СССР. ИСТОРИЯ
Позавчера
Артём Бузинный
Магистр гуманитарных наук
ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ ОЛИГАРХОМ В СССР
Была ли советская партноменклатура олигархией?
-
Участники дискуссии:
1033 -
Последняя реплика:
3 часа назад
Марк Козыренко,
Леонид Радченко,
Владимир Иванов,
Борис Мельников,
Элла Журавлёва,
Артём Бузинный,
Иван Киплинг,
Анатолий Зайцев,
Roman Romanovs,
Мечислав Юркевич
Посмотрел новый видеоролик Семёна Уралова и Алексея Чадаева. Понравилось. Много созвучного моим собственным мыслям. Среди прочего то, что «демократия» при капитализме это всегда и везде лишь фиговый листок, маскирующий олигархию. Олигархию в изначальном смысле этого слова — власть немногих.
Иными словами, пресловутый дип стейт изначально встроен в систему «буржуазная демократия», его там не может не быть. Или, выражаясь программистским сленгом, это не баг, а фича этой системы. Но тут же слышится голосок, ехидно вопрошающий: «а что же, при этом вашем социализме не было олигархии? Что же, власть в СССР была у большинства? Неужели «дип стейта» в СССР не было?»
Окей, допустим была в СССР некая коммунистическая олигархия и рулила она в закрытом от общества режиме «дип стейта». А зачем же тогда этой «олигархии» понадобилось демонтировать социализм и разрушать СССР? Ведь если этой (воображаемой) «коммунистической олигархии» так хорошо жилось при социализме, то и уничтожать советский строй ей не было никакого смысла. Значит, советский строй этой олигархии чем-то мешал. Вернее, он именно что мешал партократии превратиться в олигархию.
А дело в том, что в СССР партийная, советская, хозяйственная номенклатура не была классом: у неё не было частной собственности. Всё, чем номенклатурщики пользовались — квартиры, машины, дачи, ведомственные санатории — всё это было служебное, оно не было в их собственности. Потерял должность — потерял квартиру и машину с шофёром. По рассекреченным донесениям НКВД ещё в начале 30-х об этом в личных разговорах с коллегами плакался тогдашний нарком госбезопасности Генрих Ягода: «я ведь старый революционер, а у меня ничего нет. Я голодранец! За что боролись!» Тогда нарком на этом и погорел, на таких вот жалобах в жилетку. Вернее, в том числе и на этом. Водились за товарищем Ягодой и другие грешки перед партией.
И тем более у советской номенклатуры не было частной собственности: «заводов, газет, пароходов», как у мистера Твистера. Да, советские начальники решали, где и какой завод построить, куда поплывут пароходы и какой груз они повезут на борту. Но номенклатурщик не мог ни купить завод, ни продать. А председатели колхозов, которых потом обозвали «красными помещиками», так вот не мог председатель колхоза ни продать колхозника, ни купить, ни проиграть в карты, ни обменять на борзую собаку, как это делали настоящие помещики со своими крепостными крестьянами. Ну, это к слову о том, что колхозы, якобы, были «новым изданием крепостного права».
Таки не были председатели колхозов никакими помещиками. А директора советских заводов и фабрик не были капиталистами. А партократия и номенклатура в целом не была классом частных собственников. Вот это и было тем препятствием, которое не давало возникнуть в СССР олигархии.
Ведь олигархия — власть немногих — формируется только тогда, когда эта власть становится наследственной. Например, в кастовых обществах типа Индии, где человек, родившись в высших кастах, власть получает уже по праву рождения. Или в аристократической системе, которая была в России до 1917 года: сын графа с пелёнок автоматически наследует папин титул и привилегии, сын князя — князь, а сын холопа — холоп. И это всё легально, освящено законом, и с этим никто не спорит.
Но советские-то законы не позволяли передавать должность, скажем, секретаря горкома по наследству. Советские начальники не были детьми начальников: они в огромном большинстве имели либо крестьянское, либо пролетарское происхождение.
Таблица из книги А.Г. Вишневского «Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР» (М.: ОГИ, 1998. — С. 192).
Хотя, наверно, где-то в глубине души советские партократы мечтали о том, чтобы передать насиженное папой тёпленькое местечко своим детишкам. Но они не могли просто встать и сказать: всё, с завтрашнего дня власть — это наша монополия.
А вот конвертировать собственность во власть — с этой стороны можно было попробовать зайти. Но для этого надо было этой собственностью завладеть — провести ту самую при(х)ватизацию. А уже став капиталистами, то есть законными частными собственниками, можно было эти капиталы передавать по наследству своим детям и внукам. Ну, а имея капиталы, можно влиять на власть в выгодную для себя сторону: покупать эту власть, подкупать, всячески её развращать и коррумпировать.
А если ты простой советский секретарь горкома, ну или даже обкома, и твой служебный оклад в 3 или пускай в 4 раза выше, чем зарплата среднего работяги — много ты сможешь подкупить и коррумпировать? Воот... Тяжело жилось коррупционерам при проклятой советской системе.
То есть, для того, чтобы превратиться в олигархию, номенклатуре необходимо было сломать социализм. Именно социализм тут был главным препятствием. Его и сломали — сознательно и целенаправленно. А вот капитализм для олигархии органичен и естественен: олигархия в капитализме, как рыба в воде.
Иными словами, пресловутый дип стейт изначально встроен в систему «буржуазная демократия», его там не может не быть. Или, выражаясь программистским сленгом, это не баг, а фича этой системы. Но тут же слышится голосок, ехидно вопрошающий: «а что же, при этом вашем социализме не было олигархии? Что же, власть в СССР была у большинства? Неужели «дип стейта» в СССР не было?»
Окей, допустим была в СССР некая коммунистическая олигархия и рулила она в закрытом от общества режиме «дип стейта». А зачем же тогда этой «олигархии» понадобилось демонтировать социализм и разрушать СССР? Ведь если этой (воображаемой) «коммунистической олигархии» так хорошо жилось при социализме, то и уничтожать советский строй ей не было никакого смысла. Значит, советский строй этой олигархии чем-то мешал. Вернее, он именно что мешал партократии превратиться в олигархию.
А дело в том, что в СССР партийная, советская, хозяйственная номенклатура не была классом: у неё не было частной собственности. Всё, чем номенклатурщики пользовались — квартиры, машины, дачи, ведомственные санатории — всё это было служебное, оно не было в их собственности. Потерял должность — потерял квартиру и машину с шофёром. По рассекреченным донесениям НКВД ещё в начале 30-х об этом в личных разговорах с коллегами плакался тогдашний нарком госбезопасности Генрих Ягода: «я ведь старый революционер, а у меня ничего нет. Я голодранец! За что боролись!» Тогда нарком на этом и погорел, на таких вот жалобах в жилетку. Вернее, в том числе и на этом. Водились за товарищем Ягодой и другие грешки перед партией.
И тем более у советской номенклатуры не было частной собственности: «заводов, газет, пароходов», как у мистера Твистера. Да, советские начальники решали, где и какой завод построить, куда поплывут пароходы и какой груз они повезут на борту. Но номенклатурщик не мог ни купить завод, ни продать. А председатели колхозов, которых потом обозвали «красными помещиками», так вот не мог председатель колхоза ни продать колхозника, ни купить, ни проиграть в карты, ни обменять на борзую собаку, как это делали настоящие помещики со своими крепостными крестьянами. Ну, это к слову о том, что колхозы, якобы, были «новым изданием крепостного права».
Таки не были председатели колхозов никакими помещиками. А директора советских заводов и фабрик не были капиталистами. А партократия и номенклатура в целом не была классом частных собственников. Вот это и было тем препятствием, которое не давало возникнуть в СССР олигархии.
Ведь олигархия — власть немногих — формируется только тогда, когда эта власть становится наследственной. Например, в кастовых обществах типа Индии, где человек, родившись в высших кастах, власть получает уже по праву рождения. Или в аристократической системе, которая была в России до 1917 года: сын графа с пелёнок автоматически наследует папин титул и привилегии, сын князя — князь, а сын холопа — холоп. И это всё легально, освящено законом, и с этим никто не спорит.
Но советские-то законы не позволяли передавать должность, скажем, секретаря горкома по наследству. Советские начальники не были детьми начальников: они в огромном большинстве имели либо крестьянское, либо пролетарское происхождение.
Таблица из книги А.Г. Вишневского «Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР» (М.: ОГИ, 1998. — С. 192).
Хотя, наверно, где-то в глубине души советские партократы мечтали о том, чтобы передать насиженное папой тёпленькое местечко своим детишкам. Но они не могли просто встать и сказать: всё, с завтрашнего дня власть — это наша монополия.
А вот конвертировать собственность во власть — с этой стороны можно было попробовать зайти. Но для этого надо было этой собственностью завладеть — провести ту самую при(х)ватизацию. А уже став капиталистами, то есть законными частными собственниками, можно было эти капиталы передавать по наследству своим детям и внукам. Ну, а имея капиталы, можно влиять на власть в выгодную для себя сторону: покупать эту власть, подкупать, всячески её развращать и коррумпировать.
А если ты простой советский секретарь горкома, ну или даже обкома, и твой служебный оклад в 3 или пускай в 4 раза выше, чем зарплата среднего работяги — много ты сможешь подкупить и коррумпировать? Воот... Тяжело жилось коррупционерам при проклятой советской системе.
То есть, для того, чтобы превратиться в олигархию, номенклатуре необходимо было сломать социализм. Именно социализм тут был главным препятствием. Его и сломали — сознательно и целенаправленно. А вот капитализм для олигархии органичен и естественен: олигархия в капитализме, как рыба в воде.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Александр Гапоненко
Доктор экономических наук
УКРАИНСКИЙ НАЦИЗМ
Проблемы идентификации
Юрий Алексеев
Отец-основатель
МАЙДАН СОВЕТСКОГО СОЮЗА
По Аристотелю...
Antons Klindzans
Развязывание войн как смысл жизни
Ничего личного, просто...
Александр Гильман
Механик рефрижераторных поездов