Национальная идея Эстонии — позиционирование себя как части Скандинавии, а не Восточной Европы. Эстония в своем развитии ориентируется на Северные страны, в первую очередь на культурно близкую ей Финляндию.

При этом потуги Эстонии на то, чтобы быть «северной» страной, противоречат основам национально-государственного строительства республики, которое велось по стандартной восточноевропейской модели.

В результате Эстония — это Прибалтика, которая Скандинавию догоняет, да только русофобия догнать мешает.
 

 

Отношение к своим странам как к части Скандинавии популярно и в Латвии с Литвой, но там этот поощряемый властью миф лишь распространенное среди местных «патриотов» мнение, тогда как в Эстонии «скандинавский» статус своей страны считается непреложным фактом.

Эстонская Республика в своем желании быть Северной Европой отказывается даже считать себя балтийской страной, принадлежать к одному с Латвией и Литвой региону. Эстония — это не Прибалтика, Эстония — это Скандинавия.

Справедливости ради нужно признать, что, при общих для всех трех балтийских стран тенденциях, количественно все экономические и социальные показатели Эстонии ощутимо лучше, чем в Латвии с Литвой.
 

---

В Прибалтике, которой она быть не желает, Эстония по всем параметрам самая передовая, тогда как на членство в группе Северных стран с теми же социально-экономическими показателями ей претендовать просто смешно.
 

---

Население Эстонии за четверть века сократилось на 13%. Много, но всё же не на треть, как в Литве и Латвии. И в то же время ничего общего с приростом населения на несколько процентов, который был в последние десятилетия в Скандинавских странах.
 

По статистике МВФ, Эстония находится на 40‑м месте в мире по ВВП на душу населения — выше, чем Литва, и намного выше, чем Латвия. При этом та же Эстония по подушевому ВВП на 16 позиций ниже Финляндии, на 20 — Дании, на 23 — Швеции и на 34 — Норвегии.
 

Зарплаты в Эстонии больше, чем в Латвии и Литве, однако в несколько раз ниже, чем в Скандинавских странах. Причем в некоторых особо значимых социальных профессиях (в медицине, например) разрыв в зарплатах с соседней Финляндией — пять-шесть раз, и это приводит к эмиграции в Финляндию эстонских врачей и других квалифицированных специалистов.


Эстония много и упорно работает на то, чтобы ее считали Скандинавией. В стране внедрена упрощенная налоговая система, удачно работающая, в отличие от соседней Латвии.

По сравнению с той же Латвией в Эстонии минимизирован бюрократизм и регулятивные функции государства в экономике, создано сильное местное самоуправление, внедрена относительно эффективная система мер по противодействию коррупции.

Сегмент интернета в Эстонии является одним из самых развитых не только в Европе, но и в мире. Эстония стала одним из мировых лидеров по внедрению IT‑технологий в повседневную жизнь. Страна сделала ставку на развитие электронного правительства: переход на электронный документооборот и оказание публичных услуг через интернет.

В результате более 90% населения страны отправляют через интернет налоговые декларации, через порталы госуслуг получают справки, выписки, покупают билеты на общественный транспорт, голосуют на выборах, оплачивают штрафы и пошлины, не выходя из дома.

В попытках подражать скандинавам в Эстонии доходят до смешного. Правительство страны легализовало однополые союзы, пытаясь при этом убедить ретроградное население, что это не то, о чём все подумали, и они вводят гражданское партнерство для всех желающих, а не только для гомосексуальных пар.

Или образовательная реформа, когда в Эстонии по скандинавской модели ввели всеобщее бесплатное высшее образование, сохранив при этом разделение школьного образования на элитные платные гимназии и школы для «простонародья».

Но при всём при этом Эстония даже близко не Скандинавия.
 

---

За последние четверть века она не добилась ничего из того, чего добилась Финляндия во второй половине XX века, и остается сегодня бедным, озлобленным и глубоко закомплексованным восточноевропейским обществом, хотя отчаянно пытается если не быть, то хоть казаться «северной» страной.
 

---

После распада СССР Эстонская Республика развивалась по общему с Литвой, и особенно Латвией, пути — и пришла примерно к тем же результатам.
 

Во-первых, те же континуитет и теория оккупации, ставшие основой основ эстонской государственности. И та же парадоксальная ситуация, когда идеологические основы государства поменялись на 180 градусов, но правящая элита осталась та же, причем новая идеология (оккупационная доктрина) ее господство только легитимировала.

Во-вторых, лишение гражданства и поражение в правах около трети взрослого населения (абсолютного большинства русскоязычных жителей Эстонии) как главное следствие объявленного правопреемства с Первой республикой. Как результат — формирование эстонской этнократии, когда демократические институты и политическая конкуренция работают только «для своих».
 

---

Серый паспорт негражданина Эстонии
 

---

В-третьих, этнический национализм как господствующая идеология. Лозунг «Эстония эстонцев» — полная копия «латышской Латвии»: он точно так же подразумевает призыв «чемодан, вокзал, Россия».

В-четвертых, русофобия — это общая болезнь всех стран Прибалтики, которая Эстонии свойственна ничуть не менее, чем Латвии с Литвой.
 

Во внутренней политике «нелояльное русское меньшинство» является основой сплочения эстонской общины. Эстонское общество крайне сегрегировано: на эстонские и русские делятся районы, школы, частные предприятия.

Клеймо «агентов Кремля» ставится даже не на пророссийских политиков, а на деятелей, предлагающих спокойно относиться к восточному соседу и не забывать, что из близости российского рынка можно извлечь огромную выгоду, как это делает соседняя Финляндия.

Шпиономания и антироссийская паранойя составляют фундамент общественно-политической жизни, и это определяет привилегированное положение эстонских спецслужб.

Эстонская «охранка» КаПо за годы борьбы с «пятой колонной» и прочими «русскими шпионами» превратилась в политическую полицию, главная задача которой — запугивание и травля инакомыслящих, цензура в СМИ.

В здание КаПо несколько лет назад скопом свозили учителей истории и обществознания — проводить с ними идеологическую работу. На семинарах КаПо офицеры госбезопасности объясняли учителям, как правильно надо воспитывать в духе патриотизма эстонскую молодежь.

Охранная полиция ежегодно публикует поименные списки «нелояльного элемента» — врагов Эстонского государства.
 

---

Можно себе такое представить не только в вожделенных Скандинавских странах, но даже в «авторитарной» России?
 

---

Внешняя политика — продолжение внутренней.

Во внешней политике русофобия последовательно лишает Эстонию всех выгод от экономического сотрудничества с гигантским восточным рынком, с помощью которого Финляндия превратила себя в одну из ведущих экономик мира.

Экономическая и политическая география, в зависимости от выбранного курса, может быть и «геополитическим проклятьем», и «золотой жилой».

Для Финляндии общая граница с Россией стала «золотой жилой», а вот Эстония, вопреки своим потугам считаться «северной» страной, присоединилась к группе восточноевропейских стран, которые считают соседство с Россией «геополитическим проклятьем».

Финляндия, избрав для себя функцию геополитического моста и посредника в отношениях Запада с Советским Союзом, постепенно диверсифицировала свою экономику вообще и товарооборот в частности и стала полноценной частью Западного мира.
 

---

Эстония, став частью прибалтийской «буферной зоны», вместе с Латвией и Литвой свела себя к состоянию производной от факта существования России.
 

---

Едва ли о таком мечтали эстонцы, выходившие в годы «Народного фронта» петь народные песни на Певческое поле.

Во время «поющей революции» борцы за независимость Эстонии говорили: «Мы — те же финны и жить будем так же, как они». Но годы складываются в десятилетия, а отрыв Скандинавских стран от Эстонии остается непреодолимым.

Эстония — это Прибалтика, которая Скандинавию догоняет, да русофобия догнать мешает. И если эта страна не избавится от русофобии, до показателей соседней Финляндии она не поднимется никогда.