Я латышский националист и горжусь этим. Много лет я прожил в России, люблю русский язык и культуру, в особенности — русскую музыку. Слова песен на латышский перевести не смогу — лишь Ояр Вациетис смог бы на латышском выразить то, что сказано в этих песнях. Невозможно ведь корректно перевести на русский «Вей, ветерок!»

Странное дело: обоих великих русских певцов, с кем был знаком лично — Булата Окуджаву и Александра Розенбаума — необходимо воспринимать в более широком смысле — как представителей русской культуры.

9 мая Булату Окуджаве исполнилось бы 90 лет. Почти тридцать лет назад после концерта на севере Сибири я сидел с ним за одним столом. Тогда только мы с ним не напились. Он ушел от нас в далеком 1997 году, оставив нам свои фантастические песни. Никто другой не смог бы заставить полюбить Россию и русских так, как он. Сегодня я хотел бы написать всем своим друзьям-русским, что горжусь своим знакомством с ним. И не знаю, как еще это сделать — только словами самого Окуджавы:



Давайте восклицать, друг другом восхищаться
Высокопарных слов не стоит опасаться
Давайте говорить друг другу комплименты
Ведь это все любви счастливые моменты

Давайте горевать и плакать откровенно
То вместе, то поврозь, а то попеременно
Не надо придавать значения злословью
Поскольку грусть всегда соседствует с любовью

Давайте понимать друг друга с полуслова
Чтоб, ошибившись раз, не ошибиться снова
Давайте жить во всем друг другу потакая
Тем более что жизнь короткая такая


Но 9 мая — это не только 90-летие Булата Окуджавы, это еще и День Победы. Праздник 9 мая в русской традиции имеет не только большое значение с точки зрения национальной идентичности, который дает возможность не только отмечать общенациональный праздник, но и посредством жертв войны легализовать вертикальное управление страной, командную иерархию правления и мистифицированную социальную структуру. Вторая мировая и победа в ней дает основание для централизованной власти, несоразмерно больших вооруженных сил и российских спецслужб, которые в основном используются для укрепления нынешней власти.

Кроме того, в России День Победы имеет большое значение не только для власти, для укрепления вертикали власти, но и для народа — чтобы оправдать подобную недемократичную структуру.

День Победы вне пределов России является наиболее важным элементом, объединяющим с этнической родиной. Для меня, для латыша, это выглядит по-другому: мой крестный отец воевал в латышской дивизии на стороне Советов, а трое его двоюродных братьев — в легионе. Для меня война — это трагедия, которая заставила латыша воевать против латыша и в результате которой просто гибли люди.

Единственное оправдание войны — не допустить другой войны. Но раз уж мне в жизни довелось встретить Булата Окуджаву, я прошу вас всех прислушаться к словам, которые он — фронтовик, единомышленник Солженицына и просто честный человек, сказал об окончании войны: «С войной покончили мы счеты, бери шинель — пошли домой»





А мы с тобой, брат, из пехоты,
А летом лучше, чем зимой.
С войной покончили мы счеты...
Бери шинель — пошли домой.

Война нас гнула и косила.
Пришел конец и ей самой.
Четыре года мать без сына...
Бери шинель — пошли домой.

К золе и пеплу наших улиц
Опять, опять, товарищ мой,
Скворцы пропавшие вернулись...
Бери шинель — пошли домой.

А ты с закрытыми очами
Спишь под фанерною звездой.
Вставай, вставай, однополчанин,
Бери шинель — пошли домой.

Что я скажу твоим домашним,
Как встану я перед вдовой?
Неужто клясться днем вчерашним?
Бери шинель — пошли домой.

Мы все — войны шальные дети,
И генерал, и рядовой
Опять весна на белом свете...
Бери шинель — пошли домой.

Эту песню я готов петь вместе с тысячами русских, которые приходят 9 мая к памятнику Победы. Опять весна на белом свете, бери шинель — пошли домой. День Победы стал единственным праздником легитимности России, ведь День независимости России (12 июня) помнят менее 5% жителей, а на праздник годовщины Великой Октябрьской социалистической революции уже молчат даже самые заядлые коммунисты.

В русской традиции праздник 9 мая объединяет Масленицу, Пасху и Пятидесятницу: приходилось пить за троих, нести на кладбище яйца, хлеб, соль и водку (в особенности — на братские могилы жертв Второй мировой), красиво одеться, украситься (хоть бы и ленточками) и идти на народное гулянье на самую большую улицу или площадь села (города).

Правда, есть и оппоненты этой теории, которые утверждают, что традиции Масленицы унаследованы праздником 8 марта. Но в этом году именно 8 марта в возрасте 83 лет на иные поля битв отправился российский народный артист Анатолий Кузнецов, известный как красноармеец Сухов из фильма «Белое солнце пустыни» (режиссер — Владимир Мотыль), фильма, ставшего шедевром, признанным даже самым любимым русским фильмом. Несколько фраз из фильма включены в золотой фонд выражений на русском языке: «Восток — дело тонкое» и «Мне за державу обидно!». Но празднику 9 мая лучше всего соответствует песня И.Шварца и Б.Окуджавы «Ваше благородие, госпожа удача»



Ваше благородие,
Госпожа разлука,
Мы с тобой родня давно,
Вот какая штука.
Письмецо в конверте,
погоди, не рви!
Не везет мне в смерти,
Повезет в любви...


    Ваше благородие,
    Госпожа удача,
    Для кого ты добрая,
    А кому иначе.
    Девять граммов в сердце...
    Постой, не зови!
    Не везет мне в смерти,
    Повезет в любви.

Ваше благородие,
госпожа чужбина,
Жарко обнимала ты,
Да только не любила.
В ласковые сети
Постой, не лови,
Не везет мне в смерти -
Повезет в любви.

    Ваше благородие,
    Госпожа победа,
    Значит, моя песенка
    До конца не спета.
    Перестаньте, черти, клясться на крови
    Не везет мне в смерти -
    Повезет в любви.


Хочу похвастаться знакомством с еще одним русским песенником — питерским врачом Александром Розенбаумом, который уже долгие годы выступает на сценах по всей России, да и по всему миру, покоряя зрителей своей раскрепощенностью и тембром голоса, который иногда способен пересилить самого Владимира Высоцкого. Во время концерта Розенбаума в Доме конгрессов я оказался в одном ряду с тогдашним послом России, раввином, «бизнесменом» Харитоновым, а также значимыми на тот момент  латвийскими банкирами.

Больше всего ансамбль напоминал модификацию бигбенда — вместе с профессионалом, лидером ансамбля, поют и играют шестеро пожилых мужчин. Этот ансамбль можно считать квинтэссенцией Санкт-Петербурга или России, ведь, судя по фамилиям, в ансамбль вошли люди, которые по национальности могут быть русскими, евреями, украинцами, цыганами и татарами. Они создают своеобразную тональность, которую мы с ностальгией можем назвать русским романтизмом. Идентифицировать музыку Розенбаума непросто — это бард, который иногда становится рок-н-ролльным, иногда — скатывается в кантри, но обычно он поет то, что во всем мире считается музыкой эмигрантов — ностальгически настроенных людей. Сейчас — людей, которые грустят по своей молодости, ведь Розенбаума по большей части слушают люди средних лет, которые с удовольствием вспоминают года комсомола, тусовки, дискотеки, стук колес поезда и звуки гитары.

Немного очаровал факт моего нахождения среди людей, которых мы называем русскоязычными — различных национальностей, которые ходили в русские школы и вместе с советскими годами впитали тоску по чему-то неуловимому — тому, о чем поет Александр Розенбаум. Иногда даже становится жалко, что со вступлением в Евросоюз как бы немного закрылась граница с Россией, потому что большой ребенок — Россия — останется одиноким, капризным и беззащитным. Не мы должны плакать из-за того, что отделяемся, а они: экономические показатели Латвии уже поднялись до 37-го места в мире, а России — упали до 60-го. Жители Латвии вымирают или уезжают, количество жителей постоянно сокращается, но в России оно сокращается на 3% в год. Среди самых тревожных прогнозов ООН вымирание России занимает второе место. И сегодня я хочу, чтобы латыши, которые еще понимают русский язык и музыку, прислушались к моему коллеге — Александру Розенбауму:



Тут рассказ — зачем приходить к памятнику Победы. По крайней мере пять лет назад я писал: «Латыш пьет как русский». У нас появились собственные шаблоны. О русских мы думаем не как о нации Пушкина или Чайковского, а как о людях, которым Владимир Путин законом запретил ругаться, тем самым на треть сократив русский язык.

Допускаю, что и русские, согласно шаблону, не думают ничего хорошего о нас — латышах. Ну а так как пишу это я, то, конечно же, между слов с удовольствием представлял бы пьяных, обвешанных орденами участников праздника в честь Дня Победы, уровень культуры которых оставляет желать лучшего.

На самом же деле русские возле памятника Победы сегодня в основном пьют дешевое пиво из пластмассовых стаканчиков или бутылки («Apinītis», 7^о), а не водку или квас, едят заимствованный из европейской традиции фастфуд, а не пельмени. Романсы не поют — звучит довольно резкая музыка, рок или даже хип-хоп. И после митинга никто не горит желанием отправиться на просторную родину, а возвращается на работу, где более-менее прилично говорит по-латышски.

И мне приходится признать, что русские дети часто учатся более добросовестно, они более мотивированы и (во всяком случае сейчас) латышский знают лучше, чем латышские дети — русский. Ну и приходится признать по результатам школьных олимпиад, что и английский русские дети знают лучше. И все же зачем такая ностальгия — поет Александр Розенбаум.

Это было хорошее время,
Хоть и мало платили врачам...
Я, к несчастью, родился евреем,
К счастью, этого не замечал.

Ни по блату я рос, ни задаром,
Вырастал из советских штиблет,
Попросил раз, и папа гитару
Прикупил аж за девять рублей.

Сушки с маком — весь кайф, до копейки -
Никаких там колес и шприцов,
Подросли — оттянулись портвейном...
Участкового знали в лицо.

Улетал рано утром Гагарин,
Чтоб к обеду легендою стать.
Подтвердил, что Земля наша- шарик,
И сказал, что не видел Христа.

Холод лед ковал, тепло рожало рыжики,
Строил города один большой завод,
Все подметки рвал, куражился да пыжился,
Только вот, не знаю, для чего.

Шелестели под окнами липы,
Здесь пятно для застройки теперь...
Ни тебе сериалов, ни клипов,
Домофон не уродовал дверь.

Ключ под ковриком — милости просим,
Все воры были наперечет,
Маньякóв останавливал Мосин,
А дураков — комсомольский значок.

На каникулы ездил в столицу,
Прогуляться по ВДНХ...
Перья чистили важные птицы,
А в брюках — ни одного петуха!

Телки сено жевали в загонах,
У быков цепи были в ноздрях,
Всесоюзных лугов чемпионы
Вас поили, кормили, но зря!

Холод лед ковал, тепло рожало рыжики,
Строил города один большой завод,
Все подметки рвал, куражился да пыжился,
Только вот, не знаю, для чего.

За железной большой занавеской
Мы сидели за общим столом
Было мало свободного места,
Но было много толковых голов.

Устный счет — это так примитивно,
Примитивно с любой стороны,
А калькуляторам альтернативы
Нет сегодня на рынках страны.

В джинсы мир, как в доспехи закован,
Их носил каждый нужный пацан,
«Levi Strauss» — волшебное слово —
Открывало девчонок сердца.

Я так думаю — это неплохо -
Слушать «Леди Мадонна — remix»,
Ведь дипломатия — это эпоха,
А Перестройка — истории миг!

Перестроили все, что возможно,
Заодно, все, что было нельзя,
Меч вложили мы в ржавые ножны,
И кулаками теперь нам грозят.

Руки мастерски чистят креветки,
Разучившись держать булаву,
Но покуда есть Саня Поветкин,
Я с надеждой на счастье живу.

Но покуда есть Саня Поветкин,
Я с надеждой на счастье живу!


Как-то я нечаянно сравнил Александра Розенбаума с Владимиром Высоцким. На самом деле Высоцкого нельзя сравнить ни с кем на Земле. Если ты хочешь понять заштрихованную красным цветом 1/6 суши, ты должен понять музыку и стихи Высоцкого:



Это в память о тех, кто не вернулся с войны. С бессмысленной войны. С войны, разожженной маньяками. С войны, на которой гибли простые парни, в которой были разрушены города, сжигали живых детей, действовали концентрационные лагеря и ГУЛАГи.

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче — гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы —
Все судьбы в единую слиты.

А в Вечном огне виден вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата.

У братских могил нет заплаканных вдов —
Сюда ходят люди покрепче.
На братских могилах не ставят крестов,
Но разве от этого легче?..

Я уже и сам понимаю, что материал для читателя и слушателя вышел слишком длинный. Но в этом году 9 мая оказалось странным, ведь мы не знаем, что в этом краю света произойдет завтра. Мы не знаем, дарует ли нам Господь мир, или опять где-то в Южной Европе загудят танки и начнется стрельба. Но нет разницы, каким именем будет названа причина войны: фашисты, террористы, ревизионисты или националисты. Опять будут гибнуть люди, в основном — молодые парни. Большой оружейный бизнес будет ликовать. Генералы будут улыбаться. Группа Юрия Шевчука ДДТ, созданная где-то в Башкортостане, будет петь о войне: «Господь нас уважает».



Нас с ним в аду война свела, она друзей не спишет,
Я был герой, рвал удила, он был на много тише,
Сырое небо рвал закат, смерть рядом что-то ела,
Моя душа рвалась в набат, его тихонько пела,
Моя душа рвалась в набат, его тихонько пела.

Мы были разные во всем, цитата, лед да пламень,
Шмелем кипел я под огнем, а он чернел, как камень,
Молчал и только иногда, когда я наезжаю,
Бросал мне: «Парень, ерунда, Господь на уважает»,
Бросал мне: «Юра, ерунда, Господь на уважает».

Сидим в горах, вокруг зима, храпит в грязи пехота,
Нам как-то было не до сна и тошно от чего-то,
И разговор мы завели в час злобного затишья,
Куда нас черти завели в конце времен братишка?
Куда нас бесы завели в конце времен братишка?

Ему кричал я: «Посмотри на эти сучьи рожи,
Им все до фанаря, гори, страна в придачу тоже,
Нас завтра снова продадут, пойдем на урожаи...»,
А он в ответ: «Брось баламут, Господь нас уважает»,
А он в ответ: «Брось баламут, Господь нас уважает».

Все по нулям, уже видна, дыра большого срама,
Живет подачками страна, продавшего все хама,
Их либеральные зады просрали наши флаги,
Ни баб, ни водки, ни еды, лишь темные овраги,
Ни баб, ни водки, не еды, лишь темные овраги.

Я слов уже не нахожу и сильно раздражает,
Меня, его «Терпи, браток, Господь нас уважет»,
На кой-такой Господь нам всем, где светлые дороги,
Тут оторвал нас от проблем тяжелый крик тревоги,
Тут оторвал нас от проблем тяжелый крик тревоги.

Очнулись с ним опять вдвоем, мы в белой медсанчасти,
Я помню лишь дверной проем, как нас рвало на части,
Он долго молча умирал, сошел как свет с аллеи,
Я что-то помню он не врал, но рассказать не смею,
Я что-то помню он не врал, но выразить не смею

С тех пор, когда нет на глаток и сильно обижают
Я говорю: «Не ссы браток, Господь нас уважает»,
Я говорю: «Не держись браток, Господь нас уважает»,
Я говорю: «Пробьемся брат, Господь нас уважает»,
Я говорю: «Мы победим, Господь нас уважает»


И все же рассказ о России, о войне, о победе и о простом люде невозможно представить без рассказа о поручике Голицыне в исполнении Александра Малинина:



Я хотел бы попросить всех прислушаться к окончанию этой песни сейчас, через 69 лет после окончания Второй мировой и в предчувствии новой войны:

Мелькают Арбатом знакомые лица,
Шальные цыганки заходят в дома.
Все будет прекрасно, поручик Голицын,
За все, тот кто должен, получит сполна.

А где-то ведь рядом проносятся тройки,
Увы, мы не знаем, в чем наша вина.
Поручик Голицын, так будьте же стойки
Корнет Оболенский, налейте вина.

А где-то уж кони проносятся к яру,
Ну что загрустили, мой юный корнет?
А в комнатах наших сидят комиссары,
И девочек наших ведут в кабинет.

Ах русское солнце, великое солнце,
Корабль "Император" застыл, как стрела.
Поручик Голицын, а может вернемся?
Зачем нам, дружище, чужая земля?