Деды-прадеды парижанки в третьем поколении Вероники Кедровой служили верой и правдой России-матушке, но такова уж судьба белого русского офицерства — после революции семья оказалась во Франции.
 
Выжить на чужбине было жизненно необходимо, но гораздо более важной задачей в семье считали сохранение русских корней, русского языка, православной веры, передачу родного наследия детям.
 
Вероника, которая говорит на богатейшем русском без малейшего акцента, работает на ответственной должности в Страсбургском суде по правам человека, воспитывает в русском духе пятерых своих детей. Трудно ли это?

 
— Русские люди, эмигрировавшие после революции во Францию, пережили страшную душевную травму, — говорит Вероника. — А их детям предстояло интегрироваться в чужое им французское общество. И было два пути: либо ассимилироваться и становиться французами, либо оставаться русскими. Первый путь, конечно, куда проще и спокойнее. Но все русское — это наше достояние и богатство, которое у нас никто не сможет отнять.
 
Поэтому русская диаспора разделилась на две части — одна слилась с французским обществом, а вторая держалась в каком-то собственном микрокосме. Но когда родилась я, мы уже были во многом французами, правда, в нас было и другое — что-то такое незабвенное, сокровенное, наше. Очень важное для нас, чем мы можем гордиться и чему радоваться. Но в том, что в нас это вырастили, несомненная заслуга нашей мамы, бабушки и дедушки, полковника русской армии Николая Владимировича Соборницкого.
 
Это мощный внутренний стержень, который позволяет нам противостоять критике и непониманию окружающих. Когда мы были детьми, немного выглядели «белыми воронами», но когда я поступила в университет, встретила совсем другое отношение — мои однокашники и педагоги живо интересовались русскими ценностями, наша русскость их притягивала.

И тогда мы ощутили, что быть русскими — это большое преимущество. 
 
Жить между двумя стульями неудобно, и, чтобы не страдать от этого раздвоения, я выбрала свой путь. Мои друзья по этому поводу замечают: «Вероника, ты француженка, но душа у тебя совершенно русская и мыслишь ты как русский человек».
 
Хочу сказать всем русским, живущим за рубежами этнической родины или родившимся за границей, что наше богатство и наша опора — православная вера. И вопросы  — где моя родина? Кто я? — сразу разрешаются.
 
Мы из княжеского рода, и до сих пор о прадеде и дедушке в диаспоре ходят легенды — какая осанка, какое воспитание, достоинство, любовь и внимание к людям! А кем будут мои дети и внуки? Может быть, они будут жить в Австралии или Китае. Но я бы в сто тысяч раз больше предпочла, чтобы они жили в России. Почему? Да потому что народ, выживший после таких страшных испытаний, намного сильнее духом, чем западноевропейский, который сейчас переживает декаданс, теряя силы.
 
За Россией будущее, потому что к русским вернулось православие. И соль именно в этом верующем пока еще меньшинстве — ведь духовная связь поколений не прерывалась. Пламя, которое нам передали наши предки, снова возгорелось в России. Оно и раньше было — только тлело, как маленькая лампадочка. И нужно, чтобы это пламя сегодня не ожигало, а согревало и кормило. Любить свою землю — значит ее беречь, ходить по ней с достоинство и все делать для ее процветания.

Получается, что у меня и моих детей физическая родина во Франции, а духовная — в России.
 
Католики отошли от веры, а о том, что такое православие, Запад имел смутное представление. И благодаря русскому рассеянию, диаспоре по-русски, люди здесь увидели воочию, что это такое. Количественно православные были, конечно, в меньшинстве, но они излучали такую духовную силу своим присутствием и своим свидетельством о Христе, что это не могло не впечатлять местный народ. А еще у всех у них было прекрасное образование и большой, трудный жизненный опыт — это тоже преимущество.
 
Огромную роль сыграла Русская гимназия, с колоссальным трудом созданная подвижниками в Париже. Туда приходила молодежь, психологически искалеченная Первой мировой войной, насмотревшись ее ужасов и пережив ужасы эмиграции. А русские педагоги, работая бесплатно, еще и  подкармливали своих подопечных. Это было проявлением глубочайшей любви к Родине и чувства ответственности за будущее поколение.
 
Я тоже всегда старалась передать русскую культуру своим детям. Но есть некий ход событий, который не зависит от вас. Если ваш ребенок, повзрослев, свяжет свою судьбу с человеком другой культуры, сохранить свою русскость будет непросто. Я, к примеру, искала русского спутника жизни, а моя сестра выбрала англичанина.
 
Мне бы хотелось, чтобы мои дети, внуки и правнуки сохранили православный дух, который выше всякой культуры. Вера и спасла людей, когда они оказались на чужбине, потеряв в России все.
 
У русских первично — Небо, а земное бытие — вторично. И исходя из этого мы и живем.

В  каждой русской душе — тоска по горнему отечеству. Оттого и в русской музыке, русском искусстве, поэзии слышна эта ностальгия. И когда люди оказались в эмиграции без средств к существованию, они первым делом стали строить храмы. И школы организовывали, молодежные лагеря. Все это ради сохранения языка и культуры.



Вероника Кедрова у храма на Пасху со своей младшей дочкой Александрой.
 

Своему сыну я сказала: «Русский язык для тебя важен потому, что это твои корни и твоя история, и это богатейшая культура. Никто не знает своего будущего — возможно, ты окажешься близко к русскому народу. Ведь там — огромный духовный потенциал. И народ там духовно сильнее, чем на Западе, где очень большое растление и люди скоро забудут свою историю. Мы же видим, как во Франции остается все меньше этнических французов. Такой наплыв эмигрантов, что культура народа нивелируется.
 
А русские через православие возвращаются к своему ценнейшему наследию, корням. Это не означает тупого национализма — мы всех должны принимать как братьев и сестер. Но у нас  должны быть корни на небе, воплощенные на своей родной земле.
 
Именно православие давало возможность мирно уживаться всем народам Российской империи. Эта вера терпимая и очень крепкая.

А в истории мы видим величайшие испытания, пережитые русским народом. И не случайно страна прошла через такие падения, не зря мы видим там пропасти преступности и вершины святости. Это существует в России как нигде в другой стране. 
 
В эмиграции нас спасала вера, как и в годы Великой Отечественной войны. Вера — это не стены, не люди и никакие организации, а чистый Христос. Если исчезнут материальные блага — красивые платья, уютные жилища, хорошая еда, останется самое важное — дух, который никто отнять не может.  
 
Говорю своим детям: «Наша русская культура — драгоценность, но вера выше». Речь идет даже уже не о национальном духе той или иной страны, а о духе глобализации — бесовском. И благодаря нашей вере, истории и культуре мы способны ему противостоять. Если, конечно, сохраним этот невидимый град Китеж в душе — веру.
 
Враги России действуют разными способами. Самый грубый и открытый — фашизм. Мол, идем на славян, всех поработим, и их не будет. Но народ поднялся и сумел уничтожить врагов. Менее грубый, но от того не менее опасный враг — большевизм. А с перестройкой началось то, что, мне кажется, еще страшнее. Пришли демократы, которые говорят, что мы даем вам свободу, вы можете жить привольно и как вам хочется, есть и пить, что угодно и спать, с кем хотите, забывая ваши корни, историю и ценности. Это умерщвление души.

В Евангелии сказано: «Не бойтесь тех, кто убивает ваше тело, а бойтесь тех, кто убивает  душу».
 
Я проехала по России, любуясь ее просторами и величием. Франция тоже красивая страна, но в России есть что-то настолько мне родное — то, что я слышала в песнях, стихах, воспоминаниях моей бабушки, которая рассказывала, как они жили в своем имении.
 
Я много лет мечтала показать детям Россию, и три года назад удалось это осуществить. Мне хотелось целовать землю, а дети с особым чувством смотрели на те просторы, где родились их предки. Мы с ними уже третий год подряд ездим летом в православный лагерь в глубинке России.
 
И мне очень хотелось бы, чтобы где бы они потом ни жили, смогли сохранить эту свою духовную родину. И пусть русский народ тоже вернется к этой своей духовной родине. В этом его единственное спасение.

 

P.S. В первой половине прошлого века в результате геополитической катастрофы миллионы русских людей оказались за пределами России. О том, какой выбор сделала часть этих людей, — завтра в ИМХОклубе.