Согласно докладу ООН за 2014 год, Россия сегодня — мировой лидер по числу крупнейших инвестиционных проектов. Из десяти самых крупных строек шесть приходится на нашу страну. Но можно ли сделать вывод, что у нас наступила эра новой индустриализации? — пишет российский журналист «Свободной прессы», инженер по образованию Андрей Иванов.

В докладе ООН сказано, что в минувшем году общая стоимость проектов в России составила 5,96 млрд долларов. Интересно, что 94% из них (5,62 млрд.) приходится на китайские вложения.

Что за объекты возводятся? Вот самые крупные из них. Планируется построить машиностроительные предприятия China Triumph International Engineering (стоимость — 3 млрд. долларов), Great Wall Motors (0,52 млрд.), Hawtai Motor Group (1,1 млрд.), автозавод Dongfeng Motor (0,5 млрд.), завод по производству кормов New Hope Group (0,5 млрд.), химпредприятие (строит австрийская компания EVN AG за 343 млн.).

Сами по себе эти проекты доказывают, что введенные Западом ограничения не мешают нам развивать экономику. Чему, безусловно, сильно способствует полное взаимопонимание с китайскими партнерами.

С другой стороны — способны ли эти проекты поднять российскую экономику на должную высоту?

Ведь один лишь отток капитала из России за прошлый год составил 150 млрд. долларов. Согласитесь: 5,96 млрд. долларов инвестиций на фоне сбежавших за то же время 150 млрд выглядят весьма бледно.

Да и вообще — не странно ли, что строительство всего только шести крупных предприятий вдруг вывело Россию в мировые лидеры по инвестиционным проектам? Мы же не забыли, что итогом первой советской пятилетки (1928−1932) стало строительство 1500 новых промышленных предприятий. А итогом второй (1933−1937) — возведение и реконструкция еще 4500 заводов.

Масштабы, как видим, совершенно несопоставимые.

За разъяснением «СП» обратилась к российским экономистам.


Профессор кафедры международных финансов МГИМО Валентин Катасонов:

— Во всем мире наблюдается экономическая депрессия. И никто не стремится вкладывать деньги в новые производства. Мощности, созданные в предыдущие десятилетия, частично простаивают во многих странах.

Конечно, возникает вопрос: какие инвестиции считали эксперты ООН? Достаточно много в мире вкладывают в «хай-тек». Повсюду развиваются оборонные предприятия, строят железные дороги и порты.

В 2014 году Россия провозгласила линию на импортозамещение. Но я пока не слышал о крупных промышленных проектах, которые бы работали на эту цель.

«СП»: — Сколько нужно построить новых предприятий, чтобы создать базу для устойчивого роста?

— В ходе сталинской индустриализации к 22 июня 1941 года было построено 9600 предприятий. Среди них такие крупные, как Кузнецкий металлургический комбинат, Днепрогэс. Были, конечно, и средние предприятия, и мелкие. По-настоящему крупных около тысячи. Стоимость каждого в золотом эквиваленте около 20−30 тонн драгоценного металла (740−1100 млн. долларов по нынешнему курсу — «СП»).

Сейчас крупных промышленных предприятий практически не строят. Сталинская индустриализация была направлена на самодостаточность экономики. Но что такое китайские автозаводы? Фактически — закамуфлированный импорт. Китайцы привозят готовые детали и осуществляют сборку. Потому что импортные пошлины на полуфабрикаты у нас практически нулевые. Ничего серьезного, что можно было бы назвать признаками новой индустриализации, к сожалению, нет.

Между тем, у нас исчезли целые отрасли. Скажем, практически исчезло отечественное тракторостроение. Все это надо поднимать с нуля. Возможно ли это сделать в нынешних условиях — сложно сказать. Но другого пути нет. Президент говорил о необходимости долгосрочного планирования, но пока никаких практических шагов мы не видим.


Руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василий Колташов:

— Я не могу утверждать, что у нас в стране началась какая-то масштабная стройка. Наоборот, по многим показателям в России очевидный провал. Спад продаж, спад деловой активности.

На этом фоне выделяются некоторые крупные мегапроекты, но они не всегда успешны. Провал мегапроекта в Сочи почему-то не остудил желания правительства бороться с кризисом обособленными стройками. Раньше была просто угроза кризиса, а сейчас уже вовсю маячит перспектива его углубления.

Да, затраты на мегапроекты будут большими. Но сложно сказать, какой они принесут результат. Крайне сомнительно ожидать большого положительного эффекта. Скорее всего, за бурным расходованием средств последуют только пафосные слова. Тем более, что мы член ВТО. А правила этой организации не позволяют полноценно переходить к импортозамещению.

«СП»: — Большую часть средств в отечественные стройки вкладывают китайцы. А граждане этой страны всюду отличаются прагматичностью.

— Китайцы вкладывают в самые разные внешнеэкономические проекты, потому что даже сильно выросшая китайская экономика стала слишком тесной для вложений. Сейчас в Китае вызрел серьезный экономический кризис. Он только разворачивается, однако уже очень трудно прогнозировать, в какой мере будут реализованы китайские проекты в России. Я бы не торопился считать их долговременными.

«СП»: — Какой эффект могут дать уже начатые в России инвестиционные проекты?

— Их стоимость в 6 млрд. долларов слишком мала. Чтобы выйти из кризиса, нужны проекты на 50−100 млрд. долларов в год. Тогда можно создать условия для устойчивого роста. Нужны не локальные проекты, а стройки по всей стране.

«СП»: — Но даже и с 6 миллиардами мы вышли на первое место в мире.

— Просто в Китае уже остыли со строительством на собственной земле. Сейчас там царит биржевая паника. Делать какие-то инвестиции крайне затруднительно. Никто этого делать и не будет, потому что и без того в этой стране созданы колоссальные производственные мощности. Больше не нужно.

У США тоже нет необходимости в крупных инвестициях. Сейчас там проводят реиндустриализацию. Но цеховых помещений в стране избыток, ничего нового строить не надо.

Кстати, на мой взгляд, выводы ООН не очень убедительны. Мы можем лидировать по стоимости проектов, но лидируем ли мы по их эффективности — большой вопрос. Пока эффективность наших проектов была невысока.

«СП»: — Получается, что в целом мировая экономика «остыла».

— Формально многие экономики растут. В действительности, сейчас в рецессии все крупнейшие экономики мира. Китай движется в этом направлении, Индия тоже, США восстанавливают потерянное. В России же просто спад.


Профессор Высшей школы экономики Иван Родионов:

— Сейчас вообще мало крупных проектов из-за кризиса. Поэтому инвестиции в 6 млрд. и кажутся очень крупными. Но перед нами стоит задача, чтобы были задействованы и внутренние инвестиции. А если за прошлый год было вывезено из страны 150 млрд. долларов, то значит у нас капиталы не находят применения.

Но все равно стоит порадоваться, что хоть в чем-то мы выглядим неплохо.

«СП»: — Можно ли ждать большого результата от таких инвестиций?

— Погоды они не сделают, конечно. Грубо говоря, все, что меньше 100 млрд., не влияет серьезно на ситуацию.

За последние 12 лет мы дели куда-то 6 трлн. долларов. Они буквально «протекли сквозь пальцы». Поэтому России не помогли бы инвестиции и в 100 млрд. Тем не менее, все равно приятно, что какие-то инвестиции идут. Значит, для кого-то мы сохраняем привлекательность.

И все-таки это не высокоскоростная магистраль в Казань, которая никогда не окупится. Это не Олимпиада. Это не стадионы для чемпионата мира по футболу-2018. Это, как-никак, коммерческие проекты.

«СП»: — Но как можно было стать мировым лидером всего с шестью крупными стройками?

— Мировая экономика в кризисе. В Китае падает рынок. Сейчас вообще в мире происходят новые процессы. В частности, производство возвращается в развитые страны. Ведь растущая цена трудовых ресурсов в развивающихся государствах (в том же Китае) делает более эффективным использование не людей, а роботов.

В условиях переходных процессов инвесторам не совсем понятно, куда вообще вкладывать средства и в каких масштабах.

Во всем мире очень низкая доходность облигаций, практически нулевая. И на этом фоне происходят иногда удивительные вещи. Вроде того, что мы стали передовыми по инвестпроектам.