Конечно, я участвовал в переписи этого года. Другие члены семьи не участвовали. Я за всех. И мне так хотелось заявить жену первой красавицей, а детей — рекордсменами мира по счастью. Или, скажем, записать нас как семейку марсиан, которая общается на языке хоббитов и подселила к себе нескольких бомжей, которые на самом деле — орки.

Реши я воспользоваться для переписи интернетом, небось нечто в таком духе и заявил бы. Но так как мне больше всего хотелось убедиться, имеется ли у переписчика карманный фонарик, свисток и газовый баллончик, я ждал перепись дома.

Почему не праздник?

Дождался. И переписался без шуток. Больно не было. Но я не только читал, я и сам знаю нескольких людей, которых для переписчика никогда не было дома. Или же они действительно подшутили над переписью так, как я лишь намеревался. То есть не дали переписчику точную информацию по субъективным причинам (соображения по части указания места жительства; чтобы повестками из казенного дома не достали). В общем, среди тех, кого я спрашивал, ощущения переписи как праздника не было почти ни у кого, а важностью этого дела прониклось меньшинство.

Очевидно, такому отношению способствовало, во-первых, неубедительное начало переписи, когда организаторы дали людям повод усомниться в безопасности сохранения полученных данных. Во-вторых, организаторы, на мой взгляд, не слишком усердствовали повторять, что полученные путем переписи данные конфиденциальны и будут использованы лишь в статистических целях.

В–третьих, стремление ЦСУ строить тайну из разницы между количеством людей, охваченных Регистром жителей, и количеством переписанных навеяло мысль о возможном двойном стандарте. То есть о возможности публичной версии итогов переписи и версии "для служебного пользования". Обществу, мол, достаточно знать лишь погрешность в целом. А в целом по стране зарегистрировано 2,2 миллиона, переписано же 1,9 миллиона человек. Конечно, тот, кто умеет читать цифры, и тут увидит нелестный для власти итог.

Вот эксперт Евгения Зайцева, привязав предварительные итоги переписи к дате вступления Латвии в Евросоюз (1 мая 2004 года), пишет, что общая потеря населения Латвии за период с 2004 по 2011 год включительно — "419,2 тысячи человек, или 18,1 процента. Снижение численности населения Латвии за счет естественной убыли (превышение количества смертей над количеством новорожденных) составило 69,6 тысячи человек, или 3 процента. Оставшиеся 15 процентов, или 349,6 тысячи человек, Латвия потеряла из–за отъезда населения на заработки в страны Евросоюза". То есть народ уменьшался бегством.

Но вот ЦСУ заявило, что в Риге недосчитались 100 000 человек. Это значит, что если исключить из списков переписи тех, кто переписывался повторно, и тех, кто не соответствует статусу постоянных жителей, население Риги может оказаться меньше 600 000. Но столица — большой город. Можно сказать, статистический. А вот если мы узнаем реальную динамику движения населения в каждом, даже самом маленьком населенном пункте, то там статистика нам может открыться на уровне личных слез. В некоторых местах мы увидим пустоту или почти пустоту. Житейскую и социальную трагедию. Вот почему власти столь "стыдливы". Не хотят власти признаться, что списывают народ.

В–четвертых, причиной небрежного отношения части людей к переписи может быть также и то, что результаты прежней переписи 2000 года не стали основой для адекватных коррекций социальной, демографической политики страны. А как раз это и есть конечная цель переписи. Не просто чтобы знать, сколько кого тут, а чтобы зная — делать. Но если люди видят, что перепись, по сути, — безрезультативная для народа чиновничья затея, то и воспринимают ее как пустое.

Потому незачем особенно удивляться тому, что многие воспринимают перепись так, как она воспринималась простым народом до того, как стала считаться цивилизованной (XIX век). Вот тогда целью переписи не были коррекции во благо общества. Тогда целью переписи было добиться, чтобы никто не избегал уплаты налогов, чтобы все планировали свой доход прежде прочего для того, чтобы расплатиться с казной деньгами или натурой, чтобы никто не косил от армии или другого рекрутирования. Вряд ли ЦСУ Латвии назовет итоги переписи "Книгой Страшного суда" (Нормандия, 1086 год). Но глядя на исключительно фискальный характер латвийской политики, нетрудно ужаснуться тому, что власть, переписывая людей, выписывает из их существования возможности для новых "консолидаций".

Дырка в системе

Конечно, о результатах переписи можно будет судить лишь тогда, когда она будет завершена. А завершена она будет не тогда, когда будет собран полный объем информации. Завершена она будет тогда, когда данные будут обобщены, оценены и опубликованы. Все же я хочу обратить внимание на три взаимосвязанных аспекта уже сейчас.

Первое. Своеобразная халатность, что ли. О ней, перечисляя уроки переписи, лучше меня написала Евгения Зайцева: "Урок первый — государственная система Латвийской Республики показала свою несостоятельность. Погрешность учета населения в современной Латвии составила 15%. Данные Регистра жителей, который ведет Управление по делам гражданства и миграции, по состоянию на начало 2011 года содержат ошибку в 320 тысяч человек. Это подтверждает факт того, что в стране не работает система контроля движения населения, которая действует в форме обязательного декларирования места жительства (заменившего систему прописки). Проблемы поиска человека для вызова в суд, полицию, прокуратуру и т.д. существуют давно, но о них открыто и официально не говорят. Перепись населения выявила "дырку" в системе учета населения Латвии. Хорошо, если правящие круги осознают эту проблему и на основе компьютерных данных переписи населения откорректируют данные Регистра жителей и список декларированных мест проживания.

Две предыдущие переписи населения, 1989 и 2000 годов, проводились вручную, без использования компьютерной техники и, конечно, тоже вскрывали погрешность в системе учета движения населения Латвии. Погрешность ручного подсчета населения Латвии в 1989 году составила около одной тысячи человек, а в 2000 году — около 47 тысяч человек, или 2% населения. Таким образом, можно сделать неутешительный вывод для латвийской государственной системы — "рыночный" механизм учета движения населения в виде системы декларирования места жительства не работает и стопроцентно проигрывает "нерыночному" механизму учета движения населения в виде системы прописки".

Народ ушли

Второе. "Стыдливость" как характеристика сути режима. Ведь власти, как ни крути, приходится переписывать собственноручно содеянное. Отсюда стремление сосчитать больше и лучше. Отсюда продления сроков переписи. Но считай как хочешь, все равно получается, что власть сознательно разбазаривала народ.

Ситуация похожа на ту, которая обрисовалась после переписи 1937 года в СССР. Тогда вместо ожидаемого роста населения после переписи 1926 года "не хватило" девяти миллионов (голод, раскулачивание, репрессии). Тогда объявили, что результаты переписи "дефективны", а руководителей переписи обозвали "троцкистами". Перепись 1939 года уже компенсировала эти "утраченные" миллионы. Я это говорю не к тому, что надо бы покарать переписчиков за отрицательную картину переписи, а в надежде, что итог переписи населения 2011 года станет реальной базой для перемен в политике.

Куда двигаемся?

Третье. Я весьма много читаю о разных процессах и уровнях миграции людей. Об антропотоках. Пишут, что эти процессы уже сейчас существенно влияют на положение государств. Кроме того, ведь в этом году переписывают не только население Латвии. В этом году должен быть переписан народ во всех странах ЕС. Одна из задач — получить представление о перемещении людей на европейском пространстве. На мой взгляд, удобный момент для переосмысления отношения власти к людям и обществам во всей Европе.

Но власти Латвии на уровне политики пока не занимаются ни внешней, ни внутренней миграцией. На мой взгляд, вопросы переписи, данные регистров и других официальных баз данных не организованы для оперативного отслеживания всех уровней миграции — от повседневной до эмиграции и иммиграции. Тем более для планирования политики. Например, думаю, что перепись не даст возможность для реальной оценки зарегистрированной миграции и осмысления незарегистрированной.

Конечно, перепись зафиксирует некое неподвижное состояние в конкретный, как они это называют, критический момент. Однако важно, насколько адекватно итоги переписи дадут возможность судить как раз о движении населения, о векторах движения. Вот случайно наткнулся на дискуссию украинских ученых о переписи населения (на Украине она, кажись, в следующем году). Ученые полагают, что перепись должна дать ясное представление об отмирающих или вымирающих территориях, о кризисах городов, о транзитном и бездомном контингенте, о проблемах рынка труда, о спектре размещения и передвижения рабочих мест, рабочей силы...

В Латвии о постановке задачи на подобном уровне я пока не слышал. Несмотря на то, что эксперты многих стран ЕС (и не только ЕС) считают, что сегодня именно качество образования и антропотоков будет определять качество народного хозяйства.