У интервью, которое взял корреспондент портала «Русское поле» у Маргариты Драгиле (Латвия), руководителя международной молодежной организации «ПЕРОМ», педагога и, как она сама настояла себя представить, родителя — интересная история.

Первоначально оно было запланировано в рамках VIII Ассамблеи Русского мира в Сочи — увы, Маргарита заболела. Лично пообщаться не удалось, однако в наш век современных технологий — расстояния значений не имеют, и разговор с Маргаритой все же состоялся.

Тема его — русское образование в Латвии — актуальности, увы, не утратила. Тем более что проблемы, поднятые в ходе общения, касаются всего постсоветского пространства. И не только.


— Маргарита, обсуждение ситуации с русским образованием в Латвии идет, кажется, с самого 1991 года, и алармистских, и соглашательских мнений озвучен не один десяток. Каково сейчас положение с русским образованием в вашей стране?

— На данный момент образование на русском языке находится… ну, скажем так, в точке — и в проблемной, и в тупиковой. Причина — явные и косвенные действий политиков и администраторов учебных заведений.

Частично отвоеванное в 2004 году пространство для образования на русском языке (пропорция 60% предметов преподается на латышском, 40% на родном русском) сегодня правящая элита хочет сократить еще больше. Серьезно обсуждается проект т.н. «Реформы 2018», которая к 2018 году должна привести обучение к пропорции 80% на латышском, 20% — на русском.

Несмотря на то, что сейчас, вроде бы, обсуждение реформы «заморожено», правящая элита действует хитрее и тоньше: в школах и дошкольных учебных заведениях осуществляются попытки проведения т.н. «эксперимента» по увеличению использования латышского языка в образовательном процессе. Таким образом, изменение системы образования может проходить без изменения законодательной базы, а за счет изменения нормативных актов. В результате, происходит выдавливание русского образования для большинства людей не заметным и не понятным им образом.

Поэтому, описывая ситуацию с русским образованием, можно сказать, что мы приближаемся к точке невозврата, когда восстановить качественное образование на русском языке будет практически невозможно.

Наши многолетние требования и просьбы провести качественное исследование внедряемой системы билингвального образования и выполнить требования Конституционного суда о мониторинге качества образования — не выполняются. Это замещается данными о качестве знания латышского языка русскими детьми на момент окончания школы. Таким образом, складывается впечатление, что целью основного образования для наших детей является не качество предметной подготовки, а изучение латышского языка.

Понимая эти проблемы и тенденции, мы провели серию экспертных семинаров представителей русской профессиональной общественности (психологи, физиологи, педагоги, психиатры и др.), посвященных обсуждению проблем и перспектив внедрения второго языка в образовательный процесс (в условиях латвийской действительности).

Главным результатом нашей экспертизы стала фиксация угрозы утраты нашими детьми этнокультурной идентичности. Это проявляется как в форме внутриличностного конфликта у ребенка (ребенок в семье и в социуме находится в разных культурных и языковых пространствах), так и в форме конфликтов в семье (родители и дети говорят «на разных языках» в культурологическом смысле слова).

Понимаю, что в этом месте, скорее всего, мне возразят, аргументируя это тем, что семья должна сохранять культуру, а школа — давать образование.

Однако вряд ли кто будет спорить, что школа является важнейшим институтом формирования культурной картины мира, мировоззрения, культурных ценностей и др. Конечно, семья в этом процессе играет одну из важнейших ролей, но, к сожалению, наши исследования показывают, что семья сегодня, в большинстве случаев, не способна полностью взять на себя ответственность по сохранению и взращиванию всех аспектов этнокультурной идентичности.

Экспертами зафиксированы также случая проблем со здоровьем детей (заикание, задержка речевого развития, задержка эмоционального и интеллектуального развития, агрессия/апатия и др.), вызванные недостаточно качественной и благоприятной ситуацией во время билингвального образовательного процесса.

Очень интересная ситуация складывается и вокруг методических материалов, по которым учатся наши дети: представители русского профессионального сообщества недостаточно привлекаются к разработкам методических материалов на русском языке для русских детей. Абсурд, не правда ли?

Отдельные методические пособия переводятся с латышского языка, в результате чего у детей формируется неправильная, некультурная понятийная «сетка».

В результате этого, многими родителями отмечаются сложности в овладении детьми предметов естественнонаучного цикла на неродном языке.

В настоящее время важнейшей также становится проблема подготовки кадров. Фиксируется общий низкий уровень профессиональной подготовки молодых педагогов. А за счет того, что высшее образование у нас можно получить только на латышском языке, молодые русские ребята, которые окончили педвуз, зачастую не могут работать с русскими детьми в силу элементарного недостаточного владения культурной русской речью и методиками. Поэтому, строить будущее русское образование на данный момент не с кем и не на ком…

И конечно, одна из основных проблем, которая отмечается всеми специалистами и экспертами, это отсутствие качественного психолого-педагогического исследования существующей ситуации в образовании на русском языке и принятие решений по вопросам реформ в образовании без психолого-педагогических обоснований.

Да, политики говорят, что в русских школах на русском языке останутся предметы, формирующие национальную идентичность и обеспечивающие знание родного русского языка. Но, кто будет разрабатывать программы и методические пособия по этим предметам? Какое должно быть у них содержание? Кто их должен вести? Сколько часов в неделю необходимо такого предмета для освоения и сохранения идентичности?

Этот список вопросов может быть продолжен…

Самое главное, что к обсуждению этих аспектов специалисты из русского педагогического сообщества в достаточном количестве не привлекаются.

Конечно, нельзя упускать из внимания, что со стороны правительства идут попытки наладить диалог с общественностью по вопросам образования: проводятся форумы, в т.ч. и родительские, разного типа открытые обсуждения ситуации в образовании, создаются комиссии при министерстве образования и науки из представителей национальных меньшинств и др.

К сожалению, предлагаемые площадки для т.н. диалога ни к чему пока не привели, ведь там «не принято» обсуждать проблемы русских, там негласно принято говорить, что проблем в русском образовании нет, и система билингвального образования работает успешно. Наши выступления там встречаются резким отторжением, вплоть до того, что информацию о последующих мероприятиях подобного рода мы можем вовремя не получить.

Так что гайки в русском образовании постепенно закручиваются все крепче...

— В последнее время говорится чуть ли не о прекращении русского образования в Латвии вообще. Что, на ваш взгляд, стало причиной очередной волны нападок на русские школы в Латвии? Чья эта инициатива?

— В 2011 году Национальное объединение «Все для Латвии» объявило о проведении сбора подписей за инициирование референдума о переводе всего русского образования на латышский язык. Собранных ими подписей немного не хватило для проведения всенародного референдума по данному вопросу. Тогда стало ясным, молчать больше нельзя, пришло время ответа русской общины Латвии: сколько можно, в конце концов, на нас наступать и прижимать?

Нашим ответом стал проведенный в феврале 2012 года референдум по присвоению русскому языку статуса второго государственного. Я во всем этом действе принимала непосредственное участие, поэтому знаю ценностную подоплеку этого проекта. Для нас было важно понять, для какого количества людей русский язык является ценностью, кто готов встать на его защиту демократическим путем и высказать тем самым свое недовольство существующим положением вещей в стране.

За русский язык высказалось более 90% русского населения Латвии, имеющего право голоса. Если к этому числу прибавить количество «неграждан», это, в основном, тоже русские, то получится почти 40% населения. Эта массовая акция должна была также создать ситуацию, в которой правящие элиты были бы вынуждены выйти на диалог с русскоязычной общественностью в плане обсуждения наиболее острых и актуальных вопросов. Однако этого не последовало…

Более того, через пару дней после референдума одна из латышских партий подала в Сейм законопроект о переводе дошкольного образования на латышский язык.

О каком диалоге, как процессе коммуникации, может идти речь?

Ну а дальше, пошло-поехало… «Убрали» толкового министра образования Р. Килиса, который планировал реформы в образовании и отложил рассмотрение вопроса о переводе дошкольного образования на латышский на неопределенное время.

Вскоре на пост министра образования пришла социолингвист Ина Друвиете, которая, как специалист, прекрасно понимает, что ликвидация образования на родном языке для русской общины означает угрозу ее исчезновения в скором будущем. Она, кстати, занимала эту должность и во время реализации «Реформы-2004», а при своем новом восхождении начала активную подготовку «Реформы-2018», объявив во всеуслышание, что перевод всего образования на латышский язык — есть приоритет политики образования.

— Картина достаточно пессимистична. И все же, на ваш взгляд, можно ли улучшить ситуацию с русским образованием в стране? Есть шанс?

— На протяжении уже многих лет, этот вопрос обсуждается на всякого рода и международных, и локальных мероприятиях, в т.ч. на прибалтийских конференциях соотечественников, где, кстати, фиксируются схожие для всех стран постсоветской Прибалтики проблемы и ситуации с образованием на русском языке.

Одно сейчас становится очевидным: выступления, митинги, статьи, заявления, обсуждения, встречи с министрами и др. ни к чему, кроме информационных поводов для СМИ, не приводят. Понятное дело, что вода камень точит, и каждая группа, заинтересованная в решении проблем русского образования, использует понятные и доступные ей инструменты.

К сожалению, встречаются и такие группы людей, которые используют этот вопрос в политических целях и спекулируют на нем, инициируют провокации и т. п. действия, направленные не на решение проблемы, а на радикализацию вопроса.

Есть среди нас и так называемые «правильные» русские, которые в основном соглашаются со всеми требованиями правительства, они как раз вхожи в ряды «принимающих решения». С ними советуются, к ним, иногда прислушиваются, их приглашают выступать на официальных мероприятиях, где они озвучивают одну позицию: у нас все хорошо, наши дети знают латышский язык, проблем в образовании практически нет…

Вся эта разрозненность в рядах русской общины Латвии, конечно, ни к чему хорошему не приводит.

Скорее, наоборот, с обеих сторон (и со стороны латышской и русской общин) происходит замыливание вопроса, снижения его важности и актуальности, превращение в тему политических баталий. Это, конечно же, влияет и на родителей, и на педагогов, которые также являются неотъемлемыми участниками образовательного процесса.

Влияние это выражается в том, что и родители, и педагоги перестают понимать важность вопроса сохранения образования на русском языке.

Большинство современных родителей — это поколение, на котором, так сказать, была реализована программа «Реформа-2004», они закончили школы, знают латышский язык… Они успешны, проблем нет. Они искренне не понимают, зачем сохранять образование на русском. «Мой ребенок будет знать два языка, и русский я дам ему дома, разве это плохо?» — стандартный аргумент родителя.

Нет, конечно, два языка — это отлично, мы вообще считаем, что в условиях современной ситуации, по окончанию школы ребенок должен знать не менее трех языков. Но не за счет знания родного языка и низкой предметной подготовки… Знание иностранного языка для ребенка школьного возраста — не есть критерий его готовности к обучению на нем.

И вот когда родителям начинаешь это разъяснять, только тогда они начинают об этом задумываться.

Вообще, по вопросу билингвального образования специалисты высказывают много разных мнений: некоторые считают это основным современным трендом, который обеспечит детям в будущем полную свободу общения со всем миром, другие — наоборот. Эта тема докторских диссертаций и психолого-педагогических исследований качества образования, ситуации детей, обучающихся по этой системе и множества других факторов.

Но мы и наши дети находимся в нашей ситуации — в Латвии — где русская культура была всегда, а мы в свое время никуда не уезжали, некогда в 90-е большая страна уехала от нас, а мы остались… Тут уже растут наши дети, которые так же как и большинство русских Латвии получили гражданство по праву наследования от своих предков — граждан первой Латвийской Республики. Поэтому, имеем полное право требовать у государства представления своих интересов.

И я принадлежу к той группе специалистов, которые считают, что здоровая интеграция должна происходить по-другому — на основе уважения и сохранения русской культуры. На сегодняшний день в латвийском законодательстве написано, что интеграция в латвийское общество возможна только на основании латышского языка и культуры.

Основной интерес большинства русских людей заключается в реализации «честной» культурной политики интеграции, которая обеспечивает сохранение языка и культуры.

Мы не против латышского языка и культуры, глупо так полагать.

Мы против реализации на наших детях инструментов скрытой ассимиляции, которые незаметно, постепенно, через образовательный процесс, создают для них условия утраты своей культуры, потери родного языка, понимания ценностей и сохранения семейных традиций, передававшихся из поколения в поколения русскими гражданами Латвии…

Но при всем этом, большинство родителей не осознают угрозу для своих детей, а педагоги, либо не хотят проблем с администрацией школы за их политические убеждения и активную позицию сохранения русского образования, либо искренне не понимают необходимость его сохранения (это в большей мере характерно для большинства молодых специалистов).

Почему я все это так долго говорила перед ответом на вопрос «как изменить ситуацию?»… Момент, когда на ситуацию можно было повлиять «снизу», силой голоса народа, мы потеряли. Нет критической массы субъектов, заинтересованных в решении вопроса в пользу русского образования.

Поэтому сейчас решение ситуации возможно только политическим путем.

— Если конкретней, что ваша организация делает для решения проблемы?

— Изначально, перед организацией «ПЕРОМ», которая, напомню, расшифровывается как «Перспективы русских организаций молодежи», ставились задачи разработки и реализации международных проектов по сохранению и развитию русского языка, культуры и образования у русской молодежи Российского зарубежья.

В течение всего времени существования организации работают эти три направления.

Во-первых, мы продолжаем принимать активное участие в международных мероприятиях и проектах, посвященных обсуждению и разработке идей по решению проблем и изменению ситуации в Русском мире (как едином пространстве русского языка, культуры и образования). Постоянные и активные участники конференций соотечественников, Ассамблеи Русского мира, недавно принимали участие в конференции «Гуманитарные индустрии и информационные войны» и др.

Во-вторых, мы инициируем и проводим международные и локальные экспертные обсуждения, по вопросам сохранения русского образования в странах Прибалтики.

И конечно, понимая, что многое решают лидеры на местах, мы целенаправленно работаем с молодежными лидерами русских общин стран зарубежья, разрабатывая и реализуя разного типа образовательные программы, с помощью происходит «оснащение» участников инструментами эффективной проектной, общественной и правозащитной деятельностей.

Одной из последних наших разработок по данному направлению стала методическая разработка по подготовке молодежных лидеров, разработанная совместно с Фондом правовой поддержки прав соотечественников, проживающих за рубежом.

Мы работаем с родителями и педагогами русских школ, разъясняя им необходимость и ценность сохранения образования на родном для их детей языке.

На форуме родителей, представляющих национальные меньшинства Латвии, мы продемонстрировали им экспертные оценки и представили результаты проведенных нами исследований.

Мы принимаем участие и выступаем с нашими разработками на официальных Латвийских мероприятиях по вопросам интеграции, реформ образования и обсуждению их внедрения: заседание совета по вопросам национальных меньшинств (при МОН), Форум национальных меньшинств Латвии и др.

Основной площадкой, отражающей нашу деятельность, является международный портал для русской молодежи www.perom.eu, где аккумулируется информация не только о результатах нашей деятельности, а в большей мере общие и актуальные вопросы Русского Мира. Там также предоставляются возможности для сотрудничества и объединения своих усилий и ресурсов по решению общих для Русских общин проблем.

— Ваша активность заслуживает уважения, спору нет. А сама русская молодежь как относится к ситуации с русскими школами? Их самих это волнует.

— По-разному… Тут я возвращусь к используемому в нашей группе условному разделению представителей русской молодежи, о которой неоднократно упоминала в своих интервью:
 

1. Есть группа молодых русских людей, ориентированных на Запад, т.н. «европейские русские»

2. Есть группа молодых русских людей, принимающих правила игры нашего государства

3. Мы наблюдаем группу молодых, ориентированных на РФ как на геополитическое пространство, к которому должна принадлежать Латвия, во всяком случае, ее русская часть населения

И есть группа молодых людей, которые открыто заявляют свою «русскую» позицию, при этом ориентируются на Латвию как на пространство своего проживания и развития.

На сегодняшний день возрастает количество молодых русских ребят, готовых «принять правила игры» нашего государства, за счет сокращения группы молодежи с т.н. «открытой» культурной русской позицией.

Что касается отношения к реформе русского образования, прослеживаются следующие тенденции поведения молодых русских ребят:

С одной стороны, есть непонимание необходимости бороться за свои права, сохранять «русскость» — в этом случае понятно, что их отношение к ситуации с русским образованием будет индифферентным, они не видят в этом необходимости. Для некоторых из них не является ценностью русский язык и культура, они в основном дистанцируются от всякого обсуждения общественных и политических проблем. Большинству из них внушено, что проблемы «русского вопроса» надуманы политиками. Некоторые из них готовы без ущерба для себя принять правила игры государства.

С другой стороны, возрастает радикализм у некоторой части русской молодежи, которые считают, что Россия должна жестче вмешиваться во внутренние дела государства по «русским вопросам» и влиять на их решение.

Понятно, что у этих ребят отношение к ситуации с русским образованием в большей мере радикальное и политизированное.

Случилось то, о чем мы говорили еще несколько лет назад — недостаточно сегодня среди молодежи людей, заинтересованных в сохранении русских ценностей и культуры, в налаживании механизмов преемственности поколений.

Кто или что этому виной — вопрос для отдельного размышления и анализа.

Тенденция для меня плачевная — мы теряем русскую общину как сильную общность людей, объединенных одним языком, культурой, ценностями…

Неоднократно, в рамках разного рода международных общественных проектов, имела честь общаться с первыми лицами из Россотрудничества, МИДа, департаментов по работе с соотечественниками и др. Но кроме дипломатического кивания головой, в «адрес» поднятых проблем, и общих фраз о готовности к сотрудничеству, никаких других действий не следовало.

Мы постоянно обращались в разные структуры, реализующие программы поддержки соотечественников и заинтересованные (согласно уставу) в формировании сильной русской диаспоры, с просьбой оказать содействие и поддержку исследованиям ситуации с русской молодежью, русским образованием, для понимания ситуации и разработки стратегии и плана сохранения и развития общины. Но тоже ничего… Исследования, как нам говорят, «не наш профиль», организуйте лучше праздник, семинар, издайте книгу…

Ситуация сейчас говорит сама за себя — развитие и сохранение русской общины «не основной профиль» структур, работающих по программе соотечественников и с русскими диаспорами за рубежом, а люди, принимающие решения по данным вопросам, не понимают особенности ситуации и считают, что «праздники» могут решить реальные проблемы.  

В результате мы имеем то, что имеем: одними своими силами справиться с ситуацией мы уже не можем, а русская община продолжает «растекаться»…