АРХИПЕЛАГ БАЛТЛАГ. ЛАТВИЯ
Сегодня
Алла Березовская
Журналист
НОВОСТИ О СВЕТЛАНЕ НИКОЛАЕВОЙ
Рига. Ильгуциемская тюрьма
-
Участники дискуссии:
11 -
Последняя реплика:
14 часов назад
На прошлой неделе со слов адвоката политической узницы Светланы Николаевой, доведенной в тюрьме до крайней степени изнеможения, я написала о ее неудачном походе на обследование, на котором врачи Рижского частного центра ее унизили и запугали так, что она не рискнула проводить у них так нужную ей медицинскую манипуляцию…
Откликов на тот мой эмоциональный рассказ было довольно много, почти половина комментаторов не одобрили поведение женщины, заверяя, что во всех медучреждениях тоже перед такой процедурой, как колоноскопия, требуют подписать отказ от любых претензий — это стандартная форма. Вон оно как, оказывается!... Досталось и мне, как автору, за то, что непроверенную информацию публикую.
Надеюсь, что мои доводы, высказанные в той полемике, были услышаны и приняты. Могу повторить, что нам, кто находится по эту сторону зазеркалья, наверное, не понять несчастных узниц, наглухо запертых к тюремных казематах.
Мы можем в любой момент зайти в Интернет и прочитать горы материала про данную манипуляцию, можем в любой момент позвонить знакомым медикам, переговорить с теми, кто проходил через это, посоветоваться....
Но Светлана за решеткой лишена всех этих возможностей. Не имея информации, она элементарно боится. Врач в клинике, тем более частной, разве не должен был отнестись к ней по-человечески — как к несчастной испуганной молодой женщине, истерзанной за 8 месяцев тюрьмы? Находящейся на грани нервного срыва. Накануне она больше суток ничего не ела, не спала, чувствовала себя так ужасно, что не смогла в этот день попасть на свое первое судебное заседание, хотя с волнением готовилась к этому…
Вы же знаете, что Света уже дошла до предела, за те 8 месяцев, что ее держат в казематах, она потеряла 20 кг веса, а в тот день ее штормило с самого утра. И разве не должен был врач, если это настоящий врач, а не зомби в белом халате, успокоить ее, доходчиво все разъяснить и хотя бы немного развеять ее страхи? Вместо этого он отнесся к ней, как к собаке... И вот это уже просто недопустимо!
У меня нет возможности напрямую поговорить с подследственной, новости я узнаю от ее адвоката или из писем. Версию адвоката я изложила, а вчера мне пришло письмо от Светланы, собственноручно написанное ею через три дня после того инцидента. Предлагаю и вам тоже ознакомиться с рассказом узницы, она подробно написала обо всем, что с ней тогда случилось и что этому предшествовало.
Письмо от Светланы:
«Здравствуйте, дорогая Алла!
На душе тоска… Да и вообще, состояние ужасное, хороших новостей нет. Хотя в прошлый раз забыла написать, что тюрьма к Православному Рождеству сделала подарок всем сидельцам. Нам наконец-то заменили подушки и одеяла! Новые подушки в сравнении со старыми — просто сказка! Первые дни даже непривычно было спать, так как шея уже привыкла к комкам — (как я сказала, каждый комочек под свой позвоночек).
А тут комков нет, шея была в шоке! Новые подушки синтепоновые — из Литвы. Старые, не знаю откуда были, но внутри — мусор разный, нитки, грязные тряпки, обрезки от вязаных изделий, в общем, собрали все, что валялось на полу в швейном цеху. Одно время я думала, что эти подушки шили зэки, а оказалось — нет, это была закупка. Интересно, сколько за них заплатили? И сколько стоят новые? Но самое смешное, что еще осенью 2024 года администрация тюрьмы хотела заказывать точно такие же подушки, как у нас были, но мы вскрыли одну и показали содержимое…
Простите, что редко пишу, но сил нет вообще. Не мое тело, не мои мысли, не мое общее состояние — именно такое ощущение у меня последние месяцы. Спасибо, что пришли на суд, жалко только, что он не состоялся. А то, что заседания проводят по видеоконференции — это вообще бред. Я хотела бы обычный, нормальный суд, в привычном формате. Но, видимо, не судьба.
Спасибо вам с Танюшкой за ваши улыбки, они придают силу. Последняя неделя января была ужасная. В понедельник 27-го утром был эндокринолог, сделали узи… Увы, там нехорошие новости. Днем был суд по мере пресечения. Безразличные лица судьи, прокурора… Про этот суд я вообще узнала только пятницу.
Вечером 26-го я начала подготовку к колоноскопии, про которую тоже мне сообщили только пятницу поздно вечером. С воскресенья с 12:00 ничего не ела, 27-го начала пить порошки, которые требовались для процедуры. Под утро меня начало трясти, болела голова, сердце билось нереально быстро… Подробности опускаю, но поверьте, это было ужасно. А рано утром конвой меня собрался доставить в суд.
Но в таком плачевном состоянии я не могла никуда пойти. Я попросила справку для суда, попросила спокойно, объяснила всю ситуацию, но меня даже слушать никто не хотел … Я попробовала представить себя в таком разобранном виде на суде, и меня снова затрясло, это был бы полный пипец и позор! В общем, только через скандал получилось перенести суд.
ВЫБЬЮТ ЗУБЫ — В ПРЕТЕНЗИИ НЕ БУДЕШЬ
Я думала, что самое плохое в этот день закончилось. Оказалось, что все только начинается… Около 9.30 лекарства перестали действовать, в 11.30 мне сделали дополнительные процедуры, а после 13.00 меня повезли на обследование в гастроцентр. Приехали около 14. 30, там нас попросили подъехать к «черному» входу. Почти час мы ждали в машине, хотя запись была на 14.30. Документы на подпись принесли тоже в машину. К анкете вопросов у меня не было, а вот к договору были. Пункт 1 в договоре звучал примерно так: врачи мне все объяснили, рассказали, и у меня нет вопросов, нет претензий. Но у меня появился первый вопрос: какие врачи и что мне объяснили, если я их даже в глаза не видела и сижу в машине?
Еще странный пункт: в операционном зале ведется съемка, но запись не сохраняется. Вопрос — а зачем тогда съемка и куда она идет? Следующий пункт: во время обследования, возможно, могут выбить зубы, порвать кишку. Вопрос: я подписываю бумагу, что меня нет претензий, значит, если мне порвут кишку, выбьют зубы, я буду сама виновата?
Ещё пункт. В случае, если будет необходимость других манипуляций, то мне за это надо будет заплатить. То есть, если мне порвут кишки, врачи начнут меня спасать, мне за это надо будет заплатить?
Я спросила насчёт этих пунктов у тюремной медсестры, которая меня сопровождала, она сказала, что обычно до процедуры врачи все объясняют, и в данном случае ей непонятно, как я могу, что-либо подписать, поскольку она не может ответить на мои вопросы. На них должны ответить врачи.
А ЕСЛИ КИРПИЧ НА ГОЛОВУ?
После часа ожидания в машине, нас пригласили зайти в кабинет. Зайдя в клинику, я почувствовал себя неловко, весь персонал смотрел на меня, как на обезьяну. Мне выдали маску, бахилы и завели в операционную. Прибежал анестезиолог В.(…). Спрашивает, понимаю ли я, что мне будут делать? Я ответила на русском языке, т.к. в анкете у меня была возможность выбрать язык общения, и русский там был. И тут случился первый наезд, что-то типа того, а «ты только на русском говоришь?» Я объяснила уже на латышском, что данная процедура весьма деликатная, сложная и, возможно, я что-то не пойму или не смогу объяснить, правильно ответить. Поэтому я буду использовать свой родной язык.
Далее разговор шел на латышском, мне задали вопросы про наркоз, спросили про аллергию и все. После чего предложили готовиться к процедуре. Я сказала, что у меня есть вопросы по договору и по самой процедуре, так как мне ведь никто ничего не объяснил. Недовольно, но все же врачи поинтересовались, какие вопросы. Я спросила про видеонаблюдение и о возможных выбитых зубах и порванной кишки. На повышенных тонах анестезиолог привел мне следующий пример. «Если ты идешь в магазин и тебе на голову падает кирпич, кто будет виноват? Никто!» Я оспорила это заключение врача, сказала, что виноват будет хозяин здания, с которого упадет этот кирпич. Сказала это спокойно, с улыбкой.
Реакция врача меня ввела в ступор. Он начал кричать: «Кто ты такая, чтобы задавать тут вопросы? Не надо тут умничать, ты меня задерживаешь!» Я решила подписать договор, но своей рукой я дописала, что я не согласна с п. 7, и если мне порвут кишки и выбьют зубы, всю ответственность несет гастроцентр. Анестезиолог схватил один экземпляр этого договора, прочитал, что я там написала, начал кричать и махать у меня перед лицом этой бумагой: «Ни один прокурор не примет у тебя эту писульку!».
Я в это время подписывала 2-й экземпляр, но тут краем глаза я увидела, (как выяснилось позже, не только я) сильно настороживший меня жест. Врач провел пальцем себе по горлу. Видимо, этим жестом он показал своему работнику, то ли я ему надоела, то ли он мне сейчас…У меня были секунды для принятия решения…Я отказалась от процедуры. Всем своим поведением, отношением, своими криками и фразами доктор В.(…) дал мне понять, что я — зэчка, русская зэчка, у которой нет права задавать вопросы или получать на них ответы. Да и вообще, никаких прав нет.
Я не знаю, какие договора дают в других больницах, когда делают эти процедуры, но я знаю одно — доктор обязан объяснить, спокойно рассказать пациенту все, что его беспокоит. Я знаю, что ни один врач не имеет права кричать, унижать, делить людей. Ни у одного нормального человека после такого общения не было бы доверия к данному врачу. Он может ввести больше или меньше наркоза, что будет иметь серьезные последствия, он может специально повредить кишку, зубы, ведь ни один прокурор не примет у меня мою бумагу. (Может, уже опыт был у них, ведь не просто так это вписано в договор…)
А его аргумент, что во всех странах такие же договора, меня вообще не убедил, я знаю, что это не так. Довод с кирпичом тоже был неубедителен. Вышла из операционной я со слезами на глазах. Поверьте, я очень ждала этой процедуры почти 5 месяцев! Готовилась три дня, пила лекарства. А тут — на тебе!
ПРИНЦЕССА НА НАРАХ…
В тюрьму ехали молча. Было одно желание — лечь спать, чтобы забыть обо всем. Вернувшись, меня поместили в маленькую комнату, где обычно проводят осмотр после конвоя. Попросили подождать пару минут. И тут я услышала, как охранница спрашивает у корпусной: « Ну что — принцесса вернулась?» Это они обо мне говорили. Наверное, это была последняя капля. Когда меня завели обратно в мою камеру, меня накрыло. От всех перенесенных унижений, издевательств, стрессов, слезы — градом, и остановиться не могу. Оказывается, я — принцесса...
Не могла пойти в суд в разбитом состоянии — я принцесса. Меня волнует мое здоровье — это капризы. Вечером давление — 140х100, кусок в горло не лез, сил нет, а спать не могу. Вечером пришлось писать объяснительную, в 20.30 выпила снотворное, после проверки сразу заснула, настроения нет. Вообще все эти дни хочется спать. Хочется завернуться в одеяло с головой и просто спать, не слышать, не видеть весь этот маразм. До чего дошли люди, столько в них ненависти, злобы… Ради чего все это, для чего?
Думаю, огромное спасибо надо сказать за все эти ужасы правительству Латвии, Президенту, СГБ, отдельным министрам. Они своей цели достигли — народ разделили, теперь властвуют. Веру к врачам я тоже потеряла. Мне срочно нужен хороший эндокринолог, маммолог иммунолог, гастроэнтеролог, чтобы сделать колоноскопию и гастроскопию, надо сделать доплер.
Но как теперь обращаться к врачам, как верить их словам? Я понимаю, что не все врачи такие, но психологически это очень тяжело переносить. Грустное письмо получается, простите!
… Суд перенесли на 7 марта. Осталось дожить. Спасибо всем за поддержку! Ниток для вязания передавать не надо, мне все еще не дали разрешение на спицы, хотя прошло уже 3 месяца, как я подала заявление. Да и настроя сейчас нет, надо все силы бросить на изучение материалов моего уголовного дела.
Алексею Г. передайте, чтобы поправлялся. На Танюшку жаловался, а сам болеет. Здоровья ему и сил! Спасибо за книги, читаю, но пока сложно идет, в голове сумбур. За один день прочитала «Тетерев мечты», посмеялась.
Люблю вас всех, обнимаю! Очень скучаю по родным, по всем вам, друзья мои! Берегите себя!
Ваша Светлана,
01.02.25. Рига. Ильгуциемская тюрьма.
Откликов на тот мой эмоциональный рассказ было довольно много, почти половина комментаторов не одобрили поведение женщины, заверяя, что во всех медучреждениях тоже перед такой процедурой, как колоноскопия, требуют подписать отказ от любых претензий — это стандартная форма. Вон оно как, оказывается!... Досталось и мне, как автору, за то, что непроверенную информацию публикую.
Надеюсь, что мои доводы, высказанные в той полемике, были услышаны и приняты. Могу повторить, что нам, кто находится по эту сторону зазеркалья, наверное, не понять несчастных узниц, наглухо запертых к тюремных казематах.
Мы можем в любой момент зайти в Интернет и прочитать горы материала про данную манипуляцию, можем в любой момент позвонить знакомым медикам, переговорить с теми, кто проходил через это, посоветоваться....
Но Светлана за решеткой лишена всех этих возможностей. Не имея информации, она элементарно боится. Врач в клинике, тем более частной, разве не должен был отнестись к ней по-человечески — как к несчастной испуганной молодой женщине, истерзанной за 8 месяцев тюрьмы? Находящейся на грани нервного срыва. Накануне она больше суток ничего не ела, не спала, чувствовала себя так ужасно, что не смогла в этот день попасть на свое первое судебное заседание, хотя с волнением готовилась к этому…
Вы же знаете, что Света уже дошла до предела, за те 8 месяцев, что ее держат в казематах, она потеряла 20 кг веса, а в тот день ее штормило с самого утра. И разве не должен был врач, если это настоящий врач, а не зомби в белом халате, успокоить ее, доходчиво все разъяснить и хотя бы немного развеять ее страхи? Вместо этого он отнесся к ней, как к собаке... И вот это уже просто недопустимо!
У меня нет возможности напрямую поговорить с подследственной, новости я узнаю от ее адвоката или из писем. Версию адвоката я изложила, а вчера мне пришло письмо от Светланы, собственноручно написанное ею через три дня после того инцидента. Предлагаю и вам тоже ознакомиться с рассказом узницы, она подробно написала обо всем, что с ней тогда случилось и что этому предшествовало.
Письмо от Светланы:
«Здравствуйте, дорогая Алла!
На душе тоска… Да и вообще, состояние ужасное, хороших новостей нет. Хотя в прошлый раз забыла написать, что тюрьма к Православному Рождеству сделала подарок всем сидельцам. Нам наконец-то заменили подушки и одеяла! Новые подушки в сравнении со старыми — просто сказка! Первые дни даже непривычно было спать, так как шея уже привыкла к комкам — (как я сказала, каждый комочек под свой позвоночек).
А тут комков нет, шея была в шоке! Новые подушки синтепоновые — из Литвы. Старые, не знаю откуда были, но внутри — мусор разный, нитки, грязные тряпки, обрезки от вязаных изделий, в общем, собрали все, что валялось на полу в швейном цеху. Одно время я думала, что эти подушки шили зэки, а оказалось — нет, это была закупка. Интересно, сколько за них заплатили? И сколько стоят новые? Но самое смешное, что еще осенью 2024 года администрация тюрьмы хотела заказывать точно такие же подушки, как у нас были, но мы вскрыли одну и показали содержимое…
Простите, что редко пишу, но сил нет вообще. Не мое тело, не мои мысли, не мое общее состояние — именно такое ощущение у меня последние месяцы. Спасибо, что пришли на суд, жалко только, что он не состоялся. А то, что заседания проводят по видеоконференции — это вообще бред. Я хотела бы обычный, нормальный суд, в привычном формате. Но, видимо, не судьба.
Спасибо вам с Танюшкой за ваши улыбки, они придают силу. Последняя неделя января была ужасная. В понедельник 27-го утром был эндокринолог, сделали узи… Увы, там нехорошие новости. Днем был суд по мере пресечения. Безразличные лица судьи, прокурора… Про этот суд я вообще узнала только пятницу.
Вечером 26-го я начала подготовку к колоноскопии, про которую тоже мне сообщили только пятницу поздно вечером. С воскресенья с 12:00 ничего не ела, 27-го начала пить порошки, которые требовались для процедуры. Под утро меня начало трясти, болела голова, сердце билось нереально быстро… Подробности опускаю, но поверьте, это было ужасно. А рано утром конвой меня собрался доставить в суд.
Но в таком плачевном состоянии я не могла никуда пойти. Я попросила справку для суда, попросила спокойно, объяснила всю ситуацию, но меня даже слушать никто не хотел … Я попробовала представить себя в таком разобранном виде на суде, и меня снова затрясло, это был бы полный пипец и позор! В общем, только через скандал получилось перенести суд.
ВЫБЬЮТ ЗУБЫ — В ПРЕТЕНЗИИ НЕ БУДЕШЬ
Я думала, что самое плохое в этот день закончилось. Оказалось, что все только начинается… Около 9.30 лекарства перестали действовать, в 11.30 мне сделали дополнительные процедуры, а после 13.00 меня повезли на обследование в гастроцентр. Приехали около 14. 30, там нас попросили подъехать к «черному» входу. Почти час мы ждали в машине, хотя запись была на 14.30. Документы на подпись принесли тоже в машину. К анкете вопросов у меня не было, а вот к договору были. Пункт 1 в договоре звучал примерно так: врачи мне все объяснили, рассказали, и у меня нет вопросов, нет претензий. Но у меня появился первый вопрос: какие врачи и что мне объяснили, если я их даже в глаза не видела и сижу в машине?
Еще странный пункт: в операционном зале ведется съемка, но запись не сохраняется. Вопрос — а зачем тогда съемка и куда она идет? Следующий пункт: во время обследования, возможно, могут выбить зубы, порвать кишку. Вопрос: я подписываю бумагу, что меня нет претензий, значит, если мне порвут кишку, выбьют зубы, я буду сама виновата?
Ещё пункт. В случае, если будет необходимость других манипуляций, то мне за это надо будет заплатить. То есть, если мне порвут кишки, врачи начнут меня спасать, мне за это надо будет заплатить?
Я спросила насчёт этих пунктов у тюремной медсестры, которая меня сопровождала, она сказала, что обычно до процедуры врачи все объясняют, и в данном случае ей непонятно, как я могу, что-либо подписать, поскольку она не может ответить на мои вопросы. На них должны ответить врачи.
А ЕСЛИ КИРПИЧ НА ГОЛОВУ?
После часа ожидания в машине, нас пригласили зайти в кабинет. Зайдя в клинику, я почувствовал себя неловко, весь персонал смотрел на меня, как на обезьяну. Мне выдали маску, бахилы и завели в операционную. Прибежал анестезиолог В.(…). Спрашивает, понимаю ли я, что мне будут делать? Я ответила на русском языке, т.к. в анкете у меня была возможность выбрать язык общения, и русский там был. И тут случился первый наезд, что-то типа того, а «ты только на русском говоришь?» Я объяснила уже на латышском, что данная процедура весьма деликатная, сложная и, возможно, я что-то не пойму или не смогу объяснить, правильно ответить. Поэтому я буду использовать свой родной язык.
Далее разговор шел на латышском, мне задали вопросы про наркоз, спросили про аллергию и все. После чего предложили готовиться к процедуре. Я сказала, что у меня есть вопросы по договору и по самой процедуре, так как мне ведь никто ничего не объяснил. Недовольно, но все же врачи поинтересовались, какие вопросы. Я спросила про видеонаблюдение и о возможных выбитых зубах и порванной кишки. На повышенных тонах анестезиолог привел мне следующий пример. «Если ты идешь в магазин и тебе на голову падает кирпич, кто будет виноват? Никто!» Я оспорила это заключение врача, сказала, что виноват будет хозяин здания, с которого упадет этот кирпич. Сказала это спокойно, с улыбкой.
Реакция врача меня ввела в ступор. Он начал кричать: «Кто ты такая, чтобы задавать тут вопросы? Не надо тут умничать, ты меня задерживаешь!» Я решила подписать договор, но своей рукой я дописала, что я не согласна с п. 7, и если мне порвут кишки и выбьют зубы, всю ответственность несет гастроцентр. Анестезиолог схватил один экземпляр этого договора, прочитал, что я там написала, начал кричать и махать у меня перед лицом этой бумагой: «Ни один прокурор не примет у тебя эту писульку!».
Я в это время подписывала 2-й экземпляр, но тут краем глаза я увидела, (как выяснилось позже, не только я) сильно настороживший меня жест. Врач провел пальцем себе по горлу. Видимо, этим жестом он показал своему работнику, то ли я ему надоела, то ли он мне сейчас…У меня были секунды для принятия решения…Я отказалась от процедуры. Всем своим поведением, отношением, своими криками и фразами доктор В.(…) дал мне понять, что я — зэчка, русская зэчка, у которой нет права задавать вопросы или получать на них ответы. Да и вообще, никаких прав нет.
Я не знаю, какие договора дают в других больницах, когда делают эти процедуры, но я знаю одно — доктор обязан объяснить, спокойно рассказать пациенту все, что его беспокоит. Я знаю, что ни один врач не имеет права кричать, унижать, делить людей. Ни у одного нормального человека после такого общения не было бы доверия к данному врачу. Он может ввести больше или меньше наркоза, что будет иметь серьезные последствия, он может специально повредить кишку, зубы, ведь ни один прокурор не примет у меня мою бумагу. (Может, уже опыт был у них, ведь не просто так это вписано в договор…)
А его аргумент, что во всех странах такие же договора, меня вообще не убедил, я знаю, что это не так. Довод с кирпичом тоже был неубедителен. Вышла из операционной я со слезами на глазах. Поверьте, я очень ждала этой процедуры почти 5 месяцев! Готовилась три дня, пила лекарства. А тут — на тебе!
ПРИНЦЕССА НА НАРАХ…
В тюрьму ехали молча. Было одно желание — лечь спать, чтобы забыть обо всем. Вернувшись, меня поместили в маленькую комнату, где обычно проводят осмотр после конвоя. Попросили подождать пару минут. И тут я услышала, как охранница спрашивает у корпусной: « Ну что — принцесса вернулась?» Это они обо мне говорили. Наверное, это была последняя капля. Когда меня завели обратно в мою камеру, меня накрыло. От всех перенесенных унижений, издевательств, стрессов, слезы — градом, и остановиться не могу. Оказывается, я — принцесса...
Не могла пойти в суд в разбитом состоянии — я принцесса. Меня волнует мое здоровье — это капризы. Вечером давление — 140х100, кусок в горло не лез, сил нет, а спать не могу. Вечером пришлось писать объяснительную, в 20.30 выпила снотворное, после проверки сразу заснула, настроения нет. Вообще все эти дни хочется спать. Хочется завернуться в одеяло с головой и просто спать, не слышать, не видеть весь этот маразм. До чего дошли люди, столько в них ненависти, злобы… Ради чего все это, для чего?
Думаю, огромное спасибо надо сказать за все эти ужасы правительству Латвии, Президенту, СГБ, отдельным министрам. Они своей цели достигли — народ разделили, теперь властвуют. Веру к врачам я тоже потеряла. Мне срочно нужен хороший эндокринолог, маммолог иммунолог, гастроэнтеролог, чтобы сделать колоноскопию и гастроскопию, надо сделать доплер.
Но как теперь обращаться к врачам, как верить их словам? Я понимаю, что не все врачи такие, но психологически это очень тяжело переносить. Грустное письмо получается, простите!
… Суд перенесли на 7 марта. Осталось дожить. Спасибо всем за поддержку! Ниток для вязания передавать не надо, мне все еще не дали разрешение на спицы, хотя прошло уже 3 месяца, как я подала заявление. Да и настроя сейчас нет, надо все силы бросить на изучение материалов моего уголовного дела.
Алексею Г. передайте, чтобы поправлялся. На Танюшку жаловался, а сам болеет. Здоровья ему и сил! Спасибо за книги, читаю, но пока сложно идет, в голове сумбур. За один день прочитала «Тетерев мечты», посмеялась.
Люблю вас всех, обнимаю! Очень скучаю по родным, по всем вам, друзья мои! Берегите себя!
Ваша Светлана,
01.02.25. Рига. Ильгуциемская тюрьма.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Алла Березовская
Журналист
ТЮРЕМНЫЕ БУДНИ СВЕТЛАНЫ НИКОЛАЕВОЙ
Из писем
Елена Крейле
У НИХ ДАВНО ВСЕ РЕШЕНО
Тюремные хроники
Алла Березовская
Журналист
СВЕТЛАНУ НИКОЛАЕВУ ПЕРЕВОЗЯТ В БОЛЬНИЦУ
Рига. Женская тюрьма
Алла Березовская
Журналист
ЛЕТО. ЖЕНЩИНЫ. ТЮРЬМА
Политические узницы Латвии
ДОСТОЕВСКИЙ ЗАВИРУСИЛСЯ В TIKTOK
ПОЗДРАВЬТЕ С НАЧАЛОМ КАРЬЕРЫ
Но главредом латвийского Имхоклуба Вы остаётесь, Юрий Георгиевич?
КУДА ИДЕШЬ ТЫ, БАЛТИЙСКАЯ ЭНЕРГЕТИКА?
АНТИРОССИЯ В ТРИ ЭТАПА
Странно, но ИМЕННО В ЭТОЙ ВЕТКЕ мне не удаётся ПОДДЕРЖАТЬ ни №1, ни №3, ни №4, ни даже №2.