— Ни супруга Олега Бурака, ни его сын не являются участниками уголовного процесса, поэтому их обращения и ходатайства, к сожалению, рассмотрению не подлежат, — пояснила адвокат в беседе с порталом Baltnews.lv.

— И даже в связи с пандемией коронавируса? Например, в Италии, чтобы избежать массового заражения, из тюрем были досрочно освобождены более 60 подследственных и даже уже осужденных заключенных!

— Уверяю вас — в Латвии такое не пройдет! — считает Имма Янсоне. — Во-первых, масштабы распространения заболевания просто не сравнимы. В наших тюрьмах пока еще ни об одном случае заражения коронавирусом не сообщали.

— Но, тем нем менее, почти все судебные заседания по причине карантина были отменены? Сейчас же никто не этапирует подсудимых из изоляторов в суды?

— Заседания могут проводиться в режиме видео-конференции. Но Олег Бурак настаивал на своем личном присутствии, поэтому слушания пришлось отложить. Если перерыв между судебными заседаниями превышает два месяца, то по закону надо пересматривать меру пресечения, что и было сделано. Я, конечно, тоже выступала за изменение меры пресечения моему подзащитному под домашний арест. В законе такая мера предусмотрена. Но, как это ни странно, в нашей стране она практически никогда не применяется. На моей памяти, разве что однажды в отношении А. Лемберга — мэра Вентспилса был назначен домашний арест, но и то его охраняли, если не путаю, два полицейских.

— Хотя во всем мире в подобных случаях уже давно используются электронные браслеты?

— На эту тему я довольно часто беседовала с разными следователями и прокурорами, и все в один голос уверяли меня, что понятия не имеют, как можно в Латвии обеспечить домашний арест для подследственных. Как я понимаю, у нас в стране таких браслетов просто не существует. Согласитесь, это странно? Я и на суде об этом говорила — зачем вообще такая мера пресечения свободы как домашний арест предусмотрена законом, если она не работает? Казалось бы, в области современных технологий Латвия уже относится к числу продвинутых стран, сегодня у нас компьютеризированы практически все сферы жизни. А вот с электронными браслетами — просто провал какой-то.

— Но это же не фоторадары, на которые государство денег не жалеет — дело-то прибыльное. На браслетах столько не заработаешь…

— На мой взгляд, сейчас эта проблема приобретает особую остроту. А если эпидемия повторится, о чем все говорят, и перекинется в места заключения? Ни одна тюремная больница не выдержит большого наплыва инфицированных больных. Мое мнение — в ближайшее время нужно решить вопрос с обеспечением подследственных электронными браслетами, чтобы они могли в случае необходимости находиться под домашним арестом. Я не только про Бурака говорю, и не призываю выпускать всех подряд из тюрем, как это сделали в Италии. Но проблема с браслетами действительно назрела и требует срочного решения, тем не менее, она явно находится вне зоны видимости наших правоохранительных органов. Как можно подвергать такое большое количество людей опасности заражения?

— В связи с этим не могу не спросить и о деле Юрия Алексеева. После обращения в прокуратуру, следователь согласился таки поменять ему меру пресечения, разрешив в период карантина отмечаться в полиции не три раза в неделю, а — … два. Это же откровенное издевательство над оппозиционным журналистом?

— Мы написали в прокуратуру вторую жалобу, ответа пока нет. Да, я так и указала в жалобе, что со стороны следователя это циничное издевательство и троллинг. Именно этот термин использовала — троллинг. За полтора года подозреваемого ни разу не вызывали ни на одно следственное действие. Полицейский надзор в отношении Алексеева никак не влияет на скорость расследования и на его качество, уехать за границу он в любом случае не может. А ночует ли он дома, или в гостях, это же не влияет на расследование. Но следователь считает, что журналист «нигилистически» относится к предъявленным ему обвинениям.

— Вот и получается, что мера пресечения у нас используется как мера давления на несговорчивых…Возвращаясь к Олегу Бураку. Итак, заседание по его делу назначено на 4 июня. Каков ваш прогноз, будет ли оглашен приговор?

— Сначала будут заслушаны реплики сторон обвинения и защиты. Затем — заключительное слово Бурака. Возможно, он не уложится в одно заседание, тогда слушание его речи будет продолжено на следующем. В день окончания его выступления суд должен огласить короткий приговор — признать виновным или оправдать. О характере предъявленных ему обвинений более подробно я смогу рассказать только после вынесения судебного решения. Пока мне бы не хотелось это делать. Давайте подождем до 4 июня...