Каждый год в последнее воскресенье ноября в Румбуле собираются сотни рижан, чтобы отметить скорбную дату — годовщину начала расстрелов рижского гетто.

Организацию мемориальных мероприятий взял на себя Совет еврейских общин Латвии — искренняя признательность и уважение. Время от времени мероприятия посещают и первые лица Латвии.

Так было и в этом году.


Не скрою, к информации об их присутствии отнесся без особого восторга, т.к. помню, как один из руководителей нашего государства, стоя у могил десятков тысяч убитых нацистами евреев, стал рассуждать о том, как евреи, служа в НКВД, вынудили бедных латышей мстить им.

К счастью, на этот раз я ошибся. Президент, спикер Сейма и министр Ринкевич произнесли достойные, подобающие моменту и месту речи.

Правда, благостную картинку несколько омрачил заместитель председателя СЕОЛ Бен Каем.

 

Он обратил внимание руководства страны, что аккурат через неделю на одной из концертных площадок Риги в очередной раз пройдет спектакль «Цукурс, Гербертс Цукурс», а некоторые «записные историки» пишут о том, что в свободное от расстрелов гетто время Герберт Цукурс и Виктор Арайс спасали евреев, и задал риторический вопрос: «Доколе мы будем наблюдать этот маразм?»

Скажу честно, это мне особо погрело душу, ибо в публичном отчете Полиции безопасности как одно из моих страшных преступлений против Латвии в качестве «агента влияния Кремля» упоминается именно организованная акция протеста против постановки этого мюзикла.

Но в общем и целом мероприятие было именно таким, каким должно быть — минорным и скорбным, и я готов благодарить руководство страны за участие в нем.


Взяться же за описание воскресного дня заставило другое.

Я возвращался домой с этого мероприятия и возле дома остановился у «Рими» прикупить кое-какие мелочи. Уже садился в машину, когда услышал адресованный явно мне вопрос: «Не страшно тебе ходить по нашим латышским улицам?»

Молодой человек, на вид 25-30 лет, с ненавистью, словно через прицел шмайсера глядя на меня, явно ждал ответа.

В этой ситуации не нашел другого ответа, как усмехнувшись сказать: «Тебя, что ли, бояться? Таких как ты я обычно на завтрак кушаю».

Молодой человек, усмехнувшись в свою очередь, бросил: «Ну-ну, дождешься своего места в Румбуле…» — и скрылся в «Рими».

Казалось бы, инцидент исчерпан, да и был ли он? Покривлялись друг перед другом и разошлись. Но все же он заставил меня задуматься над своим вопросом.

Страшно ли мне? Совершенно определенно могу сказать — за себя не страшно. Пожил уже достаточно, да и приобретенный опыт позволяет, кроме жены, мало кого бояться.

Но на свою беду я люблю эту страну.


Подчеркиваю — страну, а не людей, которые ей управляют.

И вот за страну, воспитывающую таких юношей, мне становится страшно. Возможно, особо остро это почувствовалось именно в связи с тем, что возвращался именно из Румбулы — места, где зверски убито 25 000 евреев — в три раза больше, чем сейчас, спустя 74 года, живет в Латвии.

Молодому-то человеку невдомек было, что за день сегодня.

Возможно, эта стычка наложилась на сказанные первыми лицами правильные речи и риторический вопрос Бен Каема, но моя логика построена на следующем:

 

Судя по внешности, в 1990 году молодой человек был еще в детсадовском возрасте, стало быть, образование и жизненные мировоззрения он приобрел в последние годы, годы независимой Латвии.

Именно той Латвии, где ежегодно отмечается «День легионера», где с воинскими почестями перезахораниваются останки генерала СС Бангерскиса, ставятся мюзиклы, героизирующие палача Цукурса, а День Победы над нацизмом многие политики призывают считать траурным днем.

Чего же ждать от поколения, напитанного такими идеями?

 

Несколько лет назад для участия в мемориальном шествии «Шаги живых», посвященного памяти евреев, сожженных нацистами Арайса в рижской хоральной синагоге, раввин Менахем Баркан пригласил группу немцев, детей и внуков бывших солдат вермахта и СС.

Возглавлявший группу пастор тогда сказал: «Мы, дети и внуки солдат вермахта, приехали сюда, чтобы извиниться за содеянное нашими предками, ибо вермахт не стоял в стороне, а непосредственно, с оружием в руках поддерживал и воевал за Гитлера и нацистский режим».

Такое понимание в Германии — стране, прошедшей трудный путь денацификации.

Может, стоит и в Латвии провести нечто подобное, чтобы у юношей, наподобие мной встреченного, мозги все-таки встали на место?