Всего-то и было — совсем недавно, а уже нужно начинать со слов: прошлогодней осенью в приграничье с зимой, когда курорты безлюдят и становятся растерянно пустынными, решили мы с женой съездить на четыре денька в Друскининкай. Впервые. На соседей поглядеть.

Где-то в пути, за Каунасом, когда короткий день уже давно умчался далеко на запад и по-хозяйски всюду за собой выключил солнечный свет, тетя из навигатора в потемках все и попутала. А может, просто темноты боится?..

Как бы ни было, но повезла она нас старыми узкими дорогами. Ну совсем узкими. И когда навстречу ехали такие же бедолаги, то один из нас — у кого нервы слабее, обязательно прижимался к краю настолько, насколько могли дозволить стволы высоченных елей частоколом торчащие из тех мест, где на других дорогах водится обочина.

Жена моя тоже пуглива в темноте, да на узкой дорожке, и, как и персонаж Андрея Миронова в «Бриллиантовой руке», требовала остановки, чтобы немедленно выйти. Но ситуация выхода не предусматривала. Однако же была надежда, что неспешное поступательное движение вперед даст какой-то результат.

И правда — пейзаж стал меняться — ко всем прелестям узкой неосвещенной дороги добавился еще и густейший киселеобразный туман. А из клочьев тумана на дорогу вдруг вывалились кабаны... штук шесть, не меньше, которые в свете фар тут же превратились в четырех косуль и сиганули в прыжке за стволы елей в чащобу справа...

В кого они превратились дальше — не знаю, да и не до того было — надо было убеждать жену, что все замечательно и вот наконец какое-то долгожданное разнообразие в пути, а не только хоть и веселая, но однообразная игра во встречный таран.

В конце концов тетя в навигаторе учуяла впереди перекресток, и мы выехали на новое просторное шоссе и вскорости — в скукоте, без таранов и волшебных кабанов-косуль — прибыли в вечерний город.

Город был тих, приземисто и сдержанно освещен и по-колдовски безлюден. Как-то он нас примет?

Он принял нас неплохо и наутро продемонстрировал картины Чюрлёниса, крупными постерами расставленные по всему городу, и познакомил с ощущением легкой и незлой чертовщинки этих мест:







Так вот откуда у самого знаменитого художника Литвы такой стиль живописания! И поверьте — есть, есть она — чертовщинка. Не мне одному она там чудится. А озорует она, знамо дело, через сподвижников. И вы удивитесь, я нашел их главный офис! И ведь никаких тебе «курьих ножек» в 21-м веке. Офис и офис, правда, что-то такое неуловимо выдает принадлежность. И вам тоже так кажется?







А в другом месте «застукал» спящего домового. Будить не стал — ни к чему мне чужой домовой, хотя, по правде, вопро-о-сов о всяческой небывальщине накопилось! Ночью-то он возьмется свои порядки наводить, а пока от хозяев укрылся, чтобы подремать, да силенок набраться. А им и невдомек.





Много там примет озорства чертовщинки. В каждом втором дворе. Вот оседлые и вовсе не кочевые аисты слетелись на лысое дерево:





А вот заколдованные домовым за все огрехи строительства «шабашники» хотят расколдоваться и ждут поцелуя от заказчика, который за давностью все-все им простит:





Или вот — береза наклонилась в воду посмотреться, а ту-у-т... раз — спину-то и прихватило! И никак не распрямиться...





Но это все так — мелочь по сравнению с тем, что мне встретилось после. И как и положено — на крутом и обрывистом берегу Немана-реки.

Дело было так: смотрю — дерево! Распустило корни над обрывом, из почвы уже выпрыгнуло, но и в реку не падает... Или держит его что-то? Или кто-то? Я в обрыв — может, подпорка какая? Но нету там ничегошеньки. А дерево-то висит...







Сфотографировал со всех сторон и в отель пошел. А сам-то оглядываюсь — не идет ли за мной дерево-мо́рок.

И потом все время это дерево вспоминал. И уже в Риге, когда стал рассматривать фотографии, я Его и увидел. А там на месте не приметил, хотя стоял в метре. Затихарился Он, стало быть. Деревяшкой прикинулся.

Вот самое первое фото этого дерева, сделанное мною, как только я подошел к обрыву:





Увеличу... Вы тоже видите Это — или Оно только мой персональный друскиникайский мо́рок?





Но в населенном озорными мо́роками городе есть для равновесия и добрые волшебники. Видел многих, но покажу трех.

Узнаете — Донатас Банионис присел на скамейку с книжкой, но отвлекся на беседу с журавлем:





А вот «Добрая Фея пернатых в розовом».





Ну и Главный Ангел Хранитель. Ничего, что мальчуган всего. Так ведь и мо́роки под стать — лишь озоруют!

Он справится. А когда подрастет, так и пуще того. А стало быть, за чудный город Друскининкай, его жителей и гостей можно быть спокойными!