Настоящая статья подготовлена как информация для размышлений тем, кто в той или иной мере занимается общественной работой на ниве сохранения русского школьного образования в Латвии. Главная идея, которая изложена в статье — изменения в социокультурной сфере нашей жизни происходят по мере нашего духовного возрастания и если нет последнего, то не будет и первого. И даже активная культурно-образовательная работа личности или организации может быть малоэффективной в плане преображения общественного сознания, если ее содержание обладает низким духовным потенциалом.

Форма без духа мертва и неизменяема.

Евангельская фраза о том, что всякому имущему дастся и приумножится, а у неимущего отнимается и то, что имеет, многих вводит в смущение. Разве это справедливо, если у неимущего отнимется даже то, что имеет? А еще утверждается, что христианство — это религия любви к ближнему, какая уж тут любовь, если последнее отнимется!

Многие понимают эту фразу в исключительно материальном смысле, тогда как евангельские тексты — это тексты о законах духовного мира, которые уже здесь на земле определяют наше отношение к себе и другим.
 
Из этого закона вытекает и другой закон духовного мира — наше земное состояние определяется состоянием нашего духа, потому что дух творит формы бытия. Радости и скорби, которые сопровождают нашу жизнь, есть следствия нашего духовного состояния, причиной которых мы сами являемся.

И если наше духовное состояние определяется жадностью, злобой, завистью и ненавистью к ближним, мы можем быть даже вполне материально обеспеченными людьми, но вот счастливыми мы точно не будем. Настоящей любви и дружбы, уважения и подлинного авторитета у раба греховных страстей не будет. Потому что окружать нас будут такие же в духовном плане как и мы, а зло неспособно на чистые человеческие чувства.

А счастье — категория духовная, оно не определяется количеством материальных благ. Нищий может быть счастливым, а богатый — глубоко несчастным.

Возникают вопросы — есть ли связи между духом человека и его культурным уровнем и может ли культурное развитие изменять духовное состояние личности? Вопросы далеко не праздные, а принципиально важные в плане воспитания в семье и школе, общественной работе. Ведь в понимании многих быть духовным — это значит быть культурным. Считается, что чем выше уровень культуры человека, тем выше его духовность.

Но как объяснить тогда, что у многих святых, уровень знаний культурных достижений был, мягко говоря, невысокий, а вот уровень духовности был высочайший?

Священник Владимир Соколов в книге «Мистика или духовность?» показывает взаимосвязи культурного развития и духовности. Культура — это материализация духа, и поэтому культура не может стоять обособленно от религии ⁽¹⁾. У духовного человека духовные ценности мировоззрения не могут находиться на периферии его жизни, а, следовательно, они будут обязательно проявляться в профессиональной и общественно-культурной жизни.
 

Нельзя быть христианином только церкви, христианин либо везде, либо нигде, все остальное — лицемерие. Духовный человек понимает, что преображения реальности только на основе культурных стандартов без изменения духовных ценностей мировоззрения малопродуктивно.

Многие события, свидетелями которых мы являемся, культурные достижения, с которыми мы знакомимся, в основе своей — воплощения духовных состояний людей, стоящих за этими событиями и достижениями. Это и понятно, преследуя свои личные, эгоистические цели личность может в какой-то момент быть милосердной, но это милосердие ради собственного тщеславия и продвижения к материальным благам, которые и выбраны духом личного эгоизма как целевые установки.

Поэтому, верующий или неверующий, но человек с духовными ценностями мировоззрения способен увидеть то, что скрыто от глаз культурного человека, не имеющего духовной шкалы мировоззрения. Без духовной шкалы оценка любого события или достижения всегда будет носить половинчатый характер ⁽²⁾.

Культура душевна, она влияет на эмоции, но подлинная культура всегда питается от Духа и влияет не только на эмоции, но и на духовное состояние человека. Если нет духовного питания, то культура непременно вырождается в чисто душевное явление.

Где нет небесного питания, там земная душевная мудрость становится бесовской. Но там, где культура питается из духовного источника, она в высших своих проявлениях граничит с духовным миром. Поэтому христианская культура тесно связана не только с внешним выражением религии но, и с аскетикой, обращенной к внутренней жизни человека, к его изменению и преображению.

Смысл христианской культуры в открытии и показе совершенной, преображенной жизни. Там, где происходит измена этой задаче, в культуре наблюдается деградация.
 

Почему у нас сегодня нет художественных произведений, которые мы могли бы сравнить, например, с произведениями Ф.М. Достоевского? Потому что в абсолютном большинстве современных художественных произведений нет Духа, хотя душевных переживаний с избытком.

Вот, что писал сам Федор Михайлович:
Что это за счастье, если для него необходимо страдание? Например, для западного человека счастье в материальных благах и никаких страданий. В чем же страдания героев произведений Достоевского?

Его герои страдают в поисках смыслов жизни, в поисках правды, потому что не в силе, а правде Бог. Герои Достоевского ищут Бога, а не материальных благ. У каждого из них свой путь к Богу, проходя который они страдают. Страдают, потому что в Евангелии сказано, что приобретение добродетелей невозможно без страданий — «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» ^{(Ин. 16, 33)}.

А путь к Богу, это путь преодоления греховных страстей ради приобретения добродетелей и без страданий пройти такой путь невозможно.

Добровольное ограничение своих страстей — аскетика, вот подлинный смысл культурного развития. Только через аскетику можно по настоящему оценить и понять культуру, ибо аскетика всегда содержит в себе духовно-нравственные критерии отношения человека к Богу, к самому себе, к миру. Она всегда устремлена на изменение нравов человека, а через изменение нравов и на изменение мира, потому что мир может меняться только с изменением духовного состояния человека.

Поэтому культурное развитие оказывает влияние на изменение личности только в одном случае — если оно изменяет и укрепляет ее духовные ценности. Можно быть высокообразованным в культурном плане человеком, но в духовном плане — гордым, жадным, завистливым. Не сами по себе культурные достижения изменяют нас, а духовные ценности, которые заложены в эти достижения и которые мы принимаем как доминанты нашего поведения.

Духовные ценности, принятые как доминанты поведения и образа жизни, изменяют не только отдельного человека, но и общество в целом.

Почему подвиг преподобного Сергия Радонежского стоит в связи с освобождением Руси от татаро-монгольского ига, расцветом иконописи и государственного утверждения Московского княжества? Почему на Руси было всегда такое трепетное отношение к монашеству? Почему, к примеру, после подвига преподобного Серафима Саровского мы наблюдаем расцвет русской культуры и государственности? Почему Гоголь и Достоевский появились после него, а не до него?

Почему XVIII-му веку, самому бездуховному в русской истории, предшествует оскудение во святых, раскол в Церкви, споры стяжателей с нестяжателями? Почему всегда считалось, что аскет-подвижник находится на передовой духовной борьбы, а все остальные в тылу? На все эти и другие «почему?» невозможно ответить в рамках привычного взгляда на историю, как движение к прогрессу. Здесь нужен другой взгляд — духовный (1,2).

В свое время нам преподавали историю на основе формационной концепции марксизма. Считалось, как неоспоримая истина, что развитие общества идет по пути прогресса, что после капиталистической формации обязательно наступит коммунистическая с первой своей стадией — социалистической. Но вот пришла «перестройка» и формационная концепция рухнула, историки и философы перестали говорить об «объективных законах» истории.

Оказалось, что внешние формы бытия создаются совсем не «объективными законами» истории, а духовным состоянием общества.
 

Погружение в дикий капитализм в результате «перестройки» произошло не в силу «объективных законов», а в силу преобладания в массовом сознании гордыни, сребролюбия и сластолюбия.

Какое значение при этом сыграла культура, учитывая, что общий уровень культуры в советском обществе был достаточно высокий? Почти никакого. Высокий уровень культуры не смог удержать советское общество от сползания в греховные страсти диких капиталистических отношений. Почему же интересно, ведь многие уверены, что культурный человек никогда не скатится в греховные страсти?

Потому что дух общества не только создает, но и удерживает формы. Дух советского общества был не коммунистическим, а православным, но без веры в Бога. Этот православный дух формировался не на марксистских догмах, а на классической русской культуре, в которой воплощались православные духовные ценности — братолюбие, трудолюбие, служение, милосердие, коллективизм и другие. Но без веры в Бога, эти ценности не имеют прочного фундамента. Они — результат внешнего обряда коммунистического воспитания в школе и в обществе. А любая форма без духа мертва.

К началу «перестройки» большая часть советского общества уже потеряла веру в коммунистическое будущее, веры в Бога у них тоже не было. В результате ложные обещания быстрых материальных благ при переходе к капитализму, привели к отказу советского общества от своих духовных ценностей. Безбожная культура, пускай и на высоком уровне не смогла стать защитой от идолов мамоны. Потому что за безбожной культурой нет абсолютного авторитета.

Культура сама по себе есть информационное поле, осваивая которое человек знакомится с духовными ценностями своего народа. Знакомится, но еще не становится их носителем, то есть не определяет свою идентичность. Поэтому культура душевна, она формирует и развивает чувства, закладывает рациональные модели поведения в разных жизненных ситуациях. Анализируя произведения культуры, особенно поступки ее героев, человек знакомится с особенностями проявления духовных ценностей, которые и лежат в основе того, что называется русским характером.
 

Погружаясь в мир русской культуры, человек как-бы примеряет для себя культурные достижения и духовные ценности. Братолюбие, трудолюбие, служение, милосердие, самопожертвование — это мое или нет?

Определение культурной идентичности происходит тогда, когда личность принимает духовные ценности нации, как ценностную шкалу мировоззрения для анализа, оценки и проектирования своей деятельности. Причем принимает с полным пониманием того, что эти ценности даны самим Богом, высшим авторитетом, который не может быть оспорен никакой философской концепцией. Ибо «Мудрость мира сего есть безумие перед Богом» ^{(1 Кор. 3,19)}.

Принимает человек Православие, как основу русской духовной культуры, значит, принимает и русскую культурную идентичность для себя. Отвергает Православие, значит, он либо космополит, либо носитель другой национальности.
 

Следует подчеркнуть, что принятие Православия, как основы русской духовной культуры совсем не требует личной веры в Бога. Не нужно думать, что только верующий в Бога может быть русским. Атеист тоже может быть русским, при одном важном условии, он не является богоборцем и понимает, что русская культура есть воплощение духовных ценностей Православия.

Ибо все богоборцы — служители сатаны, независимо от их национальной самоидентификации и уровня культуры.

Достоевский писал:
Культура — это защитная система общественной жизни. Механизм этой защиты заключается в постоянном воспроизведении духовных ценностей в общественном сознании. Это задача и государства и духовной элиты общества. Только та культура устойчива, которая привносит и удерживает в общественной жизни духовно-нравственные ценности. Если культура перестает такие ценности воспроизводить, а духовная элита их поддерживать, то защитная система общества поражается, и само общество быстро приходит в упадок.

Таким образом, уровень культуры человека или мероприятий организации может быть достаточно высоким, но не он, а духовные ценности, лежащие в его основе, определяют силу потенциала влияния этого человека или организации на общественное мировоззрение.

Духовные ценности и есть та сила, которая преображает общество и творит новые социокультурные формы. И если наши действия в общественной работе не дают ожидаемых изменений, то ресурсы для их усилений нужно искать в первую очередь в повышении собственного духовного потенциала. Всякому имущему и работающему над имеющимся будет дано и приумножено…