Вместе с нашими товарищами из Российского военно-исторического общества мы обратили внимание на немецкий фильм про войну «Наши матери, наши отцы». Однако сегодня мы не будем говорить о содержании этого художественного произведения. И даже не будем его осуждать.

Мы воспользуемся тем совпадением, что показ фильма и его обсуждение случились незадолго до нынешнего визита в Германию Владимира Путина. И поразмышляем, откуда что так вовремя берется и что с этим теперь делать.

Поездка Путина в Ганновер имеет ярко выраженный экономический акцент – как, собственно, и все содержание современных российско-германских отношений. Совершенно очевидно, что в текущем тревожном состоянии экономической нескладухи (и глобальной, и европейской, и российской) поиски моделей партнерства между Россией и Германией как мощнейшей нацией Европы, как ее культурно-экономическим гегемоном – более чем естественны. О нашем стремлении к этому Путин прямым текстом говорит в интервью германскому телеканалу ARD.

А теперь посмотрите, как «заряжен» на конфликт «за демократию» германский тележурналист. Учтите, что такая внезапная «озабоченность» – это общий фон нынешней германской прессы. Ну, и звероподобные «насильники-красноармейцы» тут как тут.

Так вот. Когда в таких объективных обстоятельствах вдруг возникают поводы для выяснения отношений между русскими и немцами, – значит это кому-то надо. И вряд ли русским и немцам, как показывает историческая практика.

Вот как раз к вопросам истории самое время и вернуться в наших рассуждениях, раз уж факты и мифы давно минувшей войны так тесно вплетены в актуальную проблематику.

Виктор Мараховский в своей заметке о фильме «Наши матери, наши отцы» совершенно справедливо обращает внимание на то, что немецкий народ объективно давно уже нуждается в избавлении национального самосознания от травматического синдрома «виноватости». Нам и самим-то слишком хорошо известно, каково это – жить в состоянии постоянной «заботливой» затюканности.

И вот, значит, в который раз в повестку вбрасывается давно сложенный миф о «миллионах изнасилованных немок». Это ложь. Она, в свою очередь, оскорбляет наше национальное самосознание и, естественно, возмущает.

И в ответ – что мы делаем? Ага, мы начинаем предъявлять претензии немцам: на себя, мол, посмотрите! И это правда.

Но обмен упреками в адрес далеких предков дискутирующих сторон – самый верный способ загнать дискуссию в контрпродуктивный тупик. Что и является задачей инициаторов любого русско-немецкого выяснения отношений, включая и нынешнее.

А ведь между тем сам факт перепалки в таком залоге, в залоге обмена обидами, есть вопиющая фальсификация истории. С нашей стороны.

Потому что именно наши предки не просто отстояли наши будущие жизни, но и избавили это наше будущее от сведения счетов с немцами. Все счета наши предки закрыли сами.

Потому что наша война с Германией закончилась 9 мая 1945 года.

Потому что все законные материальные и нравственные обязательства побежденной стороны перед победителями германское государство и немецкий народ исполнили.

Потому что виновных в развязывании войны и в преступлениях против нашего народа и других народов – под диктовку русского Верховного Главнокомандующего и за подписями мирового сообщества – назвали в Нюрнберге поименно и казнили через повешенье.

Подчеркиваю: ВСЕ виновные – названы и наказаны.
Виновных больше не осталось.
Вопрос исчерпан.
Счета закрыты.

И именно этот железобетонный факт великое поколение победителей оставило в наследство и нам, и немцам – как основу наших отношений без камня за пазухой.

…Но всего этого мы – ныне живущие граждане державы-победительницы – не знаем и не понимаем.

Потому что наше историческое сознание варварски отчленовредительствовано.

Это у нас на казенные миллионы снимают «Цитадель» и 22 июня показывают по госканалу «Служу Советскому Союзу».

Это наш политический класс шарахается от слова «Сталинград», что твой Паулюс.
Это мы вычеркнули из собственной истории вместе с именами Сталина и Берии их жесткую политическую линию на единение Германии.

Это мы беспомощно мямлим антинаучную чепуху про «сговор с Гитлером», про «миллионы изнасилованных немок» и про «завалили трупами».

Это мы свели гордость и мощь Победителей к ежегодным отповедям в адрес латышских старичков из «Ваффен СС».

Это мы выдернули из-под своего культурного кода матрицу единства своей истории, подменяя ее фрагментарными комиксами и «альтернативными фантазиями» на любой вкус. И, лишенные этой опоры, когда нас наотмашь бьют по слабому месту, размазываем сопли и, по сути, бежим жаловаться на иноземных хулиганов к своим погибшим солдатам – чтобы погибшие солдаты еще раз за нас заступились.

И они заступаются. Потому что больше некому.
Но эту историю – писать уже все-таки нам.
И начать хотя бы с того самого единого школьного учебника истории – раз уж его прикладное значение настолько очевидно.