Тому, как несколько раз сказав чистую правду, нарисовать оптимистичную, но совершенно нереалистичную картину о соблюдении прав человека в Латвии, следует поучиться у Нила Муйжниекса, гражданина нашей страны, занимающего высокий пост комиссара по правам человека Совета Европы.

Что именно сказал Муйжниекс, мы узнали благодаря Илзе Нагле, корреспонденту Латвийского телевидения в Брюсселе. Муйжниекс критикует не конкретизированные по времени и месту высказывания уполномоченного МИД РФ по правам человека Константина Константиновича Долгова, но фактически полемизирует и с нами. Ибо свою оценку ситуации с правами человека в Латвии мы регулярно предоставляем и Долгову, и Муйжниексу, и всем людям доброй воли.

И мы, разумеется, благодарны России за то, что она использует свои возможности для усиления тонкого голоса отдельно взятой общественной организации и принимает на себя ответные удары.


В короткой статье подняты и вопросы неграждан, и языковой дискриминации на рынке труда, и ситуации с образованием нацменьшинств, и глорификации нацизма.


1. Неграждане

В сфере прав неграждан, по признанию еврокомиссара, имеются отдельные проблемы, но даже здесь наблюдаются улучшения: «Я почти двадцать лет подчеркивал, что вопрос о детях неграждан — это вопрос детских прав. Там недавно закон изменен, и почти все дети неграждан, которые рождаются, теперь регистрируются как граждане. Это — шаг вперед». По словам комиссара, можно говорить о неправомерном запрете для неграждан на работу в ряде профессий (для части профессий этот запрет оспаривался в суде).

Да, действительно, в 2013 году впервые после 1998 года закон «О гражданстве» был изменен. В 1998 году после референдума, выигранного с минимальным большинством голосов, появилась возможность регистрировать в качестве гражданина ребенка, родившегося в семье неграждан, при письменном обращении обоих родителей в иммиграционную службу. Понадобилось 15 лет (!), чтобы ребенка стало возможным регистрировать прямо в роддоме и по заявлению только одного из родителей.

Кроме впечатляющих темпов этого прогресса было бы неплохо дать ему и количественную характеристику. Доля детей нацменьшинств, рождающихся негражданами, пропорциональна не доле неграждан среди нацменьшинств (33% в 2013 году), а (даже без учета печальных возрастных характеристик неграждан) квадрату этой доли (11%). В 2012 году в семьях, где оба родители являются негражданами, родились 292 ребенка.

С учетом того, что в Регистре жителей на 1 июля 2013 года числилось 289 729 неграждан, прогресс коснулся лишь 0,1% от их общего числа. При этом за два года обсуждения законопроекта в Сейме НИ ОДНОГО более радикального предложения сокращения массового безгражданства НИ ОДИН из депутатов Сейма не выдвинул.

Более того, правила натурализации, касающиеся уже не младенцев, а всех неграждан, в 2013 году по ряду позиций (ценз проживания, обучение в латышской школе, перенос вопроса льгот при натурализации из компетенции правительства в компетенцию Сейма) были даже ужесточены. И это при том, что темпы принятия в гражданство путем натурализации с 2005 года по 2013 год уменьшились с 19 169 до 1732, т.е. в 11 раз!

Тем не менее даже эта полуживая натурализация все же вшестеро эффективнее регистрации младенцев в качестве граждан по заявлению родителей.

Я бы на месте господина Муйжниекса, олицетворяющего европейскую правозащитную гору, родившую такую невзрачную мышку, по этому вопросу просто бы отмолчался, чтобы не лить воду на мельницу России.

Муйжниекс упоминает, что для части ограничений неграждан запрет оспаривался в суде. В действительности он хорошо знает, что оспаривалось только ОДНО ограничение для неграждан — на получение пенсий. Соответствующее дело «Андреева против Латвии» было проиграно правительством в Большой палате Европейского суда со счетом 16:1 еще в 2009 году.

Тем не менее Латвия до сих пор не изменила законодательство, и исполнение приговора более пяти лет лежит без движения на контроле в Комитете министров Совета Европы. В том самом СЕ, где Муйжниекс комиссаром работает.


2. Языковые ограничения на рынке труда

«Если почитать данные опросов — тогда русскоязычные или русские не ощущают себя особо дискриминируемыми в Прибалтике. Огромное исследование агентства ЕС пару лет назад показало, что русские в Финляндии чувствуют больше дискриминации, чем в Латвии, — заявляет комиссар: — Субъективная оценка, таким образом, не соответствует утверждениям России. Но можно говорить, что есть люди, не знающие латышского, — вот им сложнее конкурировать на рынке труда, и они могут это воспринимать как дискриминацию. Хотя это вопрос языковых познаний. Ясно, впрочем, что политику в отношении нацменьшинств следует совершенствовать».

Что касается цены опросов, которыми Муйжниекс побивает Долгова, то, по результатам одного из них (Елгава — 2007), языковые требования к работникам признали чрезмерными 11% латышей и только 6% опрошенных нелатышей.

Из такого опроса можно сделать только два вывода:

1) не все латыши симпатизируют Нацобъединению;

2) у нас здесь не Финляндия, и опрошенный русский вслед за визитом интервьюера обоснованно ожидает визита языкового инспектора.

Что касается объективных данных, то пусть Муйжниекс укажет на глобусе другую такую страну, где все 3611 профессий в общественной сфере из классификатора — от кладбищенского сторожа до премьера — снабжены своей категорией знания языка.

А с 2011 года к ним прибавились еще и 1195 профессий в частной сфере. В процессе прироста вмешательства государства в сферу столь ценимого Западом частного бизнеса в комиссию по сдаче языкового экзамена образовались огромные (на полгода) очереди, при этом в «черный» период 2006-2008 гг. доля лиц, не выдержавших проверок, лежала в диапазоне 29-33%.

Сопоставление языковых требований и уровня знания языка показывает, что 74% профессий в общественной и 31% в частной сфере (начиная с категории В1 и выше) недоступны для половины взрослых нелатышей.

Более чем достаточно, чтобы просить защиты вначале у Муйжниекса, а не получив ее, апеллировать и к Долгову.

Я уж молчу про языковые инспекции, темпы роста доносов в которые и увеличения размеров взимаемых штрафов вполне сопоставимы с ростом показателей народного хозяйства в период «оккупации».


3. Образование нацменьшинств

Все говорили о переводе среднего образования только на латышский, полностью игнорируя обязательства Латвии в рамках конвенции о защите прав меньшинств, игнорируя решение Конституционного суда об образовании нацменьшинств, игнорируя обязательства Латвии в сфере соблюдения прав человека, — признал Муйжниекс. — К счастью (я только что прочел правительственную декларацию), я не вижу никаких пунктов о переводе образования только на латышский. Я думаю, это было бы довольно проблематично — но, к счастью, ничего такого там нет», — сказал он.

К счастью, и в январской декларации правительства Страуюмы «ничего такого там не было». А идея о переводе не среднего, а ВСЕГО образования, включая детские сады, только на латышский, была и в январском, осталась и в ноябрьском коалиционном договоре. Правда в обоих документах было написано, что эту идею имеет право выдвигать Национальное объединение, а остальные члены коалиции могут его и не поддерживать.

Например, соответствующий законопроект Нацобъединения был отклонен 30 мая 2013 года при передаче его в комиссии с минимальным перевесом голосов: «за» — 41, «против» — 43, «воздержались» — 2, не голосовали — 2. Законопроект консолидировано поддержали три из четырех политически сил, образующих правящую коалицию: Нацобъединение, премьерская партия «Единство» и группа независимых депутатов.

«За» голосовали в том числе тогдашние спикер Сейма Солвита Аболтиня и председатель комиссии по образованию Ина Друвиете. Голосовали «за» и несколько депутатов от находившегося тогда в оппозиции СЗК, включая СЕГОДНЯШНЕГО председателя комиссии Сейма по образованию Яниса Вуцанса.

«Против» тогда голосовала входящая в правящую коалицию Партия реформ, что и решило судьбу законопроекта. Теперь же все три партнера по коалиции принципиальных разногласий по судьбе русской школы не имеют.

Разница между правительствами Страуюмы 1 и Страуюмы 2 лишь в том, что в первом коалиционном договоре присутствовало еще и приложение. В нем уже ВСЕ правительство обещало до конца полномочий (ноября 2014) подготовить и принять под предложение Нацобъединения соответствующую нормативную базу. С этим обязательством, правительство к счастью, не справилось. Чему мы обязаны как грамотным действиям ЛКПЧ на международной арене, так и действиям возрожденного Штаба защиты русских школ.

Теперь в коалиционном договоре такого приложения нет, но желание покончить с русскими школами правящая коалиция уже демонстрировала неоднократно. Кроме того, образование на русском языке успешно душится и не связанными с драматичным изменением законодательства методами.


4. Глорификация нацизма

«Есть некоторые совершенно безосновательные упреки — о возрождении нацизма, о глорификации. Нет никаких неонацистских партий, насилия и антисемитизма по отношению к нацменьшинствам, хотя, конечно, отдельные случаи бывали. Но каких-либо систематических видов убийств с расистской мотивацией я не заметил ни в Латвии, ни в других странах Прибалтики. Разумеется, есть весьма спорные и сильно разнящиеся мнения об истории — но о возобновлении нацизма, я думаю, говорить трудно», — считает Муйжниекс.

Я, чтя вместе с известным турецко-подданным уголовный кодекс, не хочу вдаваться здесь в полемику и называть кого-либо нацистами. Но и Гитлер, став рейхсканцлером по результатам демократических выборов, тоже поначалу никого не убивал. Тем не менее чествование одной из партий правящей коалиции таких замечательных дат, как 16 марта и 15 мая, у меня восторга не вызывает.

Не следует забывать и о том, что Декларация о латышских легионерах СС была принята в тот же день (29 октября 1998 года), тем же составом депутатов и с теми же побуждениями, что и действующий Закон об образовании. В своей исходной редакции он предусматривал полный перевод обучения в средних школах национальных меньшинств на государственный язык начиная с 1 сентября 2004 года.


P.S. Возможно, что в столь разгромный счет внесла свою лепту и перелагающая взгляды Муйжниекса Илзе Нагле. Во всяком случае даже по сохраненному нами обоими тексту оговорок комиссара видно, что он по отношению к нацменьшинствам Латвии на порядок толерантнее местного омбудсмена.