День когнитивного диссонанса.

Наш министр культуры практически в одном абзаце назвала легионеров "борцами за свободу Латвии" и отметила, что "Латышских мужчин забирали на фронт в принудительном порядке." Видимо, добровольно сражаться за свободу Латвии среди латышских мужчин не нашлось, оккупантам приходилось их под угрозой применения оружия мобилизовывать и заставлять за эту самую свободу Латвии сражаться. Ну, допустим, хотя уже странно.

Но сегодня напротив посольства России проходит акция с плакатами, на которых написано, что "легионеры - не фашисты, а жертвы". "Жертвы" и "принудительно мобилизованные" - это стыкуется. "Жертвы" и "воевали за свободу Латвии" (я о тех, кто не пал на поле боя) - не очень.

Ну, ладно, допустим, что речь идет о жертвах войны вообще и WWII в частности. Но я смотрю на фотографии у памятника и не вижу траурных ленточек. Так мы скорбим о жертвах или как? А если не скорбим, то получается, что мы празднуем? А что именно празднуем, что мы - потомки насильственно мобилизованных жертв второй мировой, отправленных под угрозой отправки в Германию или расстрела воевать в чужих мундирах, под чужим командованием за свободу Латвии, которую оккупировал тот самый враг, который нас насильно мобилизовал? Не забудем, не простим, что нас заставили воевать за свободу Латвии, но мы этим все-таки гордимся?

Так это получается по анекдоту: "Великая Октябрьская социалистическая революция - это большевистский жидомасонский заговор и преступление против русского народа и мы никому не отдадим ее великих завоеваний!"

Сдается мне, что в каше этих лозунгов чем-то придется пожертвовать, каким-то ингредиентом. Инача кого угодно можно свести с ума.

1. Выбрасываем "насильственно мобилизованные". В конце концов, Цукурс с Арайсом и иже с ними вояки полицейских батальонов - это были добровольцы. Радостно шли стрелять евреев и коммунистов.  Предположим, что остальные легионеры - тоже добровольцы. Тогда тезис "за свободу Латвии" хоть как-то оправдывается: воевать за свободу своей страны в большинстве своем идут добровольно. Но возникают неувязки:

- Добровольцев Waffen SS Нюрнбергский суд назвал военными преступниками. От ответственности были освобождены только насильно мобилизованные. Если насильственную мобилизацию мы отбросили, непонятно, кого имел в виду трибунал. И с какой стати колонной по городу с флагами моей страны идут военные преступники? Никого приличней не нашлось?

- Командование легиона, как ни крути, было немецким, "от оккупантов". Как могли оккупанты возглавить освободительное движение против самих себя и повести солдат в бой на самих себя же - не понимаю. И где и когда оккупанты (Германия) хоть раз пообещали Латвии свободу и создали для борьбы за нее две специальные дивизии?

- Если добровольное формирование воюет на фронте за свободу своей страны и под ее флагом  плечом к плечу с немецкими солдатами и под руководством немецких офицеров, то Латвия - одна из стран гитлеровской Оси, против которой сражались также Великобритания и США. Мы сегодня с флагами у Памятника Свободы празднуем вхождение Латвии в союз с Гитлером? Как хотите, но это Latvijas karoga publiskā zaimošana.

- Руководство страны категорически настаивает на том, что легионеры - это сплошь насильно мобилизованные жертвы. Нет, насильственную мобилизацию со счетов не сбросить - не спорить же с руководством государства.

2. Выбрасываем "воевали за свободу Латвии". Тогда все понятно: оккупанты насильно мобилизовали и отправили на убой ради своих оккупантских интересов. Бывает. Военное преступление оккупационных властей. Прискорбно. Но логика повествования соблюдена. Тогда откуда эти вдохновенные лица у Памятника? Где траурные ленточки "на прапору"? Почему колонна у Милды явно гордится легионерским прошлым?

Нет, как хотите, а вместе эти тезисы не вяжутся. Просто селедка ("насильственная мобилизация") с малиновым вареньем ("борьба за свободу").

Вот нацию и пучит от когнитивного диссонанса.