---

Начало здесь

---

Нивелирование достижений
«оккупационного» периода

Для подтверждения эффективности деятельности советской власти в Латвии можно привести следующие цифры: объем выпущенной в 1979 году продукции превысил ее объем 1940 года в 45 раз. Может быть, в Европе есть страны, которые совершили более головокружительный подъем своей экономики? Некоторые другие удивительные свершения «оккупантов» приведены мною в статье «5 наивных вопросов The Guardian».

Если у кого-то поворачивается язык назвать эту власть оккупационной, то объясните мне, пожалуйста, зачем «оккупанты» возводили здесь такие сооружения, как телебашня, Вантовый и Октябрьский мосты, набережную Даугавы, здание Академии наук, здание Национального театра, новые школы и больницы, санатории и дома отдыха, создавали новые поселки, переселяя сельских жителей с хуторов в благоустроенные квартиры со всеми городскими удобствами или в отдельные коттеджи?

И многое другое делала советская власть, и очень многое — за счет союзного бюджета. Без того, что построила здесь советская власть, образ современной Риги и Латвии в целом значительно бы потускнел. Не для того же все это делалось, чтобы все построенное бросить и только оставить о себе память на века.

Но судя по Домскому собору, Русскому театру и другим объектам, построенным русскими купцами и немцами еще в XIX веке, память у националистов короткая.

Все эти уникальные здания, украшающие Ригу, постепенно превращаются в объекты с добавлением приставки «национальный». Таким способом представляя латышей якобы создателями этих шедевров. И в новых поколениях латышей уже просыпается гордость за своих предков, хотя во многих случаях они не были даже созерцателями их создания.




Русский театр. Построен в 1899-1902 годах. Теперь это латышский Национальный театр.
 

---

Настоящие национальные шедевры, созданные этническими латышами — и в области архитектуры, и в технических и гуманитарных сферах — массово начали появляться только при советской власти.

Многие их авторы получали свое образование не только в Латвии, но и в России. Для молодых латышских ребят в советское время было открытое огромное поле для реализации своих амбиций и стремлений. Они были совершенно равноправными членами общества огромной страны, с широким выбором направлений для учебы и реализации своих интересов.

С сожалением сейчас смотришь, как сузив возможности применения своих сил и получая примитивное образование, изучая историю на базе мифов, многие активные представители молодежи примыкают к стану националистов и пока участвуют только в романтических ночных факельных шествиях. Но, прожив жизнь, понимаешь — это только начало.

И если народ не станет получать нормальное образование и с помощью честной творческой интеллигенции не выработает в себе достойные нравственные принципы, для страны все закончится весьма печально.


Оккупация и «оккупация»

Позвольте теперь сравнить две оккупации. Первую — которую я пережил в Краснодаре. И вторую, которая пришлась на всю мою сознательную жизнь и которую теперь какие-то недоумки меня же заставляют признать жизнью оккупанта, насиловавшего и притеснявшего латышское население Латвии как по национальному признаку, так и по языковому.

Оказывается, я и мне подобные сдерживали свободное, поступательное и демократическое движение латышского народа в ряды самых передовых экономически развитых стран Европы, где страна обязательно сейчас находилась бы, причем впереди всех и на белом коне.

Ирония? Да нет, просто констатация клинического состояния властей Латвии, добившихся полной независимости от здравого смысла. За 27 лет их правления не то что белым конем, даже ишаком не обзавелись. Держимся и не падаем только потому, что ухватились за кредитный «хвост» впереди идущей европейской тройки стран-благоприобретателей. Причем держимся из последних сил, объединяясь с коллегами по «европейскому процветанию» — Литвой, Эстонией, Болгарией и Румынией.


Теперь без издевки в отношении неполноценных. В СССР под оккупацию попали 73 миллиона человек — это таких стран, как Латвия, на тот момент около сорока.

Возьму тот регион, в котором находился я. Население Краснодарского края до войны — около 3 млн. человек. В самом городе — чуть больше 200 тысяч. За полгода оккупации в городе было уничтожено 11 тысяч человек, из них 7000 — с применением душегубок. В целом в крае за то же время было уничтожено 63 тысячи человек.

Не правда ли, схожие цифры с латвийскими?

За годы советской власти, теперь интерпретируемые как оккупация, из ЛССР было интернировано в Сибирь 56,2 тысячи человек, а в Краснодарском крае было уничтожено 63 тысячи человек.

«Уничтожено» и «интернировано» — понятия разные. Не так ли?

Может быть, Краснодарский край подвергся какой-то слишком жестокой оккупации? Возьмем Белоруссию. За три года оккупации на территории республики были превращены в руины 209 городов и 9200 поселков и деревень. Расстреляно, замучено и сожжено заживо свыше двух миллионов двухсот тысяч человек.

А всего за время оккупации советской территории погибло почти 18 миллионов мирных жителей, то есть 10% от населения страны. С учетом потерь военнослужащих — 15%.

Вы можете сравнить эту оккупацию с тем, что было в Латвии за все время советской власти?


1940-1991: оккупация или сговор?

Выше я пытался показать, что действия советской власти в Латвии никак не подпадают под определение «оккупация». И ни в чем не дают основания к такому утверждению.

Но в этом разделе я, вопреки всем фактам, попытаюсь допустить, что время мощного превращения маленькой страны на задворках Европы в мощный промышленно и интеллектуально развитый форпост России с успешным аграрным комплексом — было оккупацией.

Посмотрим, к чему приведет такое предположение...

По окончании любой оккупации в стране начинаются разборки с откровенными предателями и коллаборационистами, способствовавшими оккупационному режиму в притеснении народа.

Например, в Краснодаре сразу после его освобождения в 1943 году начался судебный процесс над пособниками фашистов, об этом я писал в материале «Оккупация I».

Аналогичные процессы происходили и в других регионах страны, подвергшимся оккупации. Суды проводились над явными предателями и преступниками, участвовавшими в репрессиях против гражданского населения и партизан, а также над коллаборационистами, сотрудничавшими с оккупационными властями и работавшими в оккупационных управляющих структурах.




Судебный процесс 1943 года над группой коллаборационистов, принимавших участие в военных преступлениях на территории Краснодара и Краснодарского края.
 

---

Как вели себя после оккупации насквозь цивилизованные страны, ну, например, такие, как Франция, я описал в материале «Война та, да не та».

Мягкость той оккупации сравнивалась с оккупацией на территории Советского Союза. В тексте были снимки жизни Парижа в этот период. На них видно, что работали кафе, ипподромы, зоопарки, функционировали магазины и торговые рынки. Иными словами, жизнь практически ничем не напоминала, что имела место оккупация. А рядом, в Германии, мощнейшими бомбардировками Англии и США уничтожали немецкие города вместе с гражданским населением.

Возвращаясь к этой же теме в своем материале «Уголок пролонгированной боли», я приводил цифры, что при примерно равной численности противоборствовавших сил французы практически без сопротивления сдали страну за три недели, и из попавших в плен к врагу 2,67 миллиона человек только около 300 тысяч оказались там в результате участия в боевых действиях. Остальные оказались в плену по распоряжению своего командования сложить оружие.

Потери гражданского населения за все время войны составили 412 тысяч человек, в том числе 150 тысяч евреев, уничтоженных не без пособничества вишистского правительства в неоккупированой войсками вермахта южной части Франции.

Но и установившаяся оккупация северной части была, как написано выше, просто несколько усложненной по сравнению с обычной мирной жизнью.

И тем не менее даже после такой оккупации в послевоенной Франции начались преследования предателей и коллаборационистов. Самосуды, официальные расследования и суды были распространенными формами разбирательств среди гражданского населения.
 

Вот некоторые цифры, по подсчетам журналистов:

9000 человек были казнены в результате самосудов; 1600 — по приговорам судов; 10 600 были приговорены к каторжным работам; 24 923 — приговорены судом к тюремному заключению; 50 223 — лишены гражданских прав. В отношении женщин, уличенных в близости с немцами, — 20 000 были подвергнуты унизительным процедурам: их стригли наголо, наносили клеймо на теле, водили по городу в обнаженном виде и т.д. Многие, не выдержав издевательств, покончили с собой. Аналогичная картина после оккупации наблюдалась в Бельгии, Голандии, Норвегии и других странах.
 

А теперь вновь вернемся к Латвии. Вот объявили, что «оккупация» окончена. Никаких самосудов, расследований и следственных действий по выявлению предателей и коллаборационистов никто не проводил.

Причем не только не проводили, но даже препятствовали выявлению таковых. Не была создана ни одна комиссия по этим вопросам.

«Мешки КГБ» так и стоят нераспакованные, если они еще не уничтожены.

Даже по основным фактам, являющимся фундаментом признания репрессивного характера советской власти, построенного на двух «депортациях», хоть кто-нибудь заикнулся: давайте расследуем и привлечем к ответственности или хотя бы опубликуем имена соучастников разоблачения и высылки из страны наших немецких агентов. Пригвоздим к позорному столбу тех, кто навел НКВД на кулаков, поспособствовав их отправлению в Сибирь.

Но виновными оказались только «пришлые» сотрудники НКВД — и ни одного пособника, того, кто называл и указывал на высланных.

А после середины 50-х годов — где примеры массовых репрессий, расстрелов и прочих притеснений коренного населения, что бывает при оккупации, даже в такой мягкой форме, как во Франции?

Если это была настоящая оккупация, то где перечень лиц, которые, прогнувшись под Советы, стали участвовать в органах власти и силовых структурах «оккупационного» режима? Таких людей называют предателями или коллаборационистами, и они должны ответить перед народом за унижения и притеснения, которые народ пережил в то время.

Ничего этого нет и в помине, нет и призывов со стороны того самого народа выявить и наказать или хотя бы пригвоздить к позорному столбу национальной истории тех, кто заставил их так «мучиться» эти 50 лет беспросветного насилия. Единственный, кто сел в тюрьму, был А.Рубикс...

 

В результате складывается впечатление, что насилие в период советской власти было настолько томным и приятным, что народ просто расслабился и получал от него удовольствие, особенно в упомянутых кружках песни и танца и в драматических коллективах. А творческая интеллигенция помимо ораторий и кантат писала в огромных количествах панегирики той самой власти, которая все это творила.
 
 


Оккупация в разгаре.
 

---

А ведь можно было бы привлечь к ответственности даже работников культуры, которые руководили теми самыми художественными коллективами и вместо патриотической работы против «оккупационного» режима своими действиями только снижали чувство боли «угнетенного» народа.
 

Поэтому если мне не докажут, что советская власть была оккупационной, то мне придется по-прежнему рассматривать её как хорошо отрежиссированный националистический сговор между тримдой, вылезшими немецкими недобитками и введенной в заблуждение, в силу своей управленческой безграмотности, творческой интеллигенцией. И всё же...


Сделайте меня осознанно лояльным,
а не принудительно законопослушным

Являясь жителем Латвии второго сорта (я — негражданин), я хотел бы быть честным и сознательно относиться к установкам и решениям правительства в стране, где живу.

Чтобы меня правильно поняли, «законопослушный» и «лояльный» — это не одно и то же. Будучи честным, я должен понимать и осознанно исполнять положения, которые приняты в обществе ради его же блага.

Здесь я поднял один из важнейших вопросов, который определяет мою жизнь и мое отношение к правительству страны. Это вопрос признания советского строя оккупационным.

Я должен понять, на чем основано это утверждение. Именно это позволит мне перейти из стана принудительно законопослушных в стан лояльных. Но для этого мне, как обычному, нормальному человеку, хотелось бы понять:

1) По каким критериям и на основании каких фактов период советской власти в Латвии считается оккупационным.

Причем не просто постулировать это положение, что это так и никак не иначе, а объяснить и доказать такое утверждение. Только доказательство должно строиться не на каких-то частных примерах различной природы, которые можно найти во всяком обществе, а на массовых негативных действиях в отношении населения, характеризующих настоящую оккупацию.

Не смогут считаться доказательством и приемы типа «если бы — то...» Такой подход уже привел к полному маразму в определении ущерба, нанесенного Латвии со стороны СССР. К сожалению, этот недоказанный факт, просто провозглашенный какой-то кучкой случайно оказавшихся у власти националистов, с хорошим режиссером во главе, изломал мою жизнь, так же как и жизнь и многолетний труд десятков тысяч людей того периода.

Уничтожение результатов их труда путем полной ликвидации промышленности и превращения путем обмана огромной массы населения в лиц второго сорта, в конечном счете, на мой взгляд, привел к нищете, разорению и демографическому вырождению страны. Поэтому ответ на этот вопрос — самый главный.

2) Очень часто в качестве доказательства якобы имевшей место оккупации приводится факт негативного влияния построенных советской властью заводов и предприятий на экологию Латвии, а тем самым и на ее население.

В связи с чем прошу объяснить, почему практически все те же производства, которые были развиты в Латвийской ССР, примерно в том же объеме существовали и продолжают развиваться в Дании.

Именно они, обеспечивая стабильно высокий жизненный уровень населения, делают Данию одной из самых процветающих стран ЕС. А Латвия, по площади в полтора раза большей, с количеством лесных массивов (экологических фильтров) в несколько раз превышающих датские, ликвидировав варварским способом всю промышленность, скатилась в число самых отсталых стран ЕС по благосостоянию населения — по которому Дания вышла на одно из первых мест.

3) Почему в демократической стране ЕС при приеме на работу первостепенное значение имеет знание языка, а не профессиональные знания работника? И в результате — позорное явление запретов на профессию для значительной части населения, а важнейшие должности в стране занимают безграмотные непрофессионалы.

4) Если введение института неграждан обосновывается не только несуществующим, по моему мнению, фактом советской оккупации, то тогда какие еще есть основания для существования в демократической стране этого дискриминационного, расистского института?

5) Когда ликвидируется оккупационный строй, то жизнь в стране становится более комфортной для её населения. В связи с этим прошу объяснить, почему после ликвидации советской «оккупации» и установления «нерепрессивного» управления страной ее жители стали массово покидать Латвию — в количестве, которое уже превысило потери населения во время Второй мировой?

6) Почему при смене правительства в Латвии не ведется оценка деятельности предыдущего — по критериям возросшего государственного долга и снижению благосостояния народа, с обязательным привлечением виновных к ответственности за непрофессиональное исполнение своих обязанностей? Неужели жизнь в долг и перекладывание этих долгов на будущие поколения стало нормой в управлении государством?

7) Почему установленные для нацменьшинств международные нормы в Латвии не выполняются?


Таких вопросов можно сформулировать еще много, но если я получу удовлетворяющие и обнадеживающие меня ответы на здесь поставленные, то я стану не принудительно законопослушным, а доброжелательно настроенным к правительству и стране жителем, сознательно способствующим ее развитию.

В противном случае мое законопослушное поведение — это поведение человека после команды «просунь голову в петлю!» перед повешением, при полном бессилии что бы то ни было изменить.


Законопослушный В.Б.Шилин