Что делать

04.12.2015

Александр Гильман
Латвия

Александр Гильман

Механик рефрижераторных поездов

Латвийский бунт

Бессмысленный и робкий

Латвийский бунт
  • Участники дискуссии:

    19
    104
  • Последняя реплика:

    больше месяца назад


Последняя пятница ноября в Латвии выдалась праздничной. Если вы задумались над этой фразой и пытаетесь вспомнить, что за счастье привалило нашему народу — значит, вам давно уже не шестнадцать и вы не помните, как это классно, когда можно в школу не ходить. Такой подарок нашим недорослям преподнесли их учителя, объявив забастовку.


Правда, школьники оказались единственными выгодополучателями от внеплановых каникул. Адресат требований забастовки — власти — по достоинству ответили бунтовщикам, в тот же день повысив зарплаты — но не им, а себе.

Решение, конечно, предельно циничное, но в целом вполне оправданное. Точнее, себе-то могли и не добавлять, отнюдь не бедствуют, но учителя никак не заслуживают материального поощрения за свою вымученную гражданскую доблесть.

Объясню, почему.


Начнем с организации процесса. Забастовка, если кто не знает — это от итальянского слова «баста». По-русски будет — «хватит!».

Так и видится перед глазами сценка из романа о жизни рабочего класса начала двадцатого века: подлый фабрикант нагло глумится над проливающими пот тружениками. Самый отчаянный рвет на груди рубашку, произносит пламенную речь. Народ отключает оборудование и под красными флагами спешит на митинг.

Ничего подобного у нас не происходит. Забастовка учителей — типичное бюрократическое мероприятие, запланированное за несколько месяцев и назначенное на день, когда оно полностью потеряло смысл: в пятницу бастуют, а в понедельник Сейм в окончательном чтении принимает бюджет, в который уже никто никаких изменений вносить не будет.

Так что уместнее сравнивать эту забастовку не с бурным началом двадцатого века, а с его застойными 70-ми годами.

Стачка выглядела не более протестной, чем типичная советская первомайская демонстрация — во всяком случае имела ничуть не большее отношение к борьбе трудящихся за свои права.

 

Учительницы бастовали столь же дисциплинированно и ответственно, как они привыкли выполнять все распоряжения начальства — только в данном случае не министерского, а профсоюзного.



Разумеется, никто и не рассчитывал, что такая забастовка приведет к каким-либо практическим результатам.

Она и не привела, но в кабинетах удовлетворенно поставили галочку в план мероприятий и принялись сочинять новый на следующий год. Там, вероятно, будут уже две забастовки — жизнь не стоит на месте, классовая борьба ширится...


Наверное, можно было бы не сыпать соль на раны безропотных тружениц мела и указки. Действительно, платят им гроши, а еще приходится участвовать в представлениях профсоюзных бонз, не забывающих взыскать на свои развлечения ежемесячный процент от учительской зарплаты.

Но давайте вспомним события двенадцатилетней давности, когда должен был вступить в силу закон о переводе образования в русских школах на латышский язык.

Тогда вышли на улицы десятки тысяч учеников, родители собрались на многотысячный митинг, власть действительно была в растерянности. Безмолвствовали только учителя русских школ — хотя их забастовка, пусть даже столь же скромная, однодневная, могла бы переломить ситуацию.

А ведь именно по учителям эта реформа должна была ударить сильнее всего. Потому что самое страшное в этой профессии — потеря авторитета.

И когда школьник видит, что учитель ведет урок на чужом и для него, и для ученика языке только потому, что боится собирательного Райвиса Дзинтарса, который никогда в этот класс и не войдет, то он такого труса-наставника уважать не будет.

Более того, жалкое поведение тогдашних учителей русских школ наверняка убедило власть, что считаться с этим сословием незачем, в том числе и с его латышской частью, в том числе и в вопросе оплаты его труда.

 

Но даже если мы абстрагируемся от формы, в которой выражается незадачливый учительский протест, то все равно повышать зарплату учителям больше, чем на размер инфляции, не стоит.




Казалось бы, я только что написал страшно кощунственную вещь — ведь от качества педагогов в огромной степени зависит качество образования целого поколения, а значит, и качество жизни всей страны через короткое время.

Тем не менее это так. В обществе есть полный консенсус, пусть он и не высказан, но четко понимается всеми заинтересованными сторонами: учитель должен быть человеком бедным.

Все последние годы правительство говорит учителям: мы повысим вам жалование, как только проведем реформу оплаты вашего труда. Проектов этой реформы уйма, они все страшно запутанны, но в конечном счете сводятся к одному: власть готова нынешний фонд учительской зарплаты перераспределить как-нибудь иначе.

Как только профсоюз понимает, что значительная часть педагогов от этой реформы не выиграет в деньгах, а проиграет, он немедленно ее отвергает.

Понятно, что было бы лучше всего сократить, к примеру, военный бюджет, дать всем денег и на этом успокоиться. Столь же понятно, что на такое можно не рассчитывать — или тогда уже надо на забастовку поднимать не одних учителей, а все население страны.

Но возможно, действительно, денег, которые государство выделяет на зарплату педагогов, достаточно?

В этом и заключается грустная правда.

 

На сайте Центрального статистического управления приводятся данные о количестве учеников и учителей в разные учебные годы.

Последний — 2014/2015, тогда было 209 686 школьников. А в 2000/2001 их было аж на 72% больше — 359 818!

Вероятно, это и был абсолютный максимум за все годы независимости. Вот в какую демографическую яму угодила страна.

К счастью, падение уже закончено: в 2013 году учеников было на несколько сот меньше, чем в следующем, ситуация с рождаемостью стабилизировалась, дальнейшего сокращения пока не предвидится.

А данные по учителям таковы: их сейчас 23 038.

Тоже меньше, чем в 2000/2001, когда было 29 262 — но только на 27%.

А теперь разделим 1,72 на 1,27 и получим 1,35. То есть каждый нынешний учитель в среднем учит на 35% учеников меньше, чем это делал 15 лет назад.

И они при этом хотят больше получать?




Еще одна интересная деталь: в начале нашего века число учителей сокращалось более или менее равномерно, на несколько сот человек в год. А в 2009 году рухнуло сразу более, чем на три тысячи — с 26 695 до 23 469, и потом уже почти не уменьшалось.

Какой мор напал на учительское сословие в 2009 году, вспомнить нетрудно: государство изменило пенсионное законодательство, уменьшив на 70% пенсии работающим пенсионерам.

Я в то время трудился в рабочем коллективе, где был чуть ли не единственным с высшим образованием. Пенсионеров и среди нас было много, но не ушел добровольно ни один. Все понимали, что Конституционный суд должен отменить этот закон, подобный прецедент случился в конце 90-х.

Все, кто следят за политической ситуацией в стране, не могли этого не помнить.

А вот учителя увольнялись массово, причем по собственному желанию, таким образом отказываясь и от пособия в несколько окладов, которое им полагалось в случае сокращения штатов.

Еще одно свидетельство крайней инфантильности людей этой профессии — хотя в ней высшее образование обязательно. Уверен, что Сейм сознательно принял антиконституционный закон в расчете на таких, не умеющих себя защитить работников.


Из цифр, приведенных выше, видно, что надо сделать для повышения зарплат учителей: сократить их количество пропорционально тому, как сократилось количество учеников.

 

Я уже посчитал: уволить чуть больше 6000 человек — и оставшиеся будут счастливы.



Разумеется, это сокращение будет не равномерным: в больших городских школах сколько было учеников, столько и осталось, там нагрузка на учителя не уменьшилась.

А вот сельские школы надо безжалостно закрывать. Само содержание этих школ стоит огромных денег, куда дешевле купить автобусы и возить детишек в райцентры, где и качество образования будет намного выше.

Нетрудно понять, что такая реформа будет крайне непопулярной. Уволенные учителя на селе не найдут себе никакой работы. Непонятно, что делать с школьными зданиями, часто расположенными в бывших поместьях, имеющих историческое значение и свежеотремонтированных. Конечно, каждый год где-то что-то закрывается и сокращается, но на решительный шаг никто не пойдет.

И вот это и есть тот консенсус, который прекрасно осознается всем обществом, а особенно министерством образования и отраслевым профсоюзом.


Педагогов в стране избыток, но сократить их количество до оптимального невозможно из-за социального удара по тысячам несчастных учительниц.

Поэтому надо дело пустить на разумный самотек.

За профессией учителя закрепился образ неблагодарного и малооплачиваемого труда. Это и хорошо: уменьшится приток молодежи, постепенно по естественным причинам число педагогов снизится до оптимального, маленькие школы закроются не из экономических соображений, а из-за отсутствия учителей.

В общем, все будет в порядке — лет через пятнадцать, когда отойдет от дел последнее советское учительское поколение. Тогда и зарплату учителям увеличат, а молодежь опять потянется сеять разумное, доброе, вечное.

Проблема только в профсоюзе, который исправно собирает взносы и должен постоянно демонстрировать деятельность.

Вот мы и наблюдаем типично латвийский протест — робкий, забюрократизированный и изначально бесполезный. Все лучше, чем бессмысленный и беспощадный русский бунт, от которого нас мудро предостерегал Пушкин.

Подписаться на RSS рассылку
Наверх
В начало дискуссии

Еще по теме

Илья Козырев
Латвия

Илья Козырев

Мыслитель

Вопреки репрессиям

Марш в защиту детей и Второе родительское собрание

Константин Чекушин
Латвия

Константин Чекушин

Инженер, организатор игр «Что? Где? Когда?»

За счастье быть самим собой

На чужом языке это не получится

Илья Козырев
Латвия

Илья Козырев

Мыслитель

Как сделать протест против Шадурскиса из безнадёжного надёжным

Автономия через референдум

Штаб защиты русских школ объявил конкретную цель протестов

Мы используем cookies-файлы, чтобы улучшить работу сайта и Ваше взаимодействие с ним. Если Вы продолжаете использовать этот сайт, вы даете IMHOCLUB разрешение на сбор и хранение cookies-файлов на вашем устройстве.