ЛАТВИЯ. РИГА
17.09.2021
Александр Гильман
Механик рефрижераторных поездов
С Геббельсом в башке
Почему молчит дума
-
Участники дискуссии:
43263 -
Последняя реплика:
больше месяца назад
Дарья Юрьевна,
Сергей Рудченко,
Дмитрий Катемиров,
Евгений Иванов,
Андрей (хуторянин),
Владимир Бычковский,
Леонид Соколов,
Ян Заболотный,
Александр Кузьмин,
Борис Бахов,
Maija Vainst,
Марк Козыренко,
Дмитрий Моргунов,
Алла Березовская,
Лаокоонт .,
Ольга Шапаровская,
Виктор Чистяков,
arvid miezis,
Marija Iltiņa,
Александр Соколов,
Леонид Радченко,
Илья Нелов (из Тель-Авива),
Александр Харьковский,
Сергей Леонидов,
Андрей Жингель,
Антон Вопросов,
Юрий Васильевич Мартинович,
Марина Зимина,
Владимир Алексеев,
Mumins Mumins Mumins,
Элла Журавлёва,
Rita Dorofeeva,
Иван Киплинг,
Александр Гильман,
Vladimir Kirsh,
Roman Romanovs,
Роланд Руматов,
Victoria Dorais,
Александр Петрович Янин
Я готов был написать эту статью о мурале на здании 40-й школы на рижской улочке Акас почти месяц назад – когда только началась кампания по требованию уничтожить это маловразумительное творение. Но надо было дождаться ответа от главного адресата критики – Рижской думы. А она в рот воды набрала. Похоже, что это осознанно выбранная тактика.
В августе на торцевой стене школьного здания вдруг стали работать художники. Очень быстро там появилось далекое от реалистического произведение искусства. В одной фигуре можно было угадать обнаженную женщину, у другой были рожки, еще две сплелись в непонятной позе. И надо всем этим странная надпись «Мы как черви...»
Руководство школы утверждало, что с ним содержание картины не обсуждалось. Общественность возмутилась, на портале Манабалсс.лв появилось требование ликвидировать мурал, который «содержит травмирующий детскую психику текст и элементы эротического характера с намеками на смерть, сексуальность и, возможно, сатанизм». Подписались уже более 4700 человек.
Понятно, что людей, понимающих современное искусство и искания художников-концептуалистов, в Риге на порядок меньше, чем тех, кого оно раздражает. Так что закрасить мурал было бы очень популярно. Но, увы, чисто юридически это практически невозможно.
Начну с того, что здание принадлежит не школе, а городу в лице его департамента собственности. Оно передано школе в пользование. Таким образом, школа распоряжается тем, что внутри. А то, что снаружи, принадлежит всем, кто проходит мимо. Поэтому и возражения Госинспекции по защите прав ребенка, которая косвенно поддержала критиков, неуместны.
А найти другое муниципальное здание с подходящей стеной думе непросто. До Второй мировой войны в городе дома строились вплотную, потом от такой архитектуры отошли. Следовательно, свободная голая стена, так называемый брандмауэр, возможна только в центре. А большинство тамошних зданий – частные, принадлежат либо потомкам прежних владельцев, либо приватизированы жильцами. Муниципальные только школы. И я не припомню, чтобы у какой-то из них была бы свободная стены.
Автор картины, Кристиан Бректе – профессор Академии художеств, заведующий кафедрой рисования. Размещение картины согласовано со всеми ответственными за это структурами Рижской думы. Город участвовал в финансировании проекта.
Я не знаю условий договора Бректе с Ригой, но очевидно, что ликвидация картины вызовет скандал. Средства налогоплательщиков потрачены сначала на нанесение рисунка, потом – на его закрашивание, потом на выплату компенсации по суду автору, у которого нагло похитили интеллектуальную собственность. Нужны ли политикам такие упреки?
И дело даже не в деньгах. Известно, что в истории искусства слава часто находила художника слишком поздно. Ван Гог сейчас – признанный гений, а при жизни его творчество не принималось, он жил в нищете и окончил жизнь самоубийством. А кто знает – вдруг и нашего Бректе потомки признают Ван Гогом 21-го века? А Риге достанется мрачная слава гонителя гения.
Геббельс всегда живой
Теперь надо поговорить о мотивах критиков картины. И начать логично с их идейного предшественника. В 1937 году в Мюнхене была открыта выставка «Дегенеративное искусство». Она путешествовала потом из одного города в другой, ее посетили в общей сложности два миллиона человек. Картины тогдашних новаторов-авангардистов (в том числе русских художников Василия Кандинского и Марка Шагала) изымались из музеев, подвергались огульной критике и позже уничтожались. Авторов, если до них можно было добраться, репрессировали.
Почему же такое варварство было популярно? Потому что очень многие люди совершенно необоснованно считают, что они разбираются в искусстве. И критерием качества видят похожесть изображения на оригинал. Иными словами, признают только реализм.
Это было бы полбеды. Куда хуже, что все непонятное считается осознанно враждебным проявлением злой воли. От этого надо тщательно уберегать людей, особенно детей. И потому, увы, и нацистская выставка, и требования замазать мурал вызваны одними и теми же позорными мотивами.
Противники мурала говорят о противодействии порнографии. Но и это чушь: порнография ставит своей целью возбуждение сексуальности. Поэтому она по определению должна были реалистической. Порнографические картинки натуралистичны до отвращения.
Мы же знаем, что гитлеровцы уничтожали не только картины. Они еще и книги сжигали. И это – общепризнанное варварство, безотносительно содержания книг. А чем замазывание картин лучше? Европейская конвенция по правам человека гарантирует свободу распространения информации. А любая картина, как и любая книга, несет в себе некую информацию.
Принято считать, что сопоставление любого современного события с тем, что творилось в гитлеровской Германии – некорректный полемический прием. Придуман даже некий закон Годвина. Дескать, человек, допустивший такое сравнение, спор проиграл.
Я уверен, что это заблуждение. Гитлеровский режим, увы, был очень популярен. Он опирался на предрассудки, характерные для широких масс. И надо постоянно эти предрассудки разоблачать, чтобы снова не произошло страшного.
Как и большинство, я совершенно не понимаю, что хотел сказать Бректе своей картиной. Пытался прочитать его объяснения – все равно не понял. И это нормально: я – не искусствовед. Более того, мне это неинтересно. Потому что если некое произведение искусства мне непонятно, то есть простой выход: не смотреть на него. Отвернись – и ненавистного мурала не существует.
Это куда проще и гуманнее, чем, перефразируя Маяковского, жить с Геббельсом в башке.
Что можно сделать
Какой же выход из этой ситуации может найти Рижская дума? Рано или поздно она вынуждена будет дать критикам разочаровывающий их ответ, и картина останется на стене столько, сколько подразумевается договором о ее размещении.
Но помимо кнута, нужен и пряник. Очевидно, что недовольство населения политикой города в отношении различных уличных картин и скульптур нарастает. Ну нравится людям реализм, и они имеют право получать за свои налоги удовольствие. Поэтому политики должны четко сказать тем профессионалам, которые согласовывают размещение картин и памятников: друзья, вы переборщили с абстракционизмом. Мы не запрещаем непонятное – но надо его разбавлять чем-то, что нравится всем.
В социальных сетях противопоставляли рижскому муралу картину на брандмауэре в польском Белостоке: милая девочка поливает красивое деревце. Почему бы нечто подобное не заказать и Риге?
Проблема, что доступных стен мало. Но тут есть выход: арендовать эти стены у частников. Далеко не всем им удается раздобыть рекламу, значит плата будет невелика. Каждое лето в городе обновляются десятки прекрасных фасадов зданий югенд-стиля. Для домовладельца эффект не очевиден: вряд ли арендаторы будут платить за квартиру больше, если дом красиво покрашен.
Поэтому город софинансирует такие реновации. Рига становится краше, растет поток туристов, пополняется казна. Все то же можно сделать и с пустующими стенами зданий. Даже не платить за размещение, а немного снизить налог на недвижимость, и пусть девочки поливают цветы! С помощью небольших средств завоевать популярность – это же мечта политика.
В августе на торцевой стене школьного здания вдруг стали работать художники. Очень быстро там появилось далекое от реалистического произведение искусства. В одной фигуре можно было угадать обнаженную женщину, у другой были рожки, еще две сплелись в непонятной позе. И надо всем этим странная надпись «Мы как черви...»
Руководство школы утверждало, что с ним содержание картины не обсуждалось. Общественность возмутилась, на портале Манабалсс.лв появилось требование ликвидировать мурал, который «содержит травмирующий детскую психику текст и элементы эротического характера с намеками на смерть, сексуальность и, возможно, сатанизм». Подписались уже более 4700 человек.
Понятно, что людей, понимающих современное искусство и искания художников-концептуалистов, в Риге на порядок меньше, чем тех, кого оно раздражает. Так что закрасить мурал было бы очень популярно. Но, увы, чисто юридически это практически невозможно.
Начну с того, что здание принадлежит не школе, а городу в лице его департамента собственности. Оно передано школе в пользование. Таким образом, школа распоряжается тем, что внутри. А то, что снаружи, принадлежит всем, кто проходит мимо. Поэтому и возражения Госинспекции по защите прав ребенка, которая косвенно поддержала критиков, неуместны.
А найти другое муниципальное здание с подходящей стеной думе непросто. До Второй мировой войны в городе дома строились вплотную, потом от такой архитектуры отошли. Следовательно, свободная голая стена, так называемый брандмауэр, возможна только в центре. А большинство тамошних зданий – частные, принадлежат либо потомкам прежних владельцев, либо приватизированы жильцами. Муниципальные только школы. И я не припомню, чтобы у какой-то из них была бы свободная стены.
Автор картины, Кристиан Бректе – профессор Академии художеств, заведующий кафедрой рисования. Размещение картины согласовано со всеми ответственными за это структурами Рижской думы. Город участвовал в финансировании проекта.
Я не знаю условий договора Бректе с Ригой, но очевидно, что ликвидация картины вызовет скандал. Средства налогоплательщиков потрачены сначала на нанесение рисунка, потом – на его закрашивание, потом на выплату компенсации по суду автору, у которого нагло похитили интеллектуальную собственность. Нужны ли политикам такие упреки?
И дело даже не в деньгах. Известно, что в истории искусства слава часто находила художника слишком поздно. Ван Гог сейчас – признанный гений, а при жизни его творчество не принималось, он жил в нищете и окончил жизнь самоубийством. А кто знает – вдруг и нашего Бректе потомки признают Ван Гогом 21-го века? А Риге достанется мрачная слава гонителя гения.
Геббельс всегда живой
Теперь надо поговорить о мотивах критиков картины. И начать логично с их идейного предшественника. В 1937 году в Мюнхене была открыта выставка «Дегенеративное искусство». Она путешествовала потом из одного города в другой, ее посетили в общей сложности два миллиона человек. Картины тогдашних новаторов-авангардистов (в том числе русских художников Василия Кандинского и Марка Шагала) изымались из музеев, подвергались огульной критике и позже уничтожались. Авторов, если до них можно было добраться, репрессировали.
Почему же такое варварство было популярно? Потому что очень многие люди совершенно необоснованно считают, что они разбираются в искусстве. И критерием качества видят похожесть изображения на оригинал. Иными словами, признают только реализм.
Это было бы полбеды. Куда хуже, что все непонятное считается осознанно враждебным проявлением злой воли. От этого надо тщательно уберегать людей, особенно детей. И потому, увы, и нацистская выставка, и требования замазать мурал вызваны одними и теми же позорными мотивами.
Противники мурала говорят о противодействии порнографии. Но и это чушь: порнография ставит своей целью возбуждение сексуальности. Поэтому она по определению должна были реалистической. Порнографические картинки натуралистичны до отвращения.
Мы же знаем, что гитлеровцы уничтожали не только картины. Они еще и книги сжигали. И это – общепризнанное варварство, безотносительно содержания книг. А чем замазывание картин лучше? Европейская конвенция по правам человека гарантирует свободу распространения информации. А любая картина, как и любая книга, несет в себе некую информацию.
Принято считать, что сопоставление любого современного события с тем, что творилось в гитлеровской Германии – некорректный полемический прием. Придуман даже некий закон Годвина. Дескать, человек, допустивший такое сравнение, спор проиграл.
Я уверен, что это заблуждение. Гитлеровский режим, увы, был очень популярен. Он опирался на предрассудки, характерные для широких масс. И надо постоянно эти предрассудки разоблачать, чтобы снова не произошло страшного.
Как и большинство, я совершенно не понимаю, что хотел сказать Бректе своей картиной. Пытался прочитать его объяснения – все равно не понял. И это нормально: я – не искусствовед. Более того, мне это неинтересно. Потому что если некое произведение искусства мне непонятно, то есть простой выход: не смотреть на него. Отвернись – и ненавистного мурала не существует.
Это куда проще и гуманнее, чем, перефразируя Маяковского, жить с Геббельсом в башке.
Что можно сделать
Какой же выход из этой ситуации может найти Рижская дума? Рано или поздно она вынуждена будет дать критикам разочаровывающий их ответ, и картина останется на стене столько, сколько подразумевается договором о ее размещении.
Но помимо кнута, нужен и пряник. Очевидно, что недовольство населения политикой города в отношении различных уличных картин и скульптур нарастает. Ну нравится людям реализм, и они имеют право получать за свои налоги удовольствие. Поэтому политики должны четко сказать тем профессионалам, которые согласовывают размещение картин и памятников: друзья, вы переборщили с абстракционизмом. Мы не запрещаем непонятное – но надо его разбавлять чем-то, что нравится всем.
В социальных сетях противопоставляли рижскому муралу картину на брандмауэре в польском Белостоке: милая девочка поливает красивое деревце. Почему бы нечто подобное не заказать и Риге?
Проблема, что доступных стен мало. Но тут есть выход: арендовать эти стены у частников. Далеко не всем им удается раздобыть рекламу, значит плата будет невелика. Каждое лето в городе обновляются десятки прекрасных фасадов зданий югенд-стиля. Для домовладельца эффект не очевиден: вряд ли арендаторы будут платить за квартиру больше, если дом красиво покрашен.
Поэтому город софинансирует такие реновации. Рига становится краше, растет поток туристов, пополняется казна. Все то же можно сделать и с пустующими стенами зданий. Даже не платить за размещение, а немного снизить налог на недвижимость, и пусть девочки поливают цветы! С помощью небольших средств завоевать популярность – это же мечта политика.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Евгения Шафранек
Редактор интернет-журнала Brunch.lv
РИГУ НАСИЛУЮТ ХЛЕВОМ
Наконец-то смогла сформулировать свое отношение к сегодняшней Риге - это мой город, который я люблю, но который перестал быть моим городом.
Евгений Гомберг
Убежденный рижанин, инженер-электрик по АСУ
Часть II. Театр времен Даны Бьорк
Евгений Гомберг
Убежденный рижанин, инженер-электрик по АСУ
Театр времен Цеховала
Павел Кириллов
Журналист
Не пой, красавица
При мне…