---

Польша не раз доказывала, что будучи униженной и разделённой, она всё равно возрождалась. Даже тогда, когда ею управляли ничтожества. Поэтому ассоциировать польский народ с её правителями не всегда правильно: народ горд и велик, но верхушка нередко подводит.
 

---

Стремление к реанимации польской государственности связано прежде всего с искренним патриотизмом поляков, их самоотверженностью в борьбе за свою Отчизну.

И всё же мир с соседями на века вряд ли возможен, потому что вера навсегда отделила поляков от восточных славян, а приверженность славянским традициям — от немцев, расчётливых и падких на чужое.

Есть и ещё одно обстоятельство — в Польше обожаемым авторитетом стать очень трудно.

В силу этого вызревание власти до момента её самоутверждения и эффективного действия требует времени и порой мешает мобилизоваться в критических обстоятельствах.

Меня лично раздражает, когда в дни очередной годовщины польской драмы 1939 года выливаются помои на поляков.

Ведь они не сдали Родину без боя, а оказались заложниками заносчивости и недальновидности, плюс к тому — предательства союзников, Франции и Англии.

Ведь не зря же Гитлер в кулуарах говорил, что не стал бы воевать с Польшей, будь у её руля Юзеф Пилсудский.




Польша до 1939 года
 

---

Весьма правдивые оценки сложившейся ситуации в 1939 году можно найти в мемуарах будущего триумфатора битвы под Монте-Кассино, польского генерала Владислава Андерса.

Получивший диплом об окончании военной Академии из рук императора Николая ІІ и участвовавший в войне с немцами в составе прославленного кавалерийского корпуса хана Нахичеваньского, он не принимал большевизм, но ярым русофобом никогда не был.

Обратимся к тому, как он оценивал события 1939 года:

 

«Что уж говорить о сентябре 1939-го, когда каждый из нас, солдат, даже и на менее ответственных постах, понимал трудность, почти безнадежность польской военной ситуации.

Уже весной 1939-го мы знали, что война с немцами неизбежна. Концентрация немецких войск на плацдарме в Восточной Пруссии, а также в Чехословакии свидетельствовала о том, что немецкие клещи сжимаются вокруг Польши...

Меня привел в ярость запрет приближаться к границе даже небольшим отрядам, а также запрет на строительство оборонных укреплений.

Общая мобилизация, назначенная на 29 августа, отменена. Поймите: буквально за три дня до войны!

Сегодня мы знаем, что это произошло вследствие демарша послов — британского, Кеннарда, и французского, Ноэля. Дорого это обошлось Польше — по крайней мере, на несколько недель ускорило наш разгром».
 

Описывая первые дни войны, генерал вспоминает драматические эпизоды, которые заставляют сжиматься сердце:
 

«Повозки с узлами и скот начинают забивать дороги. Завидев военные части, беженцы останавливаются и задерживают всякое нормальное движение...

Вижу, как немецкий летчик кружит над толпой детей — около ста человек, — учительница вывела их из местечка к ближайшему лесу.

Самолет снижается до 50 метров, сбрасывает бомбы и стреляет из пулемета. Дети разлетаются в разные стороны, как воробьи, но около двадцати разноцветных пятен остаются на поле. Я предчувствую, какой будет эта война...

Сотни вражеских самолетов бомбят не только колонны, но и отдельные группы солдат, уходящих по полям. Это уже нельзя назвать организованным отступлением.

В общем, положение наше весьма тяжелое. Польские части разбиты всюду. Немцы уже под Варшавой. Верховное командование выехало в Брест на Буге».
 

С горечью генерал отмечает панические настроения среди высших польских военных:
 

«Я поехал в Хелм, где, по слухам, находился штаб генерала Стефана Домб-Бернацкого. С большим трудом отыскал его в сторожке около леса. Он был в полном отчаянии.

Я просто не узнал этого самоуверенного и деспотичного офицера. Я предложил ему как старшему принять командование. Он об этом и слышать не хотел, твердя, что все пропало...

Когда же, наконец, Франция и Англия начнут наступление? Мы не можем понять, почему они нам не помогают».
 

  

1 сентября 1939 года. Немцы уничтожают польско-данцигскую границу в районе Сопота




9 сентября 1939 года. Расстрел поляков в Быдгоще во время массовых казней в ходе Польской кампании вермахта
 

---

 
Описывая события 17 сентября 1939 года, Андерс рассуждает как военный человек, не очень-то погружённый в европейскую политику 30-х годов.
 

«Я включаю радио и узнаю, что советские войска перешли границу Польши и движутся на запад. Все глаза впиваются в меня. И ниоткуда никаких приказов, никаких инструкций. Что делать?

Мне и в голову не приходило, что советская Россия выступит против Англии и Франции, а опосредованно и против Америки. Думаю, что и верховное командование Польши оценивало обстановку подобным образом.

В противном случае оно не стало бы перемещать оборудование и предприятия на восток, да и само бы не переехало в Брест...

Сегодня мы знаем, что советская Россия — искренне или нет — завязала самую тесную дружбу с Германией с целью раздела не только Польши, но и всего мира.

Именно поэтому в тот период вся советская пресса резко нападала на Англию и Францию как на государства империалистические и агрессивные...

Большевики не хотели допустить возможной организации польской армии за границей. Тогда, после очередного раздела Польши, они были искренними союзниками немцев».
 

  
А вот как попавший в плен израненный генерал характеризует состояние РККА, поведение советского командования и местного населения:
 

«Я видел огромное количество танков, бронемашин и артиллерии. Правда, большинство солдат были плохо обмундированы, кони тощие, хворые, транспорт и оружие не чищены, но в целом армия выглядела куда лучше, чем в 1920 году.

Чувствовались дисциплина и субординация. Тогда я впервые столкнулся с офицерами в красно-голубых фуражках. Мне объяснили, что это офицеры НКВД. Сразу было заметно, что все их боятся...

Часть евреев, особенно молодежь, которая с самого начала демонстративно и радостно приветствовала наступающее советское войско, начала сотрудничать с НКВД».
 

   


 

Брест-Литовск. Танки из состава 29-й танковой бригады Красной Армии проходят мимо группы стоящих немецких мотоциклистов. На переднем плане «командирский» Т-26 образца 1933 года с поручневой антенной

 

---

Весьма любопытна в изложении Андерса беседа с командармом Тюленевым, убеждавшего его перейти на сторону советов и принять командование одной из воинских частей:
 

«Он (Тюленев) сразу набросился с упреками — зачем я не сдался сразу, оказал сопротивление, вследствие чего Красная Армия, которая по-братски вошла в Польшу, чтобы освободить народ от «бар и капиталистов», потеряла 18 танков и много бойцов...»
 

А вот его аргументация целесообразности перехода Андерса на службу Советам:
 

«— заключенный с Германией дружественный союз вечен;

— советская Россия поможет немцам побить Англию и Францию, чтобы раз и навсегда покончить с главным врагом советской России — Англией;

— можно не считаться с Соединенными Штатами, которые никогда не вступят в войну, потому что Советы этого не допустят через свои коммунистические организации;

— нет политики мудрее, чем политика Советского Союза, а Сталин — гений;

— Советский Союз значительно сильнее Германии».
 

Нисколько не сомневаясь в том, что доводы Тюленева Андерс воспроизвёл достоверно, позволю себе заметить, что многие события и явления того времени нужно оценивать с учётом реалий 30-х годов, понимая, что замыслы верхов и пропаганда в частях Советской Армии — совершенно разные вещи.

Следует иметь также в виду, что это теперь слова «гитлеровец», «фашист» воспринимаются как исчадие ада, а тогда государства Европы мирились с немецкой экспансией, а некоторые руководители, даже Черчилль, поначалу испытывали симпатии к Гитлеру и даже не прочь были встретиться.

Никто не станет отрицать, что правительство Гитлера, опираясь на возбуждённые пропагандой реваншизма народные массы, оказалось весьма эффективным и сумело не только вывести из кризиса и восстановить экономику Германии после поражения в Первой мировой войне, но и расширить жизненное пространство за счёт соседей, не очень-то этому сопротивлявшихся. Кроме поляков, разумеется.
 

---

Национал-социалистская идеология отдавала душком арийского высокомерия, но она первое время не выглядела человеконенавистнической и кровожадной.
 

---

Её сущность стала понятной мировой общественности после того, как получили огласку факты массового уничтожения евреев и начались зверства в связи с активизацией партизанского движения на захваченных территориях.

Следует учитывать и то, что между Германией и СССР до войны велась активная торговля, а в период индустриализации сотни советских специалистов проходили стажировку за рубежом. На строящихся объектах трудились тысячи немецких инженеров, которые проявили себя наилучшим образом.




23 августа 1939 года между Германией и Советским Союзом был заключен Договор о ненападении
 

---

Для полноты картины воскресим в памяти то, что происходило после окончания Первой мировой войны.

Как известно, 28 июня 1919 года был заключён Версальский мирный договор, согласно которому Германию лишили части собственной территорий, всех колоний, источников промышленного развития и боеспособных вооружённых сил.

Франция заполучила Эльзас-Лотарингию — а это угль и сталь. Ряд северных и восточных земель отошли к Польше и Чехословакии. Саарская область на 15 лет перешла под управление Лиги Наций.

Лимит сухопутных сил Германии не должен был превышать 100 тысяч военнослужащих. Немцы практически полностью теряли военно-морской флот.

И всё же самым кабальным условием было обязательство выплачивать странам-победителям миллиардные репарации за убытки, понесенные в ходе войны.

Самым ярым сторонником жесточайших санкций в отношении Германии была Франция — Париж стремился избавиться от ключевого геополитического конкурента.

Хотя Лондон и одобрил большинство французских инициатив, Великобритания вела себя сдержанней и оставалась приверженной курсу сохранения баланса сил.

В 1919 году на обломках кайзеровского режима образовалась Веймарская республика, однако демократия просуществовала в Германии менее 15 лет.

Играя на желании немцев обрести достойную жизнь, в 1933 году на политический олимп взошёл проповедник немецкого реваншизма Адольф Гитлер.

Революция в России и Версальский мир привели к тому, что система европейских отношений фактически строилась на изоляции двух влиятельнейших некогда игроков — Германии и России.

Это-то и предопределило тесное торгово-экономическое сотрудничество двух государств.


После того как 25 ноября 1936 года Германия и Япония заключили Антикоминтерновский пакт, направленный против распространения коммунистической идеологии, советско-немецкие отношения резко ухудшились.

Франция и Великобритания, конечно же, видели в гитлеровском режиме меньшее зло и рассчитывали, что укрепление Германии позволит сдержать, а может и ликвидировать коммунистическую угрозу.

Этим умело воспользовался Гитлер и стал предпринимать меры.

В 1936 году в нарушение Локарнского договора 1925 года он ввёл войска в Рейнскую демилитаризованную зону, затем в 1938 году с согласия Франции и Великобритании присоединил Австрию и Судетскую область Чехословакии.

Поначалу германо-польские отношения также развивались на позитиве.

Желая угодить Гитлеру, польское правительство отказало советам пропустить войска на помощь Чехословакии и в соответствии с Мюнхенскими соглашениями в октябре 1938 года поддержало Германию в территориальных претензиях к Чехословакии.

Более того, под шумок Польша аннексировала часть чешских и словацких земель — Тешинскую Силезию, Ораву и Спиш.




Польские танки 7ТР входят в чешский город Тешин (Цешин). Октябрь 1938 года




Польский парад в Тешине




Польские солдаты на захваченном чешском КПП у чехословацко-германской границы
 

---

Но с союзником не повезло. Изменение вектора устремлений Гитлера на восток тут же сделало Польшу препятствием.

В начале 1939 года Берлин предъявил ей территориальные претензии, потребовав вернуть «Польский коридор» — земли, разделявшие Германию и Восточную Пруссию.

В ответ Варшава переметнулась к конкурентам Германии и заключила договор о военном союзе с Великобританией, заручившись готовностью Франции дать совместный отпор немецкой агрессии.

Гитлер, конечно же, понимал, что оккупация Польши обернётся вооружённым конфликтом с гарантами Версальского мира, и в противовес предпринял меры по смягчению антисоветской риторики.

Сталин же воспользовался возможностью оттянуть время для лучшей подготовки к войне, в неизбежности которой он нисколько не сомневался.

Итогом переговоров стали заключённый 23 августа 1939 года Договор о ненападении и секретный протокол о разделе Польши и сфер влияния в Восточной Европе.

Через неделю, 1 сентября 1939 года, организовав провокацию в городе Гляйвиц, вермахт вторгся в Западную Польшу.




1 сентября 1939 года. Велюнь, город в Лодзинском воеводстве Польши, после бомбардировки люфтваффе, в результате которой погибло около 1200 человек





Французские и британские войска должны были оказать Варшаве прямую военную помощь, однако, объявив Германии войну, они ограничились небольшой операцией, нарушив тем самым союзнические обязательства.

Пассивность Франции и Великобритании современники назвали «Странной войной», однако эта странность была всего лишь манёвром в надежде развернуть Гитлера на восток.

В определённом смысле цель была достигнута, но другой ценой, чем ожидалось — война против СССР действительно стал вопросом времени, но за год до этого вермахт оккупировал около 70 процентов французской территории и подготовил план высадки на южное побережье Великобритании.

Последней повезло, что захват Польши открыл путь Гитлеру на восток.

Сталин же, воспользовавшись ситуацией, 17 сентября 1939 года направил войска в населённую преимущественно белорусами восточную часть Польши, отодвинув линию соприкосновения с немецкими войсками на 500 километров.

Даже если бы Сталин соблюдал нейтралитет, отношение союзников к Польше вряд ли было бы иным.

Ведь летом 1939 года соотношение сил было явно в пользу Франции и Великобритании. Вооружения были на уровне.

Вблизи немецкой границы союзники сосредоточили 48 дивизий — на шесть больше, чем у Третьего рейха. Французские ВВС почти троекратно превосходили немецкую авиацию по количеству самолётов. К тому же немцам противостояла четвёртая по мощи в мире танковая армия.

К тому же в августе 1939 года наиболее боеспособные части Германии были переброшены на восток, а сеть оборонительных укреплений на западе Германии — линия Зигфрида — не была достроена.

Войну Германии 3 сентября союзники объявили, однако результаты наступления наследников наполеоновских традиций были смехотворными.
 

За 5 дней боевых действий начиная с 7 сентября 1939 года французская армия продвинулась лишь на 32 километра, захватив всего около десятка населённых пунктов, а 12 сентября французское командование отменило наступательную операцию, махнуло рукой на Польшу и занялось укреплением оборонительной линии Мажино.
 

Великобритания и вовсе отказалась от военной помощи Варшаве.



 

Британский продавец газет стоит около плакатов с заголовками газет: «Я преподам
полякам урок — Гитлер», «Гитлер вторгается в Польшу», «Вторжение в Польшу»

Польский плакат, обвиняющий англичан в польском разгроме в сентябре 1939-го
 

---

Предположим, что всё пошло бы иначе, и франко-британские войска смогли нанести мощный удар по Германии, вынудив гитлеровскую армию вернуться в казармы.

Означало ли бы это пришествие вселенского мира? Конечно же — нет.

Не приходится сомневаться в том, что англо-французский кулак, усиленный немецко-польским, ударил бы через некоторое время по СССР.

В этом контексте стоит ли упрекать Сталина в том, что он избежал катастрофических последствий для своей страны, решившись на подписание пакта с Германией?

И всё же за предательство Польши наказание союзники понесли.

В мае 1940 года Гитлер, обойдя линию Мажино с севера через нейтральные страны Бельгию и Голландию, ударил по Франции и 22 июня 1940 года Париж капитулировал.

Генерал Андерс, ранее стажировавшийся во французской военной Академии, с удивлением отмечает:
 

«Мобилизация во Франции уже закончилась, и нападение немцев никак не могло застать ее врасплох. Ведь в предыдущей войне миллионы французов героически сражались под Верденом и по всему фронту.

Я знал на собственном опыте, как идеально вышколены французские офицеры. Должно было случиться что-то сверхъестественное».
 

Оно и случилось по вине французского правительства.

Благодаря оккупации Франции Германия почти вдвое увеличила промышленную базу и нарастила выпуск продукции военного назначения.

Только разворот Гитлера на восток позволил Великобритании избежать участи соседей по Ла-Маншу.


И всё же сколько ни обвиняй союзников и Сталина, судьбу страны определило её поведение.
 

1. Польша поплатилась за то, что в очередной раз не распознала, кто из соседей создаёт ей большую угрозу.

2. Заигрывая с Гитлером и поделив с ним Чехословакию, она только в начале 1939 года начала ощущать, что с немцами ей не повезло. В результате время было потеряно, а возможность договориться с СССР была сведена к нулю.

3. Правительство Польши и командование Войском Польским того времени всецело ответственно за то, что не обеспечило должный уровень готовности к боевым действиям и в одночасье потеряло управляемость страной и войсками.

4. Медвежью услугу Отечеству оказала польская пресса, которая вместо того чтобы мобилизовать народ на защиту родины, занялась распространением лживых сведений о якобы успешных военных действиях на фронте и активной помощи союзников.
 

Самое странное, что, судя по датам выхода газет, фальшивки публиковались даже в то время, когда немцы были у стен Львова, а Варшава — десять дней в окружении.


С тех пор прошло достаточно лет, но, судя по всему происходящему, события 1939 года так и не послужили уроком для польских правящих элит.

Сегодня Польша вновь впереди Европы всей по неуклюжести действий правительства.

Вместо поиска путей примирения с восточными соседями, оно вновь начало бередить болевые точки российско-польского прошлого и довело русофобию до национальной истерии.

При этом полякам удалось в пух и прах рассориться с Германией и руководством Евросоюза, включая собственного земляка — Дональда Туска.
 

---

Создаётся впечатление, что, став ярым проводником американских интересов на Европейском континенте, Польша потеряла ощущение приоритетности добрососедства с теми, кто живёт под боком, и это рано или поздно может обернуться очередной катастрофой.
 

---

К тому же всё это происходит на фоне возрастания государственной задолженности страны, которая недавно преодолела отметку в триллион злотых.

Форум Общественного развития Польши, постоянно отслеживающий состояние государственных финансов, рынка труда и законности решений, очень обеспокоен постоянным ростом расходов и новыми материальными обязательствами.

Аналитики отмечают наличие ещё большего по размерам скрытого долга, то есть возникшего в результате установленных законом обязательств нести расходы в будущем, например, расходы на пенсионную реформу.

Триллион злотых — это только явный долг, а скрытый составляет еще три триллиона.

Вся совокупность факторов свидетельствует о том, что Польша под руководством крайне правых, националистических сил вновь приближается к балансированию на грани допустимого как в политике, так и в экономике.

Всё это может привести к повторению пройденного, чего никто польскому народу не желает.