Автор №2.



Звание офицера надо заслужить

Ну вот не понравился я как-то сразу начальнику курса нашей военной кафедры. Понять его, конечно, можно, я не появлялся на занятиях по нескольку месяцев, спортсмен, знаете ли, но контрольные и экзамены сдавал только на «хорошо» и «отлично», благо сокурсники снабжали конспектами, да и занятия на военной кафедре постоянно обсуждались в кругу студентов. Причем так, что создавалось ощущение присутствия на занятиях.

Но вот пришло время военных сборов. Тут уж открутиться было невозможно. На мое «счастье» начальником сборов назначили именно начальника нашего курса. Я как-то сразу заметил его радостный взгляд, направленный на меня. Не буду вдаваться в подробности, но случилось так, что судьба нас как-то свела с этим начальником сборов наедине, и мы славно так по-мужски потолковали за жизнь.

В результате коротенького разговора выяснилось, что мои аргументы сильнее и крепче. Очевидно, занятия спортом не прошли даром. В финале мне было заявлено, что, несмотря на крепость моих аргументов, гордого звания лейтенанта советской армии мне не видать, как своих ушей.

Пристальное внимание я заметил буквально сразу. Получив за первые три дня пребывания на сборах восемнадцать нарядов вне очереди, я был сослан на кухню. И тут мне тоже повезло, шло межсезонье, и картошки оказалось совсем немного. Быстро почистив ведро-другое и порубив капусту, я оправлялся на лужок за столовой, где продолжительное время загорал и грыз гранит военной науки по учебникам.



Через неделю моя загоревшая и довольная рожа стала раздражать начальника сборов, и он заслал меня с товарищем на особо ответственное и, по его мнению, тяжкое задание — готовить полигон к стрельбам.

Когда на следующий день нас вывезли в поле, наши улыбки ничем нельзя было снять с наших лиц. Поле, которое надо было покосить, безусловно, было не маленькое, хотя и не так сильно заросшее травой. Но погода была чудесная, стояла жара, а рядом было небольшое, но очень чистое озеро. Физический труд, загар, купание, регулярное питание (обед нам привозили прямо в поле), а также возможность посидеть за учебниками делали потихоньку свое дело.

Мы были самые загоревшие, самые неизмученные, и довольные улыбки не сходили с наших лиц, что очень раздражало начальника сборов. Конечно, были потом и кроссы, и муштра, и стрельбы, и учеба, и все прелести сборов, которые пролетели достаточно быстро.

Подошло время экзаменов, и тут мне тоже повезло. Несмотря на указание начальника сборов о том, чтобы я сдавал экзамен лично ему, как-то так случилось, что сдавал экзамен я зампотеху части, в которой мы и были на сборах. Оказалось, что он в молодости был мой коллега по виду спорта, которым я занимался, и мы с ним быстро нашли общий язык. В результате экзамен был сдан мной на «отлично», что вызвало серьезные перемены в лице начальника сборов.

Вернулся домой, отгулял каникулы, пришла пора последнего курса, диплома, и все как-то забылось до того момента, когда выяснилось, что весь мой курс получил звание лейтенанта запаса, а меня с формулировкой «недостоин высокого звания советского офицера» вместе с начальником кафедры вызвали к начальнику Прибалтийского округа по кадрам.



Зайдя в таинственное здание напротив кинотеатра «Пионерис», поднявшись на второй этаж, мы оказались в приемной генерала. Его адъютант, полковник по званию, пока мы ожидали приема, узнал, в чем дело, и буквально выел мне весь мозг. Обвиняя меня в том, что я не люблю свою Родину, он пообещал, что научит меня ее любить, лично проследив, чтобы меня отправили в морскую пехоту, да за Полярный круг.

Перспектива меня совсем не радовала, и моя бурная фантазия уже начала сильно огорчать. Минут через двадцать нас пригласили в кабинет к генералу. Пожилой и полный генерал, прочитав мое дело, расспросил меня о моем личном житье-бытье, об учебе, планах на жизнь и попросил подождать в приемной.

Выходя, я задержался на пару секунд у неплотно закрытой двери и успел услышать тираду, которая меня обнадежила. Генерал громовым голосом нецензурно орал на нашего начальника кафедры. Смысл тирады, изрядно сдобренной городским фольклором, в переводе на цензурный язык заключался в том, что там у нас на кафедре какой-то бардак творится, что нормального парня, спортсмена, отличника боевой и политической подготовки, не имеющего ни одного пропуска без уважительной причины, кто-то старается придавить, и причины этого не совсем понятны.

Я закрыл дверь до конца и присел на стул в приемной под грозные, уничтожающие взгляды адъютанта. Через несколько минут из кабинета прямо вылетел наш начальник кафедры. Его красные уши явно выдавали то, что он получил по шапке. Быстро попрощавшись с адъютантом, он вывел меня на улицу и объявил, что я получу звание советского офицера, и, пожав мне руку, быстро удалился.

Я шел по городу и улыбался. Я был молодой дипломированный специалист, лейтенант запаса советской армии, светило солнце, жизнь только начиналась, и будущее казалось таким прекрасным…


Автор №3.



Поп
Или от судьбы не уйдешь


В самом начале 80-х годов выпускников гражданских вузов мели в армию по-страшному. По полкурса сразу забривали в «двухгодичники». Сильно маразматическое советское руководство учинило войну в Афганистане, да еще в Польше бузила «Солидарность»… Сокращенные и «кадрированные» воинские части было решено разворачивать — повышать боеготовность вооруженных сил. Младший офицерский состав им был необходим.

Получил и я на последнем курсе повестку-распределение — по линии Министерства обороны — лейтенантиком. Забавно, самый распространенный вопрос студенту-дипломнику тогда звучал так: «Куда распределили?» Имея на руках повестку, я гордо отвечал: «В Министерство обороны!» Кто не понимал шутки, восторженно охал: «Круто!» Они представляли меня замминистра или «секретным конструктором»…

Но была у меня одна проблема: не то чтобы я не хотел отдавать два года жизни Родине, но мне никак нельзя это было делать СРАЗУ после выпуска. Мне дозарезу нужно было поработать «на гражданке» хоть один день. Дело в том, что на предприятии, где я тогда уже работал, заложили строительство специального дома для молодых специалистов. И чтобы попасть в будущие жильцы этого дома, мне всего-то надо было прийти в отдел кадров и показать диплом об окончании вуза и справку о распределении именно НА ЭТО предприятие…

А последнего документа у меня как раз и не было. Была повестка в военкомат. То есть мимо роскошного бесплатного (корпоративного, как сейчас говорят) жилья я пролетал как фанера над Парижем. А вернувшись через два года из армии, я по тогдашнему закону уже терял статус молодого специалиста. Несправедливо, блин… но таков был тогда закон.

Не буду описывать, какими разными и сложными путями я пытался решить эту проблему. Три раза ходил на прием к военкому — уговаривал, дескать, не отказываюсь я от службы, ты меня только на один день отпусти после диплома поработать на предприятии. Я запишусь на жилье — а потом призывай хоть на два, хоть на три года. Пойду служить как миленький. Бегом побегу…

Но у военкома — своя задача. Ему нужно обеспечить «50 человек по списку», хоть тресни. В конце концов, вникнув в мои мольбы, он сказал: «Вот найдешь себе замену — отпущу!»

Ё-ё-ё… ну где же я найду такую «замену»? Какой дурак согласится променять теплое гражданское место в каком-нибудь КБ на армейские сапоги, да еще с перспективой попасть в Афган? В этих мрачных мыслях я бродил месяц…

И вдруг я слышу от своего однокурсника Кольки такое сетование: дескать, он хотел идти в армию, даже заявление написал, чтобы его туда распределили. А гад-военком его так и не включил в список. А Колька мечтает стать офицером, спит и видит себя в погонах…

Сначала я думал, что Коля шутит, но он — всерьез! Я ему так осторожненько предлагаю: а пойдем к военкому — поменяемся. Военком мне обещал, что если я найду себе замену… Колька обрадовался, и мы вприпрыжку поскакали в военкомат.

Военком нас выслушал, помолчал, а потом скомандовал, указывая на меня: «Ты — останься, а ты (на Кольку) — свободен». Когда Коля вышел, военком мне со вздохом сообщил: «Да не могу я его призвать, понимаешь, он ко мне уже пять раз ходил, просился. У него прадед — поп, дед — поп, отец — поп. И два родных брата — тоже священники. С такой «родословной» только в Ватикане служить. В офицеры советской армии таких не берут. Мне в штабе округа за такого «кадра» башку оторвут. Так что иди, родной, служи…»

И я пошел. А Колька… А Колька, услышав от меня, что военком нас так и не «поменял местами», вздохнул: «От судьбы не уйдешь». Через два года, отслужив положенное и вернувшись на гражданку, я узнал, что мой приятель Коля уже учится в духовной семинарии, получает второе высшее образование.

Сейчас он — отец Николай в Витебской губернии, в маленькой сельской церкви. Попадья у него имеется, четыре дочки. Рассказывают, очень светлый и праведный батюшка — отец Николай. Со всей области к нему в церковь верующие ездят исповедоваться, крестить и венчаться. Живет скромно, звали на повышение в патриархию — отказался, подвижник… Настоящий сельский батюшка.

Наверное, хорошо, что мы 30 лет назад не поменялись местами. Я-то — грешник…

П.С. На фотографии вверху отец Николай есть. Угадайте — кто?