На работе всё, что хоть каким-то боком касается России, сразу несут мне, молча оставляют и уходят. С того момента, как я прошёл все испытания калёным железом, красными флажочками и детекторами лжи и мне начали доверять документы, всё происходит именно так. Россия, в представлении тех кто там не был, это что-то где-то там далеко, что там происходит — фиг знает, и от этого стрёмно.

Я перестал рассказывать, кто я и откуда, говорю — русский. Так проще. Потому что поначалу «родился в СССР, всю жизнь прожил в Латвии, наполовину русский, на четверть украинец и чуток еврей и живу в Голландии» — ставило всех в ситуацию «кто здесь?!». Я плюнул, теперь я русский, и трава не расти.

Тут не принято смотреть телевизор до дыр и искать в сети плохие новости про Путина. Ой, как страшно, давай строить забор, — такое в голову здоровому голландцу прийти не может. Они, бывает, любопытствуют, но очень по-школьному. Самое частое и смешное — это: «А в России холодно, да?!»

Когда я отвечаю, что над Россией можно 10 часов лететь на самолёте, и она не закончится, никто не верит. Они привыкли к тому, что 500 километров — и страна закончилась. Я шучу порой, что в России люди 500 км едут только на работу. Некоторые с сомнением щурятся, мол, прикольная шутка, а некоторые расстраиваются. Ну да бог с ними. Они молодцы, правда. Голландцы плевали на всё и на всех. Они делают максимум, чтобы им и их детям жилось хорошо, а остальное не важно.


Так вот, пришли бумаги на 100 фур цветов. Получатель — Рашн Федерэйшн, поэтому они оказались у меня.

Я периодически заглядываю в санкционные списки, но цветов там вроде не было. Тем не менее с этими цветами надо было сделать какой-то шахер-махер. Может, превентивно, я не знаю, но цветы велено было выгрузить, развернуть, всё, где написано «Голландия» — убрать, запаковать обратно и отправить. И главное, отправить не в Россию, а в Молдавию.

Я тут прикинул: если все цветы, что идут на Россию, выгрузить в Молдавии, её не будет видно. Такое красивое тюльпановое пятно на карте будет. Не исключаю, что в Молдавии их тоже перепаковывают, пишут, что тюльпаны молдавские, а значит почти родные, не вражеские, можно брать.





Заказчики из России — самые неприхотливые, и это ещё мягко сказано. Пока ведутся дискуссии о том, как отправлять и куда, россияне просят напрессовать цветов в ящики побольше, желательно так, чтобы из ста фур получилось максимум пятнадцать, а лучше три. Цветы не щебень, особо не утрамбуешь, насыпью по вагонам не раскидаешь, и это покупателей очень печалит.

Я видел, как хризантемы пакуют. Почти так же плотно, как кладут асфальт. Из четырёх коробок, которые обычно идут на Германию, делается одна. Да, хризантемы не розы, они и напичканы будь здоров, и подморожены немного, но что там будет на выходе в магазинах — я не представляю. А голландцам всё равно. Им сказали напихать, они напихают. Главное — чтоб деньги платили. Они даже взяли на работу поляка, который говорит по-русски, чтобы тот мог коммуницировать с водилами.

Ещё любопытно, что «наши», кем бы они там у себя в Москве ни были, ходят на цирлах перед иностранцами. Вот это из нас не выветришь. Слова «импортные шмотки», «европейское качество», «фирменный» глубоко засели в мозгу, видать. Они прилетают сюда на своих самолётах, вместе со своими «Порше» и «Бугатти», но как только попадают в общество иностранцев, весь шик и блеск пропадает. Они знают, что здесь на это не клюют.

Так вот смотришь на всё это — и ощущение, что Россия как бедный родственник. Приехали, с ноги на ногу переминаются, стесняются, что языка не знают. За спиной у переводчика стоят. И это — очень богатые люди, которые, казалось бы, в Москве себе могут позволить всё что угодно и даже больше.


Не все мировые цветы — голландские. И даже не половина. То, что большинство из них идут на рынок через Голландию — да. Но это очередная их заслуга. И цветы, и очень многое другое здесь адаптируют под разные требования заказчиков, и так уж получается, что на выходе на упаковке стоит «Голландия», что очень мудро.

Те же цветы, например, приехали из Португалии, а ушли как голландские. Потом они уже станут молдавскими, но это дела не меняет. Логистика тут растёт невероятными темпами. За то время пока я тут, недалеко от места, где я работаю, на болотистом пустыре выросли два огромных склада и офисный центр. Водители требуются постоянно. Я уже вычеркнул из CV, что у меня вообще есть права, ибо достали приглашать. Я ж по приезде зарегистрировался везде где можно. Вот второй год аукается.

Я чего писать-то засел сегодня?! Полтора года как я тут. Полтора, Карл! Путешествие по жизни продолжается. ))



 
 

---

Записки из Голландии
 
Дама из Амстердама и немного про торт
Пирог по-русски. Не без мата, словаря и бутылки вискаря
За сметаной. Дама из Амстердама — 2 Датч, гжель и Ван Хог. Голландцы нас не любят. Но терпят
Час расплаты. Как я готовил русское мексиканское рагу
Ла вида ес уна миерда. Это должно было случиться
Им неважно. Я вывел формулу среднеарифметического голландца
Денди идёт на интервью
Тут грешить невкусно
Он не будет взрывать самолёт, на котором я полечу
На «общаке». Как я побывал в шкуре голландского зайца
Объясни мне, брат... Ты по национальности — кто?!
Живой учебник истории
Помог! Хроника сомализации украинского борща
Ты помнишь, как всё начиналось? Четверть века назад
Особенности национальных уборщиц. Мир, труд, май и поговорить
Жизнь на воде, синяя орхидея и конь в пальто
Невыносимые трудности перевода. Двойной удар
В барбершопе
Как я нырнул в логово гомосексуализма
Первая круглая дата. Непросто бороться с нажитым за годы совковым нутром и мышлением
Велик, пятница, старушка
В гостях у Рембрандта. «Папа, мы тут надолго?!»
По ту сторону счастья. О вредных привычках
Руки вверх! Торт рождественский, со стразами 
 

---