— Расскажите, с чего начинали?

— Начинал в 90-м году с производства тортов «Птичье молоко». Когда еще рубли были. Казалось бы, рынок в Латвии всегда был наполнен тортами... Но я делал настоящие. И в течение года с абсолютного нуля, работая всего с пятью людьми — поварами — заработал чистыми примерно 750 тыс. долларов. Купил два корабля — рыболовный траулер и сухогруз. Один стоил 300 тыс. долларов, второй — около 450 тыс. В 1992 году на этих кораблях уехал в Уругвай ловить кальмаров.

— А дальше?

— Ну, где-то начиная с 2000 года стал приезжать сюда…

— Восемь лет ловили кальмаров?!

— Нет, кальмаров ловил один год. Это целая эпопея... Потом жил в Италии, у меня там был свой бизнес.

— Какой?

— Занимался титаном — есть такой металл. Я открыл небольшое производство в Латвии. Покупал российский титан в заготовках, обрабатывал его в цеху в Латгалии, в Зилупе — точили, фрезеровали. А продавал в Италии уже готовые детали — клапаны для машин, гоночных мотоциклов…

— А почему уехали из Италии?

— Заработал денег, решил здесь вкладываться в недвижимость. Потом кризис… По правде сказать, я не думал, что падение будет на 80%, думал — 30-40% еще переживу, но 80%! И главное, если бы можно было продать…

— И крепко попали?

— Ну, как… Как говорят здесь, если у тебя долгов на миллион латов нет, ты — не предприниматель, не миллионер...

— Вы же — производственник, какого черта вас потянуло в недвижимость?

— Надежности захотелось… (Смеется.) Поэтому сейчас опять, по второму кругу начинаю все с нуля. Самому даже стало интересно, смогу ли я без денег организовать производство со стабильным сбытом.

— Решили гнать самогон?

— И самогон в том числе. Но моя задача — не сделать дешевое пойло для тех, кому не хватает на водку, я хотел сделать бренд высокого качества, который будет иметь международный сбыт. На который я потом смогу продавать франчайзинг.

— А как?

— По американской модели. Какая сейчас модель американского бизнеса? Сейчас американским фирмам совершенно не обязательно быть рентабельными и получать прибыль. Они могут иметь убытки, которые покрывают годами. Вот возьмем великий Facebook. Сколько они стоят? Говорят, 80 миллиардов. А прибыль они приносят? Нет! Только биржевую, за счет котировки акций. Американские фонды вкладывают деньги в тысячи таких проектов. Сюда полмиллиона, сюда полмиллиона. Девять из десяти ничего не дают, а один выстреливает.

У нас есть такие фонды? Нет и никогда не будет. А где взять деньги? Я подумал и решил соединить итальянскую модель бизнеса и американскую — и придумал iPoFree.

То есть что? Я решил для пробы взять самый невероятный вариант — самогон. Исходные условия: денег почти ноль. Конкуренция — самая высокая — алкоголь, рынок водки. За самогонку у нас до сих пор есть уголовная статья. То есть чтобы прокатать свою модель — iPoFree — я выбрал самый сложный случай.

— Так вы — уголовник?

— Уже нет. Когда я первый раз подал заявку на патент на самогон, мне прислали ответ: по законам Латвии, статья такая-то — от 8 до 12 лет. Но я им доказал, что самогон и самогонка — две разные вещи и даже два разных русских слова. И получил патент, товарный знак и все прочее. Причем на русском языке! Специально.

— И дальше…

— И я пошел. Открыл фирму и стал продавать по лату, по два доли в этой фирме. Сначала своим друзьям. Объяснял: денег нет, но чтобы получить хотя бы лицензию, надо минимум 10 тыс. латов. Задача: сделать производство, чтобы был товар и всем было хорошо. Я стал продавать доли капитала маленькими частями... Первую долю я продал владельцу ресторана.

— А кто купил?

— Это не принципиально, в Регистре видно...

— А какую долю?

— Очень небольшую, минимальную...

— Процент?

— Даже меньшую. Эта система должна работать на гораздо меньших долях. Процент — это крупная доля...

— А в чем его интерес как покупателя?

— Он в своем ресторане говорит: мы производим самогон, я совладелец этого предприятия. Естественно, моя выгода, что совладелец предприятия уже продает товар нашего предприятия безо всякой рекламы. Попробуйте войти в рынок ресторанов со своим алкоголем, никаких денег не хватит. А мой — стоит, причем в самых дорогих ресторанах. Цена — высокая, дороже водки. И отлично идет.

— Идет?

— За все время возвратов не было ни одного.

— А объемы?

— Объемы сейчас не важны, важна точка. Это невероятно, попробуйте поставить в ресторан-бар свою водку, это же невозможно. (Подзывает официанта, просит меню.) Вот посмотрите: русский самогон — 2 лата. Виски дешевле. Мой самогон — самый дорогой. И я им ничего не платил, нет. Я им сразу говорю: рекламный бюджет — ноль, не рассчитывайте.



— То есть хозяин этого заведения, где мы сидим — тоже совладелец?

— Этого — нет. Здесь совладелец — бармен.

— А в чем интерес бармена? Вот он купил, скажем, 0,1%, он получит прибыль в конце года?

— Нет, допустим, он купил минимальную долю за 5,5 лата в начале года. А сейчас она стоит уже 30 латов. И он продавать ее не собирается. Понятно, что он купил больше долей...

— А как же определяется цена его доли, если она официально не котируется на бирже?

— А очень просто — спросом и предложением. У меня на iPoFree продают и покупают доли. Моя биржа возникла всего месяц назад, но самогону уже год. И в течение года его доли продаются и покупаются. Я повторяю: самогон — это мой эксперимент для обкатки системы. Самый сложный и невероятный вариант.

— А до биржи кто определял цену?

— А никто. Вот вы, например, купили, купили еще 10 человек. Вы мне звоните и говорите: я хочу продать, я знаю, кто хочет купить. У меня на «самогоне», на сайте есть табличка. Там — цена долей.

— А если не продавать, а ждать дивидендов?

— Пожалуйста, но я сразу говорю: ребята, нам до дивидендов — как до луны...

— И много акционеров?

— Ну... десятки. Но есть главный акционер, который не будет никогда продавать свою долю.

— А кто главный?

— Моя мама (смеется).

— Совладельцам есть скидки?

— Никаких скидок. Никаких наценок, никакой рекламы. Я спокойно раскручиваю бренд. Мне не нужно продавать свой самогон тоннами, я продаю мало, но очень дорого.

— А где само производство?

— В Латгалии. Там у меня есть мастер, который делает и отвечает за качество. Производство маленькое. Но поймите, оно же — с нуля, начальный капитал — ноль, кредитов — ноль. Я бы взял кредит, но кто же мне его даст? Они спрашивают историю фирмы, оборот... А какой у меня оборот, если я с нуля?

Нужна была система: как же в Латвии начать производить. Они там наверху (показывает пальцем вверх) — очень умные, они говорят: надо создавать продукт высокотехнологический, с высокой прибавочной стоимостью... Бред! Они думают: весь мир — идиоты, одни они такие умные. Все наоборот: надо делать хоть что-то, в чем мы сильны. Неважно что — соломинки, сыры, янтари. Надо найти. Вот Стендерс [производитель фирменного мыла] — шикарно! Молоко «Даугава» — это тоже шикарный продукт.

А мы сейчас еще и пиво выпустили. Цена — ломовая, самое дорогое пиво. Из тыквы. Буквально первую партию выпустили. И все благодаря моей системе. Приходит человек, говорит: я делаю отличное пиво, всем нравится. Я хочу его выпускать. Как мне сделать лицензию? Я отвечаю: очень просто, купи долю в нашей компании, у которой есть лицензия, и выпускай. И все, и пиво в продаже. И отлично идет! По цене самого дорогого пива! Он не справляется с заказами. Но ему не нужен миллион бутылок. Это — не его цель. Его цель — сделать эксклюзивный продукт, которого нет нигде. И все это пошло благодаря нашей системе iPoFree...



— Давайте подробнее. Фактически iPoFree — это биржа. А как насчет лицензии?

— Правильно! Вот сейчас, неделю назад, у меня доли упали на 40%. Потому что нас начала проверять КРФК. Была большая статья в газете Dienas Bizness. Проверяли меня месяц. Но у меня все сделано грамотно, мы — не биржа. Я не нарушаю закон, никто не мешает нам, сидя здесь, продать друг другу доли капитала любой латвийской фирмы. iPoFree — это торговая площадка, это — доска объявлений. Можно ее называть частной биржей, но деньги туда не приходят.

— А как технически? Продажа доли — это бюрократическая процедура, Регистр, расходы…

— А ничего страшного. Набирается, скажем, 10 человек, продавших/купивших доли, идем в Регистр, оформление стоит 18 латов — на всех. Это мелочи. Платят пропорционально купленным долям.

— Кто сейчас покупатели долей? Ваши знакомые…

— Сначала — да, по знакомым. Сейчас, когда заработала iPoFree, стали покупать и незнакомые.

— Но доля в SIA — это же кот в мешке. В открытых АО есть прозрачность, можно посмотреть, как идут дела. А SIA как проверить? Не боитесь, что на вашей бирже iPoFree начнут пастись жулики? Продавать доли, а деньги пропивать?

— А я не всех туда беру.

— То есть гарантия — это ваше честное имя и ничего более?

— А в бизнесе другого и не бывает. Однако в нашей ситуации есть естественный ограничитель. Мы не можем продавать воздух. В каждой компании есть всего 100% долей. Допечатать еще процентов не получится никак. Их всего 100.