кирилла Григорьевича: «он был хорош собой, оригинального ума, очень приятен в обращении и умом несравненно превосходил своего брата, который также был красавец».


Третьим известным человеком в свите императрицы был Лев Александрович Нарышкин (26 февраля (9 марта) 1733 — 10 (21) декабря 1799) — двоюродный племянник Петра I, знаменитый придворный балагур и повеса времён Петра III

До самой трагической кончины Петра III 17 июля 1762 года Нарышкин находился при нём неотлучно, и по вступлении Екатерины II на престол был арестован в Ораниенбауме в числе других приверженцев императора.

Арест его был, однако, непродолжителен, и Екатерина II стала по-прежнему милостиво относиться к Нарышкину, и в день своей коронации, 22 сентября 1762 года, пожаловала в обер-шталмейстеры, а потом еще и не единожды брала с собой в дальние поездки.


Евграф Васильевич Чешихин — известный русский публицист, краевед, просветитель, многолетний редактор старейшего в Прибалтийском крае периодического издания на русском языке — «Рижского вестника» — в своей статье «Путешествие императрицы Екатерины II по Эстляндии и Лифляндии в 1764 году» пишет:
 

«8 июля государыня-императрица Екатерина Вторая поздней ночью прибыла на последнюю станцию перед Ригой — Белленгоф.

Для встречи государыни на границу городской земли прибыли наследный принц курляндский Петр Бирон, представители дворянства и города. Но государыня, утомленная продолжительным путем, остановилась в Белленгофе и уведомила (рижского губернатора — В.Г.) Броуна собственноручным письмом, что она намерена прибыть в Ригу на следующий день, т.е. 9 июля, к 9 часам утра.

 

---

Граф (с 1774) Юрий Юрьевич Броун (англ. George Browne, ирл. Seoirse de Brún; 15 (25) июня 1698, Лимерик, Ирландия — 18 (29) сентября 1792, Рига) — русский командир ирландского происхождения, генерал-аншеф, рижский и ревельский генерал-губернатор с 1762 по 1792 г.

 

---

К назначенному времени Петр Бирон, генералитет, рыцарство, ландратская коллегия и магистрат ждали государыню за 4 версты перед городом.

Вся дорога от Белленгофа до Риги была полита водой, так как в то время стояла очень сухая погода. По прибытии к месту, где ждали императорский поезд генералитет и представители, государыня пересела в придворную карету. Депутаты от магистрата и обе роты городской гвардии открывали въезд государыни в город.

Непосредственно за ними следовала императрица, по сторонам ее кареты ехали верхом: Петр Бирон, граф Орлов, Разумовский, Вильбоа, Нарышкин, Броун и другие лица. Потом следовал эскадрон кирасирского его высочества наследника цесаревича полка. За конвоем следовало дворянство под предводительством ландмаршала барона Будберга, потом статс-дамы, гоф-фрейлины и прочая свита в 20 великолепных каретах, заказанных городом собственно по случаю приезда государыни.





Когда поезд был в 2 верстах от Риги, по данному ракетой сигналу началась пушечная пальба со всех верков крепости и колокольный звон во всех церквах. Бесчисленные массы народа встретили государыню, так что поезд продвигался вперед, с большим трудом. У Песочных ворот была устроена триумфальная арка. Здесь стоял весь магистрат и оба эльтермана города.

Бургомистр Фегезак, подойдя к карете, поднес государыне на шелковой подушке восемь ключей от городских» ворот и приветствовал прибытие государыни речью. Государыня приняла ключи и чрез несколько времени возвратила их бургомистрам. Поезд вступил в город чрез Песочные ворота при непрерывной пушечной пальбе и колокольном звоне, восклицаниях народа и медленно продвигался по Известковой улице ко дворцу.

Перед дворцом ждал государыню епископ Иннокентий с крестом. Государыня, приложившись к кресту и выслушав приветственное слово преосвященного, вступила во дворец. На лестнице встретили ее герцог курляндский Эрнст Иоганн Бирон со своею супругою, генералитет, придворные дамы и кавалеры. Девицы, дочери почетнейших лиц в городе, усыпали путь по лестнице цветами.

По вступлении в залу ее величества были немедленно допущены к аудиенции: ландмаршал Будберг, президент гофгерихта тайный советник барон Менгден, президент консистории ландрат барон Унгерн Штернберг и генерал-суперинтендант Циммерман...

С наступлением ночи замок, дом дворянства, магистрат, дом шварцгейптеров и все дома в городе и на форштадтах осветились великолепною иллюминациею. На рынке были пущены фонтаны с красным и белым вином, и народное гулянье не прекращалось всю ночь».
 

Но не до веселья было самой императрице. В то самое время, когда происходил торжественный въезд государыни в Ригу, курьер от Панина вез из Петербурга донесение о событии, происходившем в ночь на 5 июля в Шлиссельбурге и которое заключалось в попытке некоего поручика Мировича освободить из заключения царского наследника Иоанна Антоновича…


Император Пётр III посещает Иоана Антоновича в его шлиссельбургской камере. Иллюстрация из немецкого исторического журнала начала XX века.


Подпоручик Смоленского пехотного полка Василий Яковлевич Мирович в 1764 году находился на службе в Шлиссельбурге и периодически нёс караульную службу в Шлиссельбургской крепости, где находился в заточении бывший император Иоанн Антонович. Мирович решил освободить его и возвести на престол, надеясь тем самым вернуть своему семейству прежние богатства и славу.

Дед Василия, переяславский полковник Фёдор Мирович, был сторонником гетмана Ивана Мазепы и после поражения Карла XII бежал в Польшу. Отец его, Яков Мирович, ездил тайно в Польшу, за что был сослан в Сибирь, где Мирович и родился в 1740 году. К 1764 году семья некогда богатых малороссийских дворян обеднела.

5 июля Мирович предпринял свою попытку освободить Иоанна Антоновича, но капитан Власьев и поручик Чекин, которые имели строжайшую инструкцию умертвить бывшего императора в случае даже малейшей угрозы его освободить, закололи узника.

Екатерина II с нетерпением ожидала новостей из Шлиссельбурга.
 

«10 июля, в субботу, … прибыл от Панина курьером Кашкин и подал первый допрос Мировича. На другой день, 11 июля, он был отправлен в Петербург с письмами государыни к Панину и Неплюеву по шлиссельбургскому делу. «Я ныне, — писала государыня к Панину, — более спешу как прежде возвратиться в Петербург, дабы сие дело скорее окончить и тем дальних дурацких разъяснений пресечь. Я в четверг отсель поеду…»
 

Во вторник, 13 июля, назначен был отъезд в Митаву. Проф. В.Бильбасов во втором томе своей книги «Екатерина Великая» пишет:
 

«От Риги до Митавы 45 верст. Во время этого пути Екатерина «провожаема была всякую милю гусарскими, кирасирскими и карабинерными эскадронами». На полдороге ее встретили сыновья Бирона — наследный принц Петр и принц Карл курляндские, «в красных мундирах», с блестящею свитою. Перед въездом в город была устроена триумфальная арка, где императрицу ожидала позолоченная одноколка в 8 лошадей. Герцог встретил Екатерину у подъезда дома и хотел пасть на колени, но был удержан ею. В Митаве герцог представил ей рыцарские и земские власти, пил за здоровье благодетельницы, бросал в народ деньги, медали, отчеканенные в память ее посещения. Только во втором часу ночи возвратилась Екатерина в Ригу и писала Н.И.Панину: «Герцог принял меня с великолепием, и медаль нарочно сделал для приему, и деньги кидал в народ. После стола я сюда обратно приехала, хотя они усильно просили, чтобы я ночевала, но я сказала, что я здесь слово дала до вечерней зари, которую и до возвращения своего бить не велела, возвратиться».
 

Дополнительные подробности о визите Екатерины II в Митаву сообщает гоф-фурьер Иван Купреанов. Вот что он писал в Журнале путешествия в Нарву, Ревель, Ригу и Митаву и обратно в Санкт-Петербург с 20 июня 1764 года по 25 июля 1764 года:
 

«Во вторник, в начале 9 часа поутру, Ея Императорское Величество» отправилась к герцогу курляндскому в Митаву. «И (когда) Ея Императорское Величество изволила отбыть в путевой Своей карете, то с города производилась пушечная пальба. В шествии Ея Императорского Величества от Риги, в 27-ми верстах, где была перемена лошадей, для Высочайшего прибытия от Его Светлости (герцога Э.И.Бирона — В.Г.) были поставлены палатки, у которых встречена Ея Императорское Величество Его Светлостью герцогом с двумя своими сыновьями, Петром и Карлом, и своего двора кавалерами. Как Их Светлости, так и кавалеры его были в красных мундирах.

Ея Императорское Величество изволила выйти из кареты в палатку, в которой Ея Императорское Величество изволила на Его Светлость принца Петра наложить орден Святого Апостола Андрея Первозванного. И побыв малое время, пока происходила перемена лошадей, паки следовала в путь; а под каретой Ея Императорского Величества были заложены нарочно приведенные от Его Светлости лошади.

Подле кареты Ея Императорского Величества, верхом, ехал Его Светлость принц Петр и с ним несколько его кавалеров.



Парадная карета Екатерины Великой. Находится в экспозиции Национального музея истории Татарстана, г. Казань.


Ея Императорское Величество изволила приближаться к Митаве, и не доезжая трех верст, паки была палатка поставлена, у которой стояли Его Светлости придворный штат с каретами и нарочно сделанная, вызолоченная одноколка, заложенная осмью лошадьми; и у той палатки стояла рота Его Светлости полка в ружье. И Ея Императорское Величество из кареты изволила идти в палатку, у которой паки встретил Герцог (Э.И. Бирон — В.Г.) со своими Гофмаршалом и кавалерами. Побыв малое время в оной палатке, и Ея Императорское Величество изволила сесть в карету Его Светлости (Э.И. Бирона — В.Г.), а перед каретою церемонией шли Его Светлости штата 4 егеря, 8 лакеев, 6 пажей, 4 скорохода, 6 гайдуков, кои подле кареты шли по сторонам; перед каретою же того города ротное мещанство под командою своих начальников ехало верхами. Подле же кареты, верхами, ехали Их Светлость Герцог Курляндский с двумя сыновьями и множество кавалеров; а за каретою Ея Императорского Величества — эскадра кирасирская, под командою своих офицеров.

По прибытии в Митаву, на берегу тамошней реки были сделаны торжественные ворота, от коих, даже до Дворца Его Светлости, по обеим сторонам стояло мещанство в ружье, отдавая честь приклонением городского их штандарта; а Магистрата присутствующие стояли у тех же ворот, приносили Ея Императорскому Величеству всеподданнейшее поздравление; при том из поставленных на бастионах пушек производилась пальба и между тем колокольный звон.

По большой же улице, в недалеком расстоянии от дворца, построены нарочно к прибытию Ея Императорского Величества преизрядною архитектурою и украшенные позлащенными статуями торжественные ворота; на тех воротах играла музыка на трубах и литавры.

Ея Императорское Величество изволила прибыть к Его Светлости во Дворец пополудни в 3-м часу и встречена Ея Императорское Величество на крыльце Его Свтлости Герцогинею и Своего штата фрейлинами, и несколько кавалеров их и Польское шляхетство, кои нарочно для Высочайшего прибытия приезд имели; при том же был католический бискуп (епископ виленский Массальский — В.Г.). По прибытии в покои Ея Императорское Величество жаловала тех персон к руке.

Обеденное кушанье Ея Императорское Величество изволила кушать с Их Светлостями с Герцогом и с Герцогинею и с прибывшими в свите Ея Императорского Величества и знатного тамошнего Их Светлости двора в 43 персонах. При столе пили здоровья, причем из поставленных близ Дворца пушек производилась пальба».
 

Стрельба велась при каждом тосте из многих пушек одновременно: в честь Ея Императорского Величества Екатерины II — из 101 пушки, в честь Его Императорского Высочества Государя-Цесаревича и Великого Князя Павла Петровича — из 51 пушки, в честь Его Светлости Герцога Бирона «с фамилией» — из 31 пушки.

Во время обеда за стулом Екатерины II стояли принцы Петр и Карл Бироны с кавалерами двора герцога Э.И.Бирона.

После обеда принц Петр Бирон поднес Екатерине II несколько золотых медалей, нарочно выбитых в память посещения императрицею Митавы. Такие же медали были вручены и всем членам свиты Екатерины II (графу Орлову, графу Разумовскому, Нарышкину и проч.). После этого государыня принимала обер-ратов, курляндское дворянство и духовенство.


Государыня выехала из Митавы в Ригу в семь часов вечера. Принц Петр, ехавший верхом возле кареты ее величества, бросал народу серебряные жетоны.

 

---

Жетон в память посещения Императрицей Екатериной II Курляндии в 1764 г. Курляндское герцогство, Митава (ныне Елгава). Медальер Г.Ц.Грефенштейн. Серебро, 4,59 г. Диаметр 26,0 мм. Надписи: на лиц. ст. жетона — «SIDERIS ASPECTV BEATA» (Явление счастливого созвездия); на об. ст. — «IN MEMORIAM / LÆTITIÆ / QVAM / EX ADVENTV / SER:ET:POT:OMN:RVSS•IMP. / OVANS CVRONIA / PERCEPIT / ANNO•MDCCLXIV» (В память о радости, охватившей всю Курляндию по случаю прибытия Императрицы и Самодержицы Российской).
 

---

Принц Карл провожал государыню до Риги, куда поезд прибыл в первом часу ночи. Улицы были освещены фонарями, а народ со свечами в руках, при громе пушек, проводил государыню к дворцу.

14 июля государыня писала Панину по делу Мировича и о пребывании своем в Митаве следующее:
 

«Я вчерашний день была в Митаве и видела бископа Виленского. Он человек лет 26. Кажется, умен и при мне скромен был, но сказывал мне герцог, что накануне того дня он показывал великое хвастовство, и герцог весьма разумно ему (если верить его словам) ответствовал. Он, бископ, за столом сидел с хозяином против меня, а герцогиня по правую руку возле меня, а гетман с левой. Герцог принял меня с великолепием, и медаль нарочно сделал для приему, и деньги кидал в народ. После стола я сюда обратно приехала, хотя они усиленно просили, чтобы я ночевала, но я сказала, что я здесь (в Риге) слово дала до вечерней зари, которую и до возвращения своего бить не велела, возвратиться. При чем две медали в гостинец великому князю (Павлу — В.Г.) и к вам посылаю. Завтра я отсель к вам в обратный путь поеду. Народ здешний ждал моего приезда из Митавы до первого часа за полночь, и как увидели мою карету, то с виватом проводили меня до моего дома… Сейчас получила письмо ваше от 10 июля, из которого с удовольствием усмотрела, что сын мой здоров и что репорты из Шлиссельбурга не требуют резолюции».