Президент США Барак Обама принял в Вашингтоне «Саммит северных стран». Он обсудил с лидерами пяти скандинавских стран — Дании, Исландии, Норвегии, Финляндии и Швеции — следующие вопросы: борьба с терроризмом и экстремизмом, защита окружающей среды, координация работы по проблемам Арктики, ядерной безопасности и миграционный кризис.
 

Центральной проблемой саммита стал вопрос сдерживания российской экспансии в Европе. Однако основной вектор российской экспансии не направлен на государства, участвующие в саммите.

Главным направлением российской внешней политики является Восточная, а не Северная Европа. Поэтому для американского президента логичнее было бы проводить подобный саммит со странами Балтии, Польшей и Украиной, однако Обама принимал лидеров Скандинавских стран.

Основным выводом данного события является то, что политические интересы США по отношению к Северной Европе перевешивают подобные интересы к Европе Восточной.

Почему Восточная Европа как регион занимает невысокое место в лестнице приоритетов внешней политики США?


Для начала я предлагаю разобраться с тем, что такое представляет собой интерес в политике, и насколько вообще применима категория «интересного» в международных отношениях.

Понятие «интерес» происходит от латинского «inter-esse», т.е. буквально означает «быть между, в промежутке».

Согласно современному философу Михаилу Эпштейну, интересно то, что находится в промежутке двух крайностей — между порядком и свободой, между достоверностью и невероятностью, между логикой и парадоксом, между системой и случаем. Стоит чему-то одному взять верх, оттеснить другое — и интерес тотчас же пропадает, заменяясь сухим уважением или вялым безразличием.

Артур Шопенгауэр рассматривал интерес как категорию воли и противопоставлял её прекрасному как категории представления. Такой взгляд всемирно известного мыслителя очень важен.

Политическую волю некого субъекта международных отношений по отношению к вам пробуждают не действия, направленные на то, чтобы этому субъекту понравиться, а те, которые вызывают политический интерес.


Простейшим объектом, который может вызвать политический интерес к региону или государству, являются ресурсы.

Ресурсы власти делятся на экономические, социальные, культурно-информационные и политико-силовые. Происходит рост ресурсов, соответственно, растет и интерес к данной стране — и наоборот. На примере «Саммита северных стран» мы видим наглядное подтверждение данному тезису.

К сожалению, власти стран Восточной Европы большую роль уделяют экономическим и политико-силовым ресурсам и недостаточную — социальным и культурно-информационным. Однако XXI век — это век информации, именно она в нынешнее время дает власть и богатство, а не наоборот. Кроме этого, культура является важнейшим нормативным регуляторам, который невозможно заменить экономическими и политико-силовыми мерами.

Поэтому экономические ресурсы, накапливаемые в государствах с ослабленными нормативными регуляторами, будут стремительно утекать оттуда.

Данный вопрос является вопросом национальной безопасности. Значит, важнейшим политическим интересом власти в Восточной Европе должно стать стремительное наращивание социальных и культурно-информационных ресурсов.

Восстановление систем безопасности в социальной и информационно-культурной сферах невозможно без системы идей, поскольку идеи лежат в основе культурных норм. Таким образом, необходимо кроме категорий «интересное» — «прекрасное» сопоставить категории «идеал» — «интерес».

Согласно философам Делезу и Гваттари, интерес — это альтернатива познанию истины и поиску согласия. А идеал тождественен познанию истины и поиску согласия.

Политический интерес представляет собой альтернативу политическому идеалу, поэтому систему идей невозможно выразить на языке интереса. Вот в чем заключается парадокс!


Однако невозможность выражения идей на языке интереса вовсе не означает того, что интерес как категория является в политике фантомом, миражом или симулякром. В симулякр вырождается политический интерес, не подкрепленный стратегической целью.

Постоянное ситуационное балансирование власти без стратегической цели на протяжении длительного периода времени приводит в конечном итоге к сбоям в системе генерации ресурсов и их растрате.

На мой взгляд, основной причиной перманентных кризисов в ряде стран Восточной Европы является деградация систем генерации социальных ресурсов власти и отсутствие стратегического целеполагания и современного инструментария работы с социальными институтами.

Власть зачастую не понимает, что главным регулятором в социальной сфере является культура, а не политика или экономика.

Идеалы, как и запреты, являются основой любой культуры. Основной проблемой трансформации постсоциалистических обществ было то, что наряду со снятием запретов, созданных советской системой, разрушались и её идеалы и ценности.

В результате культура перестала выполнять регулятивную функцию и генерация в сфере социального прекратилась. Одновременно рухнули экономическая и политическая сферы.

Начиная со второй половины 90-х годов ХХ века началось постепенное восстановление экономического и политического ресурса власти, однако отсутствие культурных регуляторов и систем генерации новых ресурсов делают этот процесс неустойчивым и приводят к перманентным кризисам.


Культурологической основой данных кризисов является ситуация, описанная французским философом Бодрийяром в работе «Прозрачность зла» — когда общество, лишенное духовных основ и идеалов, предается «оргии материального».

Игра окончена — всё освобождено, а что делать дальше, после оргии?

Само по себе материальное в определенных системах ценностей может являться идеалом, в основе которого — категории «власть ради власти»; «деньги ради денег»; «знания ради знаний», «красота ради красоты».

Но, во-первых, данные формы не должны отрываться от своего содержания, во-вторых, данный идеал должен быть дополнен идеалом развития, в-третьих, не должны смешиваться иначе общество превращается в коллективного легендарного алхимика Фауста, создающего философский камень из красоты, богатства и знаний и продающего душу дьяволу власти.

Общество, основанное на примате материального над духовным, не менее утопично, чем коммунизм или другие формы хилиазма. Поэтому отсутствие стратегии у власти может вести общество только к «оргии материального» и в итоге — к деградации.


Восстановление полноценной системы генерации ресурсов власти является стратегической целью управления государств Восточной Европы. Категории «идеальное» и «интересное» являются сторонами управленческой рамки, которая создает постепенно сужающийся коридор возможностей.

Схематически данный политический процесс может быть описан в виде треугольника, сторонами которого являются идеал и интерес, которые постепенно сближаются и сходятся в одной точке.

Достижение социумом данной точки позволит восстановить полностью системы генерации ресурсов власти, обновить политический инструментарий и перейти к здоровой управленческой ситуации.

При здоровой управленческой ситуации управленческая рамка представлена двумя параллельными прямыми, представляющими систему идей 1 и систему идей 2, в коридоре между которыми представлен интерес. В данном случае движение общества происходит по синусоиде между идеалами свободы и справедливости.

Таким образом, политический интерес перестает играть роль антипода идеалу и становится — как политическая и философская универсалия — самим собой, то есть «находящимся в промежутке» или в определенном коридоре политических возможностей.