СССР. ИСТОРИЯ
31.08.2023
Артём Бузинный
Магистр гуманитарных наук
Русский национализм, как оружие Запада против Русского мира
-
Участники дискуссии:
822 -
Последняя реплика:
больше месяца назад
Дарья Юрьевна,
Леонид Соколов,
Марк Козыренко,
Юрий Васильевич Мартинович,
Ярослав Александрович Русаков,
Борис Мельников,
Kęstutis Čeponis,
Анатолий Зайцев
Одна из излюбленных тем в современном националистическом дискурсе – плач о тяжкой доле русского народа в СССР, якобы стонавшего под пятой советской "многонационалии".
Вот для сравнения образцы визуальной пропаганды советской и дореволюционной.
В царской “многонационалочке” русский притулился сбоку в виде забитого мужичонки в лаптях и нищей грязно-серой одежонке. Все остальные народы изображены в ярких богатых национальных одеждах.
На советском плакате русский находится в центре, в позе уверенного в себе человека с весёлым лицом и в хорошем костюме.
Если судить только по плакатам, то угнетённым русский народ был именно при режиме Романовых. А в советской "многонационалии" он был хозяином своей страны и "старшим братом", помогающим "младшим" выбраться из отсталости к современной, цивилизованной жизни.
Но русским националистам не нравится роль "старшего брата", их идеал – страна с полным доминированием русского этноса, где русские или становятся господами над всеми "инородцами", или ассимилируют их.
Если отвлечься от исторического контекста и посмотреть на моноэтничность, как абстрактный принцип организации социального пространства, то нельзя не признать, что она имеет свои плюсы. Населением, говорящим на одном языке и объединённым общей культурой, с очевидностью проще и удобнее управлять. Да и не столько управлять, сколько находить взаимопонимание друг с другом между членами такого монокультурного общества. Многие вещи в контексте общей культуры воспринимаются всеми, как нечто само собой разумеющееся, что очевидно снижает внутри такого населения нужду в принуждении.
Однако в реальной жизни этот принцип пригоден разве что для народа, живущего в совершенно тепличных условиях, не имеющего внешних врагов, либо если его враги заведомо более слабые. Например, в ситуациях, когда европейские поселенцы колонизировали территории каких-нибудь примитивных племён: вытеснение и уничтожение индейцев в Америке или негров в Африке многократно превосходящими их технически англосаксами, голландцами, бельгийцами, немцами, по сути, было избиением младенцев. В этих условиях европейские колонисты могли себе позволить роскошь монокультурности. И всяческие теории белого супремасизма здесь приходились ко двору: апартеид в Южной Африке, концепция "белый-англосакс-протестант" на юге США.
То есть теперешние русские националисты, предлагая России идти по пути моноэтничности, опираются не на свой отечественный опыт, а на исторический опыт европейцев, прежде всего англосаксов. Чем лишний раз демонстрируют, что национализм, хоть он и называется "русским", представляет собой европейский идеологический импорт, чужеродное для русского жизнеустройства явление.
Ведь Россия за всю свою историю никогда не находилась в подобных тепличных условиях. Её исторически и современные противники были (и есть), как минимум, равны ей по силам, а зачастую и гораздо сильнее. В этих условиях пробовать ущемлять в правах "инородцев" внутри России – это давать лишний козырь в руки внешним врагам. А уж теперешние "западные партнёры", особенно англосаксы, достигшие вершин в искусстве "разделяй и властвуй", не преминут воспользоваться любой оплошностью в отношениях русских со своими "нацменьшинствами".
А значит, национализм Русскому миру вреден не столько потому, что он завезён к нам контрабандой из Европы. В нашей истории случались примеры культурного и идеологического импорта, пошедшие нам на пользу: крещение Руси или марксизм. Национализм же представляет собой прямого агента западных интересов, являясь инструментом разрушения русской многонациональной государственности. А его адепты, сознательно или бессознательно играют на стороне врага.
Для условного "Госдепа" русский национализм – это просто подарок судьбы: если бы его не было, его надо было бы придумать.
Вот для сравнения образцы визуальной пропаганды советской и дореволюционной.
В царской “многонационалочке” русский притулился сбоку в виде забитого мужичонки в лаптях и нищей грязно-серой одежонке. Все остальные народы изображены в ярких богатых национальных одеждах.
На советском плакате русский находится в центре, в позе уверенного в себе человека с весёлым лицом и в хорошем костюме.
Если судить только по плакатам, то угнетённым русский народ был именно при режиме Романовых. А в советской "многонационалии" он был хозяином своей страны и "старшим братом", помогающим "младшим" выбраться из отсталости к современной, цивилизованной жизни.
Но русским националистам не нравится роль "старшего брата", их идеал – страна с полным доминированием русского этноса, где русские или становятся господами над всеми "инородцами", или ассимилируют их.
Если отвлечься от исторического контекста и посмотреть на моноэтничность, как абстрактный принцип организации социального пространства, то нельзя не признать, что она имеет свои плюсы. Населением, говорящим на одном языке и объединённым общей культурой, с очевидностью проще и удобнее управлять. Да и не столько управлять, сколько находить взаимопонимание друг с другом между членами такого монокультурного общества. Многие вещи в контексте общей культуры воспринимаются всеми, как нечто само собой разумеющееся, что очевидно снижает внутри такого населения нужду в принуждении.
Однако в реальной жизни этот принцип пригоден разве что для народа, живущего в совершенно тепличных условиях, не имеющего внешних врагов, либо если его враги заведомо более слабые. Например, в ситуациях, когда европейские поселенцы колонизировали территории каких-нибудь примитивных племён: вытеснение и уничтожение индейцев в Америке или негров в Африке многократно превосходящими их технически англосаксами, голландцами, бельгийцами, немцами, по сути, было избиением младенцев. В этих условиях европейские колонисты могли себе позволить роскошь монокультурности. И всяческие теории белого супремасизма здесь приходились ко двору: апартеид в Южной Африке, концепция "белый-англосакс-протестант" на юге США.
То есть теперешние русские националисты, предлагая России идти по пути моноэтничности, опираются не на свой отечественный опыт, а на исторический опыт европейцев, прежде всего англосаксов. Чем лишний раз демонстрируют, что национализм, хоть он и называется "русским", представляет собой европейский идеологический импорт, чужеродное для русского жизнеустройства явление.
Ведь Россия за всю свою историю никогда не находилась в подобных тепличных условиях. Её исторически и современные противники были (и есть), как минимум, равны ей по силам, а зачастую и гораздо сильнее. В этих условиях пробовать ущемлять в правах "инородцев" внутри России – это давать лишний козырь в руки внешним врагам. А уж теперешние "западные партнёры", особенно англосаксы, достигшие вершин в искусстве "разделяй и властвуй", не преминут воспользоваться любой оплошностью в отношениях русских со своими "нацменьшинствами".
А значит, национализм Русскому миру вреден не столько потому, что он завезён к нам контрабандой из Европы. В нашей истории случались примеры культурного и идеологического импорта, пошедшие нам на пользу: крещение Руси или марксизм. Национализм же представляет собой прямого агента западных интересов, являясь инструментом разрушения русской многонациональной государственности. А его адепты, сознательно или бессознательно играют на стороне врага.
Для условного "Госдепа" русский национализм – это просто подарок судьбы: если бы его не было, его надо было бы придумать.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Павел Тихомиров
НИ ФАШИСТЫ, НИ НАЦИСТЫ
Просто «пушечное мясо»
Глеб Винник
УКРАИНСКАЯ НАЦИЯ
И как создавалось ее «величие»
IMHO club
РОССИЯ И МЕССИАНИЗМ
Мануэль Саркисянц к «русской идее» Н. А. Бердяева. Грустное заключение
Александр Гапоненко
Доктор экономических наук