Когда мы говорим о новых «новых ценностях», какие ценности мы имеем в виду?

Конечно, не демократические, которые в конечном счете сводятся к личному успеху, благосостоянию и свободе. Их называют новыми, потому что они заменили традиционные, существовавшие уже много столетий, возникшие на почве христианского гуманизма.

Вообще, все эти названия условны и несовершенны. Почему – традиционные? Только потому, что демократические ценности отрицают традиции? Еще их называют общечеловеческими – не потому ли, что добро и зло, честь, совесть, преданность — понятия метафизические?..

С крушением тоталитаризма мы вступили в демократический мир в катастрофическое для него время. Странным образом крушение тоталитаризма совпало и с крушением основных стереотипов западной демократии. Наиболее интенсивным этот процесс стал после американской катастрофы, когда сразу после взрыва башен-близнецов начали разрушаться идеалы американской жизни. Это можно даже воспринимать как финал большого спектакля о крупнейшей афере прошлого века.

Сверхзадачу спектакля сформулировал еще Аллен Даллес. Его стоит процитировать. «Мы бросим все, что имеем, — заявил он полвека назад, — все золото, всю материальную мощь и ресурсы на оболванивание и одурачивание людей. Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв хаос, мы незаметно подменим ценности на фальшивые и заставим в эти фальшивые ценности верить».

Адресовал свои слова Даллес американскому народу, но имел в виду славянские народы и в первую очередь – русский. Продолжим цитату: «Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться трагедия гибели самого непокорного на Земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания» (цитирую по Н.Скатову «Так говорил Даллес». – "Лит. газ.", 2002, 20 марта).

На выполнение этой задачи потребовалось столько времени, что попутно все население планеты пришлось принести в жертву. Практически весь христианский мир оказался духовно и интеллектуально оскопленным и переориентирован тоже на ложные ценности.

Сделать это удалось, задействовав трех китов демократии – сексуальную революцию, массовую культуру и рекламную индустрию. Не считая, конечно, фантастическую сумму денег. (Помню, когда свергнут был Милошевич, рижская газета «Республика» напечатала сообщение о том, что Вашингтон выделил на установление демократии в Югославии 300 000 000 долларов. Можете себе представить, сколько миллионов было выделено «на установление демократии» в России? Или (конечно, намного меньше) в Латвии?

Результаты всего этого, если посмотреть со стороны, трезвым взглядом, — смехотворны. Западный мир погряз в американском стиле жизни. Человек отучился критически относиться к окружающему и самостоятельно анализировать события. Гуманитарная культура с ее христианскими ценностями всюду вытесняется культурой шопинговой, потребительской. Главным, ради чего живет современный человек, стали деньги и удовольствия.

Структуры демократического общества имеют сегодня практически одно-единственное предназначение – создавать благоприятное для бизнеса правовое поле, а человека нацеливать исключительно на личный успех и удовлетворение своих самых примитивных потребностей. Разумеется, в этом смысле культура с ее нравственными ограничениями и запретами стала для него такой же обузой, как для собаки намордники. Поэтому демократическое общество и потакает всему, что разрушает культуру и нивелирует ее традиционные христианские ценности.

Сегодня становится все более очевидным, что в недалеком будущем отношение к демократии и ее ценностям будет меняться. Демократия превратила человека из homo sapiens’a, т. е. из человека мыслящего в homo venapis’a, т.е. продажного, и теперь стопроцентно работает против него. Его нормы аморальны по своей сути, поэтому мир все больше захлестывает неорганизованная и организованная преступность. Главной ценностью современной демократии стала жизнь, но... Как это ни парадоксально – не рядового гражданина, чья жизнь даже в элементарном денежном выражении уже гроша ломаного не стоит, а человека, переступившего порог дозволенного.

Армия адвокатов специально выучена для того, чтобы оградить его от заслуженного возмездия. Это хорошо показал и акт отмены смертной казни, демонстрирующий теперь не столько сострадание к жертве преступления, сколько наоборот заботу о преступнике (часто заботу об убийце). После отмены сметной казни никто еще ни разу не заявил о том, что жизнь жертвы, например, убитого человека была священна, и потому посягнувший на нее преступник заслужил равноценной кары. Все говорят лишь о том, что жизнь убийцы тоже священна. Между тем совершенно ясно, что отмена смертной казни резко снизила порог ответственности за любые виды преступления. Больше всего от этого выиграл кто? Криминализированный бизнес.

Сегодняшний мир уже движения к новой системе ценностей, которая рано или поздно придет на смену демократическим. Какими они будут, трудно сказать, но уже все чаще высказываются мнения, что принятая Организацией Объединенных Наций в 1948 году декларация о правах человека перестала быть самодостаточной. Поэтому необходимо принять новую декларацию – об ответственности человека перед обществом. Был даже создан специальный комитет, приступивший к работе над ее составлением, но дело это затягивается. Очевидно, пока миром управляют люди бизнеса, принять такую декларацию будет трудно – они ведь понимают, что вслед за ней начнется и переоценка всех демократических ценностей.

Возникновению новых ценностей могло бы сильно поспособствовать зарождение в странах западного мира и у нас тоже гражданского общества. Но и об этом больше разговоров, чем реальных попыток его создать. Ведь что такое – гражданское общество?

Это когда население независимой страны структурировано в смысле общественной организации таким образом, что оно способно предъявлять власти требования выполнять принятые обязательства и тем самым корректирует его работу.

В нашем случае, в Латвии, это сразу вызывает вопросы. Например, способствует ли созданию гражданского общества политика интеграции? Или наоборот – препятствует?

На уровне культуры население Латвии всегда было интегрированным, и процесс этот протекал естественно. Взаимопроникновение культур в советское время было очевидным.

Сегодняшняя интеграция искусственна и ставит совершенно другие задачи – не сочетание культур, а ассимиляцию на уровне мышления. У нас русскоговорящих стремятся приучить не просто говорить, но и думать по-латышски. Делается это для того, чтобы общество поголовно стало лояльно властям, а это – полная противоположность гражданскому обществу.

Кроме того, приучить человека мыслить на неродном языке означает лишить его чувства национальной идентичности и самодостаточности. О каких же новых «новых ценностях» можно говорить, когда корни нравственности у человека подрезаются, и ему навязывается конформистская мораль?

Есть ли выход из создавшегося положения? Конечно, есть, только искать его надо не в политике, а в культуре.

Если существующие ценности неприемлемы, это вовсе не значит, что надо заставлять себя силком им подчиняться. Это значит совсем другое. Уже сегодня надо закладывать в демократическую систему ценностей и ориентиров то, что неизбежно приведет к их осмеянию и замене. Что взорвет ценностную систему изнутри и даст возможность идти дальше. Свобода и права нам именно для этого и даны, а вовсе не для того, чтобы становиться рабами тех ценностей, которые нас не устраивают.

Мыслящий человек не может топтаться на месте. Это противоречит его природе и сущности. Его дело – искать другие, новые «новые ценности».