Финишная прямая гонки за президентский пост в Беларуси — хороший повод подвести некоторые итоги развития страны, оценить региональные и глобальные возможности и риски. Для этого мы решили взять интервью у одного из самых известных и влиятельных белорусских интеллектуалов, политолога, директора Центра по проблемам европейской интеграции Юрия Вячеславовича Шевцова.
 
Председатель.BY

 


— Юрий Вячеславович, начнем с местных событий. Как вы оцениваете ход кампании по выборам Президента страны? Есть мнение, что происходит кардинальное переформатирование оппозиции, умеренная ее часть делает попытку стать системной политической силой, что наталкивается на резкую критику со стороны радикалов. Будет ли, на ваш взгляд, эта попытка успешной и уйдет ли политическое хулиганство в Беларуси в небытие?
 
— Прецедентов настолько спокойной предвыборной компании, как сейчас, в истории президентских выборов Беларуси еще не было. Основной причиной я бы считал отказ внешних игроков, которые имеют свои интересы в отношении Беларуси, от попыток дестабилизировать страну.

Посмотрим, конечно, что будет ближе ко дню выборов. Но пока мы не видим ни привычных ранее медийных кампаний против Лукашенко, ни крупных оппозиционных мероприятий с участием западных политиков и дипломатов.

Точно то же происходит с российской стороны — больших кампаний с новыми «крестными батьками» нет.
 
В эту логику укладывается и изменение самой структуры белорусской оппозиции. Радикальная оппозиция практически незаметна. Основной лидер радикалов вообще нашел время в последний месяц перед выборами уехать отдыхать в Грецию.

Оппозиционный кандидат — ярко выраженных центристских взглядов. За этим кандидатом сейчас не радикальные националистические или околонационалистические группы, а обычные политические менеджеры. Люди, безусловно, оппозиционных взглядов, но вменяемые, которые ищут свое место в реальной белорусской политической системе, а не стремятся ее сломать революционным путем.
 
С другой стороны, белорусские радикалы стали более радикальными. Никогда еще белорусские радикалы не воевали. Сегодня некоторые из них прошли через войну в Украине, и украинская ситуация в целом привела к большей жесткости в радикальной среде. Этот фактор может проявить себя неожиданно в любой момент. И особенно  в день и ночь после выборов.

Будет ли тенденция к демаргинализации белорусской оппозиции устойчивой и не вернется ли назад эпоха радикальности белорусской оппозиции — зависит в основном от внешних сил.

 

Если будет принято решение возобновить жесткое давление на Беларусь, то сейчас в распоряжение этих сил есть реально настроенный на акции насилия круг людей. Точка бифуркации тут — ночь после выборов.

 
— Насколько реальна перспектива снятия с Беларуси западных санкций? Если это произойдет, то в каких сферах следует ожидать позитивного роста для нашей страны?
 
— Даже в случае успешных выборов под международным наблюдением полностью санкции, скорее всего, сняты не будут. Но значительная их часть — вполне.

Это уже происходит. Основной результат этого процесса, если ничто не помешает нынешнему ходу событий, — возможность Беларуси резко увеличить свое экономическое сотрудничество с ЕС и отчасти США.

Со странами — членами ЕС, соседями Беларуси, можно будет открыто строить проекты под финансирование из фондов ЕС.

С остальным ЕС будет возможно получить доступ к полноценному страхованию разного рода сделок, дешевым кредитам, станут возможны инвестиционные проекты, которые осложнены сейчас. Облегчатся условия получения шенгенских виз.

Каких-то революционных изменений я бы не ожидал. Но на фоне нынешнего кризиса в РФ и спада белорусского экспорта это было бы очень неплохо.
 

— Вряд ли кто-то серьезно сомневается в победе действующего Президента Александра Лукашенко, который в своей предвыборной программе уже обозначил приоритетные направления развития страны. А на ваш взгляд, какие цели Беларусь должна ставить перед собой на ближайшую пятилетку и каким образом она может их достигнуть?
 
— Приоритет в экономике — продолжить идущую программу модернизации промышленности. Преодолеть спад экспорта.
 
С этим связана частность: необходимо сохранить намеченные сроки ввода в силу крупных инвестиционных проектов. Прежде всего — достроить два блока АЭС и превратить китайско-белорусский индустриальный парк в реально действующий промышленный район с инвестициями на уровне хотя бы 2—3 млрд долларов.
 
 

Приоритет в политике — не допустить перехлестывания на Беларусь украинского кризиса и максимально сгладить негативное влияние на Беларусь продолжающегося обострения отношений России и Запада.

 

 
— Ряд аналитиков в последнее время муссируют тему возможного вмешательства в предвыборную кампанию со стороны России, вплоть до попыток дестабилизации ситуации в стране, также с выборами и якобы давлением на Беларусь связывается вопрос о размещении российской авиабазы в Беларуси. Ваше отношение к этим предположениям и размещению авиабазы?
 
— No comments. Пусть пройдут выборы и накал этой темы станет менее горячим.
 

— Ваше отношение к понятию «Русский мир», как понимать этот термин? Является ли Беларусь его частью, если да, то в каком смысле?
 
— Мне нравится определение «Русского мира» патриархом Кириллом: «Русский мир — это одновременно и Украинский мир, и Белорусский мир... Это мир всея Руси. Это мир, который создан через Крещение в Днепре, это мир князя Владимира, это система ценностей, которая проникла в культуру, в быт нашего народа». 

Белорусская культура вышла из Киевской Руси. А Киевская Русь — это прежде всего культура, которая оформилась в ходе Крещения Руси. Наше естественное культурное пространство — пространство, которое наследует этой культуре. Россия, Украина и те народы и культуры, которые в ходе истории оказались втянуты в соразвитие вместе с православным Русским миром.

В этом смысле я бы культуры белорусских католиков или протестантов также не отделял от Русского мира. Мы сегодня, конечно, не особо религиозны. Скорее речь идет о постхристианской культуре. Но она является формой эволюции  культуры, возникшей в ходе Крещения Руси.
 
С другой стороны, я бы не отделял Русский мир слишком сильно и от Европы. Россия в ее широком смысле — это одна из крупных и оригинальных европейских культур. Цивилизация, к которой мы принадлежим, — европейская цивилизация. Хотя исторически бывали моменты, когда Россия пыталась и имела основания построить себя в качестве особой цивилизации, нависающей над Европой.

Столь же оригинальными и сильными европейскими культурами, как Россия, я бы считал Британию или Испанию. Без России Европа впадает в болезнь и кризис, Гитлер с его расизмом — только один такой яркий пример.

Без Западной Европы никогда не существовало сильной России. Россия и русская культура всегда достигали взлета в альянсе с какими-либо европейскими партнерами, в контексте европейского концерта в политике, экономике, культуре. В этом смысле противоречия между Русским миром и остальной Европой я не вижу.
 
Беларусь, если понимать Русский мир, как понимает патриарх Кирилл (ну и я), — это часть Русского мира. А он, в свою очередь, — амбициозная и сильная составляющая Европы.

 

Наше место в этом всем сейчас — сохранить верность доктрине «интеграции интеграций», которую А.Лукашенко провозгласил при основании Таможенного союза и которую поддержал тогда В.Путин.

В рамках этого курса надо стремиться не дать обострению в отношениях Запада и России зайти слишком далеко.

Надо не допустить выхода украинского кризиса за пределы северной границы Украины, и тем самым нельзя допустить слияния двух антироссийских очагов в Восточной Европе — украинского и прибалтийского. Чтобы нынешняя напряженность между Западом и Россией не превратилась на много десятилетий или даже столетий в глубокий раскол между ними.

Надо стремиться погасить войну в Украине на базе глубокого взаимоизменения Украины, России, остальной Европы. Если мы это сможем — мы выполним свою нынешнюю миссию и перед Русским миром, и перед всей Европой.
 
Как видите, для такой миссии независимость Беларуси и сильное государство тут жизненно необходимы. К слову, если миссия изменится, мы тоже в порядке не останемся.
 

— Ваша оценка состояния интеграционных проектов, в которых участвует Беларусь: Союзное государство России и Беларуси, ЕАЭС. На каких направлениях развития в рамках этих проектов, на ваш взгляд, необходимо заострить внимание и интенсифицировать степень вовлеченности белорусского государства?
 
— Эти проекты успешны, хотя и не просты. С белорусской стороны они являются следствием осознанного культурного и геополитического выбора, закрепленного в ходе референдумов середины 90-х годов. Этот выбор сомнению подвергать нельзя. Или будет хуже, чем в Украине сейчас.
 
Но надо постоянно корректировать детали белорусского участия в них.

Сейчас, по-моему, принципиально для Беларуси — сохранить мир на своей территории. Это позволяет использовать некоторые последствия украинского кризиса: стимулировать транзит, развивать ВПК, повышать свое международное значение, что должно облегчить России бремя нынешних проблем.

По-моему, наше государство придерживается примерно такой же линии. Текущие подробности реализации этой линии надо спрашивать у конкретных ответственных чиновников.
 
Я бы хотел видеть после выборов, если там все пройдет нормально, еще более активную белорусскую внешнюю политику. Нам надо больше брать на себя груза помощи России в разрешении наших общих проблем. Прежде всего — по умиротворению в Украине.
 
 
— Ситуация на Украине, на ваш взгляд, стабилизируется или кризис еще далеко не закончен? Каковы возможные сценарии развития событий там? Должна ли Беларусь продолжать свою теперешнюю политику на украинском направлении или менять ее, если да, то каким образом?
 
— В Украине кризис системный, и он очень надолго. Коррумпированное государство никуда не исчезло. События последних двух лет вывели на политическую поверхность и очень усилили националистических радикалов. Обострение отношений с Россией и договор об ассоциации Украины и ЕС ударили по восточно-украинской промышленности. Война на Донбассе вообще обескровила экономику Украины.

Наконец, санкции Запада против России введены в связи с крымскими событиями. А о возврате Крыма Украине, скорее всего, даже говорить не приходится. А значит, Украина еще долго будет получать хоть небольшую, но помощь Запада и вряд ли рухнет.

В общем, надеяться на быстрое разрешение этих проблем нереально. Дай Бог, чтобы там вообще как-то обошлось без новой вспышки войны…
 
Белорусская позиция относительно украинского кризиса — идеальна. Ее надо стремиться сохранить и впредь. Одновременно укрепляя границу с Украиной, готовясь принимать и принимая у себя все новые массы украинских беженцев и переселенцев.

 

Главное — на каждом витке украинского кризиса стремиться сдерживать его. Не давать украинскому кризису окончательно расколоть Европу на Запад и Россию, где мы окажемся одной из самых горячих точек.

 
Эта линия должна идти одновременно с укреплением военного союза с Россией. Дабы никто не вообразил, что Беларусь слабое звено в этом союзе, и не усилил давление на нас.
 

— Отношения Беларуси и стран Балтии сейчас достаточно стабильны, хотя на фоне украинского кризиса мы видим там усиление воинственной риторики. Как Беларуси избежать вовлечения в конфликт с этими странами и каковы основные цели белорусского государства в отношениях с ними?
 
— Надо продолжать нынешнюю политику относительно этих стран. Она складывалась методом проб и ошибок 20 лет. Она — оптимальна.

А именно:

 

— Беларусь должна избегать дискуссий с этими странами по идеологическим вопросам, и гуманитарное сотрудничество должно быть взвешенным.
 
— Беларусь не должна вмешиваться и впредь во внутренние дела этих стран, как бы ни были неприятны нам многие тамошние реалии.
 
— Акцент должен быть по-прежнему сделан на разрешение реальных проблем региональной безопасности. Никаких пограничных проблем и игр с нацменьшинствами по-прежнему быть не должно. Всех, кто у нас пытается эти проблемы поднимать — ограничивать всей силой белорусской государственной машины. Прибалты должны ощущать, что на деле их безопасность обеспечена вовсе не столько их членством в ЕС и НАТО, хотя это важно. Их элиты должны и далее понимать, что если Беларусь изменится — например, у нас произойдет сильный перекос в российскую сторону или, наоборот, усилятся белорусские националисты, — то вот тогда у них действительно возникнут реальные проблемы.
 
— Развивать экономическое сотрудничество. Оно основано сейчас на очень хорошей системной основе: модернизация транспортных коридоров к портам Литвы и Латвии идет без особых сбоев. Вильнюс стал местом туризма выходного дня минчан, надо это нарастить еще больше. Клайпеда развивается благодаря белорусскому транзиту — китайский парк возле Минска и другие проекты должны увеличить этот транзит. И по мере ввода в строй Белорусской АЭС надо будет подумать о том, как ее энергия могла бы стимулировать развитие не только северной части Беларуси, но и прилегающих регионов Литвы и Латвии.

 

Нам надо задуматься о форме улучшения транспортного сообщения с Калининградской областью России. Надо поискать такие формы регионального сотрудничества Беларуси, Литвы и КО, которые оказались бы в этом плане реально эффективными.

У нас также есть неиспользованный потенциал для получения финансирования из фондов ЕС на двусторонние проекты с Литвой и Латвией.
 
Никаких более амбициозных целей относительно этих двух стран, мне кажется, ставить не надо. Эти две страны выбрали очень удобный для Беларуси путь развития через превращение своей сферы услуг в основу национальных экономик. Лучше для Беларуси и не вообразить.

А культурные и идеологические темы надо оставить в основном потомкам.
 
 
— Кризисные явления наблюдаются и в Европейском союзе: экономический спад в Греции, проблемы с евро, наплыв беженцев и т.д. На ваш взгляд, насколько серьезны эти проблемы и выдержит ли их ЕС? Каков ваш прогноз на развитие европейского интеграционного проекта?
 
— ЕС — это проект, который возник после Второй мировой войны для сдерживания перманентных противоречий между Германией, Францией и Великобританией за счет их взаимной интеграции.

Попутно малые страны, присоединяясь к нему оказывались в его сфере безопасности и соразвития. И это себя оправдало. Под европейской интеграцией — серьезный фундамент в геополитике, экономике, культуре, управленческих решениях. Они должны справиться и в этот раз.
 
 
— Какие последствия для Беларуси, России, мира может иметь подписание между ЕС и США Договора о Трансатлантическом торгово-инвестиционном партнерстве (ТТИП)? Это уже неизбежно или все еще под вопросом? Каким образом должна измениться внешняя и экономическая политика Беларуси в случае заключения этого соглашения?
 
— Это, скорее всего, самая большая геополитическая проблема Беларуси. С локализацией украинского кризиса мы еще как-то справляемся. Но европейско-американский договор, в какой бы форме он не был заключен — это путь к рывку европейского рынка и технологий.

Если этот договор будет заключен до новой индустриализации Европы, которую предполагает план Юнкера, то в Европу просто придут высокотехнологичные американские корпорации и продукция нашей промышленности станет неконкурентоспособна относительно американских изделий.

Если план Юнкера или его аналог будет осуществлен, тогда мы можем рухнуть в ходе конкуренции с высокотехнологичными уже европейскими корпорациями. И все наши усилия по модернизации промышленности окажутся напрасными. А вслед за потерей промышленности мы будем терять и социальный мир в стране…
 
 

Беларусь сегодня должна конвертировать свою востребованность на Западе и в России по украинской теме в технологический рывок. Частью этого рывка должно быть участие в той или иной форме в общем технологическом пространстве ЕС.

В идеале — в плане Юнкера. Без разрыва союза с Россией. В той степени, в которой это будет возможно в рамках союза с Россией. Повторять путь Украины с договором об ассоциации с ЕС нельзя. Надо стремиться стать одной из точек сцепки ЕС и России в технологической сфере.

В частности, не помешало бы попробовать реализовать с европейцами, и в идеале одновременно с россиянами некий аналогичный китайско-белорусскому индустриальному парку крупный индустриально-технологический проект.
 
 
— Поворот Беларуси и России к Китаю — это надолго? Будет ли сотрудничество с КНР некой альтернативой отношениям с Западом — или значение западного вектора никак нельзя уравновесить в ближайшей перспективе?
 
— Если мы сможем удержаться от скатывания в кризис украинского типа, то Беларусь — это надолго единственный надежный сухопутный мост между КНР и ЕС. Одного этого достаточно, чтобы белорусско-китайские отношения развивались по нарастающей и впредь.
 
Китайско-белорусский индустриальный парк, если его удастся реализовать, может стать второй точкой опоры в этих долгосрочных и все более глубоких отношениях.
 
Третьей точкой хотелось бы видеть в будущем более активную роль КНР в получении Беларусью доступа как к своему рынку, так и к рынку ЕС. Хотя бы для обеспечения такого доступа корпорациям в белорусско-китайском индустриальном парке. КНР в таком случае могла бы стать еще одним донором стабильности для региона, в котором мы находимся.
 
Сотрудничество с Китаем — это не формирование альтернативного ЕС экономического пространства. Это прежде всего одна из форм усиления конкурентоспособности Беларуси как раз на европейском рынке. Одна из форм доступа к нему. Это все та же непростая и непримитивная нерадикальная внешняя политика на базе «интеграции интеграций».
 

— Какие, на ваш взгляд, в настоящее время тенденции преобладают в глобальном масштабе: окончательное закрепление гегемонии США и их союзников, создание реального многополярного мира или медленное, но верное скатывание к хаосу на планете?
 
— Все происходит одновременно. Но при этом сильные становятся сильнее. Слабые становятся слабее. Самое опасное — это усиление разрыва в уровнях развития ЕС, США, Японии и ряда иных стран и стран, где проживает большинство человечества.

Остановить это, по-моему, малореально. Новая индустриализация в США и других богатых мирах это состояние столько усилит.

 

Но внутри развитого мира идут свои подвижки. США, мне кажется, теряют прежнюю степень почти монопольного могущества относительно остальной планеты.

Россия с ее нынешним вызовом интересам США, более-менее солидарная позиция ЕС по переговорам с США о большом договоре. План Юнкера. Таких примеров много. И все они сводятся к тому, что внутри развитого мира позиции США слабеют.
 

— Существуют ли, на ваш взгляд, цели, способные сейчас объединить человечество? Что должно произойти, чтобы оно осознало необходимость этого объединения и выработки общепланетарной повестки, найдется ли в ней место для Беларуси и что для этого необходимо?
 
— Нет. Таких целей нет. Если возобновится международный терроризм с претензией на оружие массового поражения, тогда такие цели опять возникнут. Пока же сильные мира сего позволяют себе эгоизм, придерживаясь лишь одной красной линии — не применять оружие массового поражения.
 
Беларуси надо держаться союза с Россией и в его рамках сглаживать в меру сил противоречия между Западом и Россией в нашем регионе. И давить всей силой белорусской государственной машины политический радикализм у себя при любой попытке его перехода к насилию.