---

ГКЧП. Наиболее честная и совестливая и наименее оголтелая часть красных бояр, государевы люди без государя в голове, таковым отсутствием, впрочем, от современников не отличающиеся.
 

---

Да и вообще государевы люди без государя — плешивый щёголь, враг труда Горбачёв какой же государь был? Чем такой государь, не нужно его и вовсе.

А ведь и бояре-то на самом деле красными не бывают. И красные — боярами.

Им бы, наследникам Ленина, как раз не быть государевыми людьми, а согласно учению Отца-основателя, методично и не ведая колебаний брать власть — почта, телефон, телеграф — благо для того были все возможности. Собственно говоря, в их случае и брать не надо было, просто контролировать ключевые точки.

Уже в конце восьмидесятых история пошла вразнос, государственный каркас, нуждавшийся в обновлении, был расшатан прыткими политиканами, забравшимися на самый верх, скакавшими с ветки на ветку и не понимавшими, что он вот-вот рухнет.

Гэкачеписты понимали. Понимали и то, что надо что-то делать. Не понимали, как.

Сегодня, зная историю, легко давать им советы: выдвинуть на первый план самого буйного, чтоб не тряс руками, а кулаком стучал!.. Всем солдафонам под козырёк!.. ЧП значит ЧП, ГК значит ГК.

Бедокуривший и скандаливший под носом у «путчистов» Ельцин два года спустя недолго колебался, принимая решение расстрелять законный парламент.

Однако сама антропология уже консервативного чиновничества не позволяла спасти завоевания революции. Чувство ответственности, само по себе достойное стремящихся к мудрости правителей, перешло в нерешительность и не позволило эту самую ответственность на себя взвалить.

А надо было взваливать или не рыпаться.





Следует, однако, чётко опровергнуть самый главный и самый несправедливый наговор на комитетчиков.

ГКЧП традиционно представляют как сборище замшелых КПССных маразматиков, в агонии хватающихся за власть. Глядя на эти кислые лица и трясущиеся руки, легко понимаешь и принимаешь такую трактовку.

Между тем, если мы внимательно присмотримся к августовскому противостоянию, то найдём практически всех крупнейших партноменклатурных интриганов и демагогов, от Ельцина до Яковлевых Егора и Александра, на противоположной стороне.

Демонический же ГКЧП и его опору составили по преимуществу люди служивые, технари, хозяйственники, заготовители болтов и молока, номенклатурщики и партийцы далеко не самые звучные и толстые.
 

---

То была слабая и отчаянная одновременно попытка предотвратить коллапс пресловутой народнохозяйственной системы, осуществлённая теми, кто знал её изнутри, занятый повседневной насущной работой, а потому остро понимал последствия такого коллапса.
 

---

Серые, помятые, скучно говорящие, товарищи эти на самом деле были ответственнее, адекватнее и современнее традиционных паразитов, желавших поживиться на крахе родины.

Ибо их профессиональная деятельность была ближе к реальной жизни государства, чем к партийным дрязгам.

Как это ни парадоксально, но если бы вдруг они смогли удержаться у власти и сохранить страну, жизнь на наших территориях была бы куда менее идеологизированной и куда более прогрессивной.

Наглядным примером здесь может послужить Китай, не упустивший красное знамя и оставивший территории, на которых некогда зародился коммунизм, далеко позади.

Другое дело, что в схватке работяг и демагогов побеждают всегда демагоги. Если работяга хочет победить, он должен осваивать демагогию.

Переиграть яростных партийных хапуг, уже осознавших свою выгоду от грядущего распада, так называемые путчисты, нелепые и разрозненные, могли только в том случае, если бы их возглавил сильный, последовательный и решительный лидер, или если бы у силового крыла Комитета просто хватило ума и мужества на последовательные и решительные действия.

Этого не произошло. Среди них таких не было. Однако они попытались спасти великую страну, понимая собственные ограниченность и обречённость.

Именно так. Незадолго до смерти Янаев вспоминал эпизод из «Полёта над гнездом кукушки», когда Джек Николсон, так и не оторвавший от пола в дурдоме тяжеленный умывальник, говорит тамошним обитателям, тяжело дыша: «Я хотя бы пытался».

Ну вот и я хотя бы пытался, говорил Геннадий. Кто бросит в него камень? Во всяком случае, не я.