ЛАТВИЯ - ПОЛИЦЕЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО.
18.06.2024
Алла Березовская
Журналист
ПОМЯНЕМ. ПО ДРЕВНЕЙ ЕВРЕЙСКОЙ ТРАДИЦИИ…
Административные страдания
-
Участники дискуссии:
1233 -
Последняя реплика:
больше месяца назад
Леонид Соколов,
Марк Козыренко,
arvid miezis,
Александр Соколов,
Леонид Радченко,
Владимир Иванов,
Коровин Леонид,
Юрий Васильевич Мартинович,
Ярослав Александрович Русаков,
Виктор Neo,
Roman Romanovs,
Юрий Иванович Кутырев
Ну вот, побывала и я в Госполиции г. Юрмалы. Меня вызывали в связи с возбужденным против меня по инициативе СГБ административным делом – за мои вольности в социальных сетях на 9 мая.
На этот раз претензии у стражей безопасности Латвии были к моему архивному фото от 2015 г., которым я проиллюстрировала свой пост про моего свекра, царство ему небесное, ветерана войны. На фото рядом с его портретом попала ленточка, объявленная в Латвии преступной.
На беседу с майором полиции я захватила заранее написанное подробное пояснение по поводу выдвинутых против меня обвинений в нарушении ст. 13 и 13.1 Закона об административных наказаниях за нарушения в сфере управления, общественного порядка и применения государственного языка.
В частности, я указала, что у меня не было намерений прославлять военную агрессию и военные преступления, что запрещено данным законом. Моя цель была прозрачна, как холодная водка в хрустальном бокале, ибо в этот памятный день я хотела почтить память своего умершего родственника, уроженца г. Киева, между прочим.
Именно поэтому рядом с его портретом на столе стоял стакан водки, накрытый куском черного хлеба — в соответствие с древней еврейской традицией поминовения усопших. А рядом лежала черно-оранжевая полосатая ленточка, которую он мне подарил на память 30 лет назад и которая, как я понимаю, украшала его морскую бескозырку, когда был он старшим матросом-радистом КБФ.
В пояснении я отметила, что в ст.13 Закона об административных наказаниях такой символ, как Георгиевская лента, в числе запрещенных в Латвии, не упоминается. Следовательно, меня нельзя обвинить в нарушении того, что законом не запрещено.
Кроме того, в законе указано, что административное правонарушение возникает, если запрещенная символика используется в общественном месте. Понятие «общественное место» разъяснено в ст. 2 Уголовного закона Латвии. Из данного в законе определения понятно, что ответственность предусматривается за правонарушения, допущенные в ФИЗИЧЕСКОМ месте – в помещении или на улице, а не в социальной сети. Которая там вообще не упомянута.
Таким образом, лингвистическая и юридическая трактовка ст. 13.1 закона ясно показывает, что закон в принципе не предназначен для наказания человека за информацию, размещенную в социальных сетях.
К слову, даже при принятии этого закона в ноябре 2019 г., когда его рассматривали во втором чтении, законодатели также не вносили предложений по расширению понятия «общественное место», и ни один из участников дискуссии не предлагал запрещать публикации в Интернете.
Таким образом, в моем посте на Фейсбуке не было преступного намерения, не было символа, запрещенного ст. 13 Административного закона, не было демонстрации чего-либо в общественном месте. А раз не было этих главных составляющих, необходимых для квалификации правонарушения, значит и его тоже не было.
В связи с явным отсутствием юридических признаков административного правонарушения, я предложила старшему инспектору полиции закрыть производство дела против меня.
В Латвии же – не приведи Господи! - нет цензуры? Нет! А есть Сатверсме, 100-я статья которой гарантирует нам свободу слова. Если же у нас привлекают к административной ответственности (не говоря уже о криминальной) за публикацию поста уважения к памяти павших родственников в социальной сети, то это уже никакая не свобода слова, а полный тоталитаризм.
Ответ майора полиции в следующей серии.
На этот раз претензии у стражей безопасности Латвии были к моему архивному фото от 2015 г., которым я проиллюстрировала свой пост про моего свекра, царство ему небесное, ветерана войны. На фото рядом с его портретом попала ленточка, объявленная в Латвии преступной.
На беседу с майором полиции я захватила заранее написанное подробное пояснение по поводу выдвинутых против меня обвинений в нарушении ст. 13 и 13.1 Закона об административных наказаниях за нарушения в сфере управления, общественного порядка и применения государственного языка.
В частности, я указала, что у меня не было намерений прославлять военную агрессию и военные преступления, что запрещено данным законом. Моя цель была прозрачна, как холодная водка в хрустальном бокале, ибо в этот памятный день я хотела почтить память своего умершего родственника, уроженца г. Киева, между прочим.
Именно поэтому рядом с его портретом на столе стоял стакан водки, накрытый куском черного хлеба — в соответствие с древней еврейской традицией поминовения усопших. А рядом лежала черно-оранжевая полосатая ленточка, которую он мне подарил на память 30 лет назад и которая, как я понимаю, украшала его морскую бескозырку, когда был он старшим матросом-радистом КБФ.
В пояснении я отметила, что в ст.13 Закона об административных наказаниях такой символ, как Георгиевская лента, в числе запрещенных в Латвии, не упоминается. Следовательно, меня нельзя обвинить в нарушении того, что законом не запрещено.
Кроме того, в законе указано, что административное правонарушение возникает, если запрещенная символика используется в общественном месте. Понятие «общественное место» разъяснено в ст. 2 Уголовного закона Латвии. Из данного в законе определения понятно, что ответственность предусматривается за правонарушения, допущенные в ФИЗИЧЕСКОМ месте – в помещении или на улице, а не в социальной сети. Которая там вообще не упомянута.
Таким образом, лингвистическая и юридическая трактовка ст. 13.1 закона ясно показывает, что закон в принципе не предназначен для наказания человека за информацию, размещенную в социальных сетях.
К слову, даже при принятии этого закона в ноябре 2019 г., когда его рассматривали во втором чтении, законодатели также не вносили предложений по расширению понятия «общественное место», и ни один из участников дискуссии не предлагал запрещать публикации в Интернете.
Таким образом, в моем посте на Фейсбуке не было преступного намерения, не было символа, запрещенного ст. 13 Административного закона, не было демонстрации чего-либо в общественном месте. А раз не было этих главных составляющих, необходимых для квалификации правонарушения, значит и его тоже не было.
В связи с явным отсутствием юридических признаков административного правонарушения, я предложила старшему инспектору полиции закрыть производство дела против меня.
В Латвии же – не приведи Господи! - нет цензуры? Нет! А есть Сатверсме, 100-я статья которой гарантирует нам свободу слова. Если же у нас привлекают к административной ответственности (не говоря уже о криминальной) за публикацию поста уважения к памяти павших родственников в социальной сети, то это уже никакая не свобода слова, а полный тоталитаризм.
Ответ майора полиции в следующей серии.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Алла Березовская
Журналист
ТРАКТУЙ НЕ ТРАКУЙ…
Административные страдания продолжаются
Алла Березовская
Журналист
ЛАТВИЙСКИЙ СЕРИАЛ. ДЕЛО 14 ЖУРНАЛИСТОВ
ОТКРОЙТЕ, ПОЛИЦИЯ!
Алла Березовская
Журналист
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЛАТВИЙСКОГО СЕРИАЛА ПРО ДЕЛО 14 ЖУРНАЛИСТОВ
Судный день
Алла Березовская
Журналист
ВОПРОС ЖУРНАЛИСТСКОЙ ЭТИКИ?
Дело Дорофеева