Первый скандал накрыл Латвию одновременно с наступлением нового 2017 года. По традиции в последние минуты уходящего года президент этой маленькой, но гордой страны обращается к телезрителям с краткими поздравлениями и пожеланиями. Это было первое новогоднее поздравление президента Вейониса, избранного на свой пост только в июне прошлого года. Впервые президент решил поздравить телезрителей вместе со своей супругой — и именно с её словами оказался связан скандал, точнее, с переводом слов первой леди.
 

 
На русскоязычном телеканале ПБК это выступление сопровождали русские субтитры, где слова президентши были переведены как «…будущее латышского народа», т. е. имеются в виду только этнические латыши. Естественно, что те русскоязычные телезрители, которые по какой-то причине сочли необходимым вникать и вчитываться, сочли это ещё одним фактом дискриминации и разжигания розни.

Однако быстро выяснилось, что в оригинале на латышском языке эти слова были сформулированы как «…будущее народа Латвии», а это звучит уже совсем иначе, вполне политкорректно. В этом случае разжигателем розни уже выглядел телеканал, который поспешил разъяснить — оказывается, русский перевод для субтитров новогоднего обращения делался непосредственно в президентской канцелярии.

Сейчас комментаторы обсуждают, что это была за ошибка — то ли по небрежности, то ли из-за отсутствия должной квалификации у сотрудников канцелярии. В действительности комментаторы гадают зря, ибо никакой ошибки не было. Перевод был сделан хоть и не дословно, но верно по смыслу и абсолютно точно юридически ‑ и вот почему.

Вскоре после того, как в результате распада Советского Союза на голову латышам второй раз в истории свалилась независимость, возникла серьёзная проблема. Оказалось, что конституция страны недостаточно обеспечивает претворения в жизнь принципа «Латвия для латышей», который, как выяснилось, латыши лелеяли всегда. Дело в том, что при повторном обретении независимости было поспешно решено восстановить конституцию образца 1922 года, а она изначально этой задаче совершенно не соответствовала. Ведь её создавали русские интеллигенты латышской, немецкой, русской и еврейской национальности, и конституция у них получилась вполне европейская и космополитичная, в которой, к примеру, даже не употреблялось слова «латыш», «латышский» и их производные, а только лишь «народ Латвии» и «граждане Латвии».

Тогда, во времена довоенной Первой республики, эту проблему удалось решить только с помощью военного переворота. Установившаяся в 1934 году диктатура Ульманиса просто отменила конституцию и вместо «народа Латвии» де-юре была установлена желаемая «Латвия для латышей» де-факто. Разумеется, в конце двадцатого века перед лицом демократической Европы такие методы были абсолютно неприменимы, поэтому решили конституцию менять.

Делать это было нетрудно, поскольку сразу после получения независимости демократически избранный парламент демократическим путём (т.е. большинством голосов) принял закон, лишивший более половины нелатышей политических прав — это позволило вернуться к демократии без опасения, что придётся учитывать их интересы.

Радикально ограничив представительство нелатышей в парламенте, появилась возможность беспрепятственно вносить изменения в конституцию, для чего требуется квалифицированное большинство. И в первую очередь в конституцию воткнули положение о латышском языке как единственном государственном, которого там изначально не было — в довоенном парламенте, пока его не разогнали, можно было свободно дискутировать на латышском, немецком и русском языках.

Однако пытливые латышские умы на этом не остановились. Ведь из этого конституционного положения вытекает вовсе не «Латвия для латышей», а «Латвия для знающих латышский язык» — этого недостаточно для гарантий доминирования. Поэтому к старой конституции дописали преамбулу, где чётко написано: латвийское государство необходимо «…для гарантирования существования и развития латышской нации, культуры и языка» и «для обеспечения свободы и благополучия латышского народа…».

Так что теперь словосочетание «народ Латвии» вполне официально и абсолютно законно не включает в себя нелатышей — а это значит, что перевод президентской канцелярии точен и соответствует не только букве, но и духу конституции Латвии.

Ведь если бы президентской чете захотелось бы донести до сорока процентов населения Латвии свои слова без искажений, они вполне могли бы поздравить с Новым годом и на русском. Это было бы совсем не сложно, ведь сам президент Вейонис родился в Псковской области в русско-латышской семье — и русский язык для него второй родной. Ведь смог же, к примеру, поздравить по-русски своих русскоязычных соотечественников премьер-министр Израиля — и это несмотря на то, что русского языка он никогда не знал, а христианский Новый год в Израиле вообще официальным праздником не является.

Президенты Латвии уже давно считают необходимым обращаться к жителям своей страны исключительно на латышском языке, несмотря на то, что почти сорок процентов населения считает своим родным языком русский. Это среди латышей считается смелым и патриотичным — таким образом можно ещё раз указать русскоязычным их место в этнократическом государстве.