— Недавно состоялся съезд партии ЗаПЧЕЛ, на котором было принято решение участвовать в досрочных выборах Сейма. Почему решили участвовать?

— С одной стороны, на политическом рынке Латвии существует большая русская партия Центр согласия, которая очень близка к власти, но никак, никак не может ее достичь. С другой стороны, должна быть альтернатива, и альтернативой является честная, открытая, может быть, не такая богатая, но все-таки партия честной русской альтернативы — ЗаПЧЕЛ.

— Но ваши рейтинги оставляют желать лучшего — по последним данным, около двух процентов…

— Три с половиной... Если смотреть относительно, то мы все равно входим в шестерку наиболее популярных партий Латвии. Другие партии, которых у нас около шестидесяти, были бы очень довольны, если бы у них рейтинг был три с половиной.

— Что стало причиной поражения ЗаПЧЕЛ на последних выборах?

— На самом деле поражение было в 2006 году. Тогда нашим оппонентам удалось благодаря активной работе и очень большим средствам переломить настроение русского избирателя. Естественно, что нам в 2010 году в условиях фактического отсутствия финансирования что-то изменить было невозможно.

— В ходе последней кампании вы сделали упор на экономические вопросы, борьбу с коррупцией и олигархами. Многие эксперты склонны видеть в этом причину поражения...

— В какой-то степени мы опередили время. Действительно, вопрос честных выборов, честной политики был вынесен нами на первый план в 2010 году. А вот сейчас он будет решающим для многих партий... В начале 2010 года мы провели социологическое исследование. Оно показало, что в обществе существует усталость от так называемых «русских тем». К тому же тогда было очень большое влияние кризиса, разочарование в экономической ситуации. И, конечно, накапливалось недовольство правящими партиями.

— Национальные вопросы ушли на второй план, я так понимаю?

— Были признаки, что на передний план могут выйти экономические и социальные вопросы. Однако начало этого года показало, что национальные вопросы никуда не ушли. Сейчас темы, связанные с русским языком, с правами неграждан, с образованием, защитой от дискриминации со стороны государства и со стороны латышского общества снова выходят на первый план.

— Были слухи, что вашей кампанией руководили специалисты по политтехнологиям из России…

— Нам льстят эти оценки. Но наши отношения с официальной Россией достаточно сложные. Слухи о том, что Кремль нам помогает, настраивают в положительную сторону часть избирателей. Но реальность заключается в том, что у нас был один человек, россиянин, который работал сам от себя. Он абсолютно не был связан ни с какими российскими партиями, объединениями или государственными организациями. Он иногда приезжал, чтобы обсудить с нами ход предвыборной кампании, дать некоторые советы...

— В каких отношениях партия ЗаПЧЕЛ находится с официальной Россией? Вам как-то помогают из Москвы?

— Сейчас Россия сама находится в предвыборной кампании, и россияне очень сконцентрировались на своих внутренних проблемах. Никакого интереса к тому, что происходит в Прибалтике, от них не чувствуется...

— А почему?

— Россия отказалась от размена правозащитных вопросов на решение экономических. Были подписаны важные договоры, началось экономическое сотрудничество, и высшие должностные лица России достаточно скептически высказались по отношению к решениям проблем неграждан. Сказали: это ваша внутренняя проблема, решайте ее сами.

— Это Медведев во время визита Затлерса в Москву?

— Да, к сожалению. Был дан четкий сигнал нашим властям, что экономическое сотрудничество продлится, а правозащитные вопросы пусть остаются в таком виде, в котором они остаются. Есть интересы больших нефтегазовых монополий, которые в 2002 году вошли в жесткое противоречие с интересами русских соотечественников здесь, в Латвии.

— В чем это выразилось?

— Мы помним, как во время «школьной революции» десятки тысяч людей выходили на улицы. Эти протесты, транслируемые телевидением, не позволяли россиянам отказаться от увязки экономических и правозащитных вопросов. Общественное мнение внутри России требовало от властей решать проблемы соотечественников.

Что решили стратеги нефтегазовых монополий? Они решили разделаться с протестами. Не будет протестов — не будет давления на власти, чтобы не развивать экономическое сотрудничество с Латвией. Приехал сюда посол Калюжный. Это фактически был нефтегазовый посол. Он топал ножкой и требовал, чтобы ЗаПЧЕЛ ушел с политической арены, прекратил бы протестовать, потому что это мешало.

— А как это происходило? Он с вами лично встречался, разговаривал?

— Он в публичном пространстве много раз говорил, что ему не нравятся наши протесты. В тот момент мы были на пике своей популярности, а он начал агитировать в пользу наших конкурентов — Центра согласия, которые были в очень плохом состоянии. Везде, куда он приходил, он говорил: вот они должны быть, они будут в политике. Это началось еще в 2004 году...

— Некоторые политики Центра согласия тоже были активными участниками протестных мероприятий. Игорь Пименов, например…

— Я много мог бы сказать нехорошего про поведение наших коллег, но кто старое помянет... Пусть Центр согласия выполняет свою миссию. Мы не будем сейчас им в этом плане мешать. Что же касается россиян, две недели назад на конференции в Москве у меня состоялась беседа с некоторыми российскими политтехнологами и политиками. Я был шокирован их откровениями. Оказывается, еще в 2004 году было организовано давление на руководство нашей партии, о котором я не знал...

— На Татьяну Жданок?

— Фактически да. С тем чтобы мы ушли с политической арены. Мы должны были очистить путь для трогательного альянса — Центра согласия с так называемыми олигархическими партиями. И в той или иной степени это давление продолжалось до 2009 года. Сейчас оно, конечно, исчезло. Во-первых, олигархи провалились, не оправдали надежд...

— И для чего России это нужно было?

— Не всей России, а нефтегазу. Для того чтобы реализовывать крупные проекты. Например, строительство Добельского газового хранилища. Или строительство электростанций на газе, которые бы укрепили зависимость латвийской экономики от энергоносителей из России. Хорошо это или плохо, можно долго говорить, но факт остается фактом. В 2006-2008 годах эти проекты очень сильно обсуждались, все двигалось для их реализации.

— А какие конкретно действия Россия предпринимала, чтобы вытеснить ЗаПЧЕЛ из политической жизни?

— Видите ли, когда говорят, что Россия напрямую финансировала политические партии — это скорее неправда. Происходил следующий процесс: были даны намеки на самом высоком уровне некоторым предприятиям, связанным с материнскими предприятиями в России. Тем, кто занимался транзитом, крупному бизнесу, который зависит от международного партнерства. Намеки — кому надо жертвовать, а кому жертвовать не надо. В результате доходы наших основных конкурентов в 2005-2010 годах отличались от наших в десятки раз. Это был такой «финансовый лом», против которого нет приема.

— Но в то же время Путин и Медведев с распростертыми объятиями встречали Жданок, она была в Кремле частым гостем…

— Я приведу одну иллюстрацию: на днях была опубликована заметка на «Росвести», есть такой сайт, близкий к официальной России. Он опубликовал хамскую заметку, озаглавленную «Татьяне Аркадьевне пора в Брюссель». Дескать, европейская политика ЗаПЧЕЛ, представительство в Европарламенте — все очень замечательно. А вот здесь, внутри страны, она не должна мешать большим дядям играть в большие игры своими правозащитными вопросами, русским языком и так далее.

— И тем не менее, вы решили вернуться к своим традиционным вопросам — языку, образованию, проблеме неграждан…

— Да. Во-первых, у нас средства очень ограниченные, и сигнал должен быть простой и ясный. Мы остаемся партией, для которой решение вопросов массового безгражданства, официального статуса русского языка, русских школ является приоритетным.

С другой стороны, повлияла также кризисная ситуация. В Латвии нет инструмента, который мог бы совершить чудо. Это чувствуют избиратели. Потому очень многие дискуссии в этой предвыборной кампании опять вернутся к национальным темам. Сейчас это видно по успешным результатам сбора подписей, который провели националисты из Вису Латвияй!.

— Кстати, для ЗаПЧЕЛ это хорошо или плохо? С абсолютно циничной, прагматичной точки зрения…

— Честно скажу, не знаю, насколько это будет хорошо. Информационные поля, они ведь не пересекаются. Большинство наших русских соотечественников не читают латышские масс-медиа. Радикализация среди латышских националистов, конечно, может привести к некоторой мобилизации русских избирателей. Но с другой стороны, усиление националистов отдаляет русские партии от власти.

— В том числе и Центр согласия.

— В том числе и Центр согласия. Естественно, было бы лучше, если бы какая-нибудь крупная русская партия вошла в правительство. Однако вполне возможен успех и радикальных националистов. В следующем Сейме они могут отодвинуть Центр согласия от возможности вхождения в правительство. И сложится очень странная ситуация. Центр согласия будет в оппозиции, но будет находиться в состоянии stand by. Стоять и ждать, что вот-вот-вот позовут. А поэтому не станет принимать никаких действий: ни выступать за русский язык, ни выступать за решение проблем гражданства. Просто стоять и ждать, чем он и занимался в течение последних 10 месяцев.

— На съезде обсуждалось несколько вариантов, каким образом ЗаПЧЕЛ должен участвовать в выборах. Идти своим списком, делать совместный список с Центром согласия или делегировать своих представителей в список Центра согласия…

— Для того чтобы состоялся танец, нужны два партнера. Можно что угодно предлагать и как угодно планировать, но надо отдавать себе отчет, что Центр согласия сейчас переживает очень сложный период формирования списков. И присоединение наших активных и сильных кандидатов к их огромному китайскому списку окончательно запутает им ситуацию. Шансов на договоренность очень мало, я их оцениваю в 10%. ЗаПЧЕЛ надо готовить индивидуальную кампанию и быть готовым сражаться в одиночку.