12-14 ноября в Москве, на базе Российского государственного архива социально-политической истории, состоялась международная научная конференция «Прибалтийские исследования в России». От Латвии на ней выступили политолог Михаил Родин (Балтийская международная академия), этнолог Владислав Волков (Институт философии и социологии ЛУ), медиа-эксперт Сергей Крук (Университет Страдиня) и публицист Николай Кабанов.

Последний, откликнувшись на интерес IMHOclub.lv, представил на конференции главу из готовящейся к выходу в 2015 году книги «Тайны латвийской дипломатии».
 

---

 
 
Паулс Рейнхардс¹ в то же самое время возглавлял латвийскую миссию в Великобритании. Она располагалась в Грейвсенде, графство Кент — а отдельный консульский офис располагался в Лондоне, на Куинсборо террас, 72. Соединенное Королевство с апреля 1982 года не признавало за этими институтами дипломатического статуса. Да и биография г-на Рейнхардса не способствовала высокому респекту — все-таки во время войны он служил оккупационной власти Остланда, был директором Департамента труда (в том числе, разумеется, регламентировал и принудительный труд во имя Рейха).
 
Перемены на родине вызвали живой интерес Рейнхардса. 5 мая 1989 года он направляет в Вашингтон, «дорогому коллеге» Динбергсу, письмо под грифом «Конфиденциально». Оно открывает также, если можно выразиться, протокольные особенности общения дипломатов без родины:
 
«Очень жаль, что нам не удалось встретиться еще в июле позапрошлого года в Париже, где была бы возможность Тебя конфиденциально информировать о делах, которые обычно ни в письма, ни в телефонные разговоры не включают. В том числе и о болезненной продаже бывшего латвийского участка земли в Берлине. Недавно, 15 апреля, BBC World Service повторно передало известие от своего берлинского корреспондента (на немецком языке), что участок латвийского посольства на Бургграффенштрассе в Берлине год назад был вновь продан за 3 миллиона марок (DM), не упоминая ни имена покупателя, ни законного продавца, указав лишь, что эта сумма депонирована в некоем германском банке на имя будущего правительства международно признанной Латвии».
 
«Наша латышская семья и организации в Великобритании национально настроены и объективно оценивают нынешние события в оккупированной Латвии, — продолжает Рейнхардс отчет перед старшим (не по возрасту, а по статусу) товарищем. — Особенную радость и отзывчивость высказывает молодое поколение, наслышавшись от приехавших с родины соотечественников рассуждений о жизни в сегодняшней Латвии и их оценок политических, культурных и экономических условий на родине».
 
«Можно сделать вывод, что внезапно у латышей пропал страх перед ЧК, появилась вера в свои силы, смелость требовать независимость для своего государства и право самоопределения для своего народа, — пафосно пишет в Вашингтон глава лондонской миссии. — Если еще 18 ноября 1987 года милиционеры брутально задерживали латышей, собиравшихся у Памятника Свободы в Риге, то годом позже — 18 ноября 1988 года, картина была совсем иной: тысячи людей, флаги независимой Латвии и с воодушевлением исполняемый латвийский гимн».
 
На самом деле, «глядя из Лондона», г-н Рейнхардс сгущает краски — последние задержания манифестантов-неформалов были 23 августа 1987 года, а 18 ноября того же года Памятник Свободы просто был оцеплен милицией и приданными курсантами училищ морского воздушного флота, чтобы не допустить возложения цветов. Ни арестов, ни беспорядков не было.
 
Затем П.Рейнхардс излагает общеизвестную хронологию пленума творческих союзов, создание НФЛ, и отмечает изменение отношения британских СМИ, ранее сообщавших о Прибалтике весьма скупо. «Не было почти ни одной недели, даже ни дня, чтобы в одной или другой большой газете или в радио и телевизионных передачах не упомянули бы Балтийские государства и события, вызванные там национальными чувствами».
 
Рейнхардс приводит, в частности, обзор публикации The Daily Telegraph от 23.03.89, посвященной весьма специфической для англичан теме — первым альтернативным выборам в Народные депутаты СССР. В одном из округов сошлись 1-й секретарь ЦК КПЛ Янис Вагрис и один из наиболее радикальных представителей Движения за национальную независимость Латвии (ДННЛ) Юрис Добелис:
 
«Когда все же Вагрису удалось получить необходимый 51% голосов, а его кандидату-противнику Юрису Добелису 38%, британские газеты это объяснили большим числом избирателей русской и украинской национальности в соответствующем районе. На число избирателей повлияли и те тысячи советских солдат, которые размещены в Прибалтийском округе и которым указано голосовать за кандидата партии. Такого глубокого понимания обстоятельств британские журналисты ранее не показывали».
 
А вот как дипломат-эмигрант характеризует визит в Лондон советского лидера Михаила Горбачева 5-7 апреля 1989 года:
 
«Надо признать, что публика на улицах Лондона действительно выказывала паре Горбачевых большую отзывчивость и сердечность. Но такова психология толпы, и Горбачев хорошо умеет использовать ее на благо себе. Разочарование, напротив, принесла произнесенная им речь на торжественном заседании в здании лондонской мэрии Лондона в Гиндхолле… Ожидалось, что он будет говорить об общих вопросах Европы, о единой Европе, в которую был бы включен также Советский Союз вместе с другими странами Восточного блока и демократиями Запада. Вместо этого Горбачев в своей речи выступил против модернизации оружия близкого радиуса действия НАТО в Европе, которую защищают британский премьер Маргарет Тэтчер и президент США Буш. Горбачев немного уступил в сокращении производства урана, плутония и химического оружия. Больше всего похвалялся успехами перестройки».
 
Обратим внимание на даты — весной 89-го уже началось брожение в Польше и Венгрии, но власть Хоннекера в ГДР еще сильна, и потому Горбачев не «сливает» Варшавский договор. Что же касается перспектив собственно Латвии, то Рейнхардс делает следующие прогнозы:
 
«В национальных движениях Латвии наблюдаемы два варианта: первый, желающий быстрейшей скорости, радикальных требований; второй — медленного темпа, шаг за шагом. Конечная цель для обоих направлений общее — независимое Латвийское государство. Сторонникам первого направления указывают, что быстрое и неуступчивое выдвижение требований может привести к тому же самому, что сейчас пережила Грузия: вводу войск и танков на улицы городов Латвии и расправой, как во времена Сталина. Как предупреждение, 9 апреля армия, танки и бронемашины показались на улицах Риги. На следующий день, чтобы успокоить волнение жителей, сообщили, что это были маневры.
 
Второе направление надеется достичь прежде всего хозяйственной независимости, восстановить сельское хозяйство Латвии… и создать лучшие условия жизни прежде всего для самих латышей, что связано с остановкой въезда русских иммигрантов и побуждением уже въехавшим, уезжать обратно на свою землю».
 
«Для оценки этих вопросов во всех возможных аспектах значимыми являются встречи руководящих представителей национальных движений Латвии с латышскими представителями и руководителями организаций стран изгнания, — дает рецепт успеха Рейнхардс. — Такие совещания уже проходили в США и Канаде, но в Европе пока только в узких объемах, в Швеции, и, возможно, в мае во Франции. Главное — поддерживать и сохранять целенаправленное единство всех национально думающих латышей мира и вовремя анализировать деятельность Интерфронта или подобных враждебных и вредных мероприятий».
 
В заключение письма Рейнхардс отчитывается перед Динбергсом за деятельность миссии в Великобритании в 1988 году: выдано 67 новых (на самом деле — старых, довоенного образца) паспортов, продлено 37, проведен торжественный акт на День Независимости 18 ноября… Не обходится и без переписки с монаршими особами:
 
«Я направил письменное соболезнование члену Европейского Парламента д-ру Отто фон Габсбургу, в связи с кончиной его матери, кайзерин Зиты, о чем получил очень теплое письмо благодарности. Д-р Отто фон Габсбург участвовал в балтийском собрании в доме DVF² в Лондоне».

В 1989 году из Лондона в Вашингтон была послана и своеобразная «гуманитарная помощь» — посылка с 50 загранпаспортами Латвийской Республики довоенного образца, ибо последних у миссии Динбергса не хватало. Последний поблагодарил Рейнхардса, но упомянул о том, что в паспортах по-старинке в качестве международного языка применяется французский, что делает их применение в США затруднительным.
 
Паспортным вопросом задается также и.о. секретаря консула в Лондоне Аустра Лиепиня в письме к Анатолсу Динбергсу:
 
«Так как в анкете заявки на паспорт нет вопроса о нынешнем «втором гражданстве» запрашивающего, было бы желательно таковой присоединить? Или те, кто сейчас выехал из Латвии и отказались от гражданства СССР, то есть, практически, лица без гражданства, вправе получить заграничные паспорта Латвийской Республики? Исходя из законов Латвии, кажется, что эти лица — вправе. Была бы Вам очень признательна, получить для разъяснения этого вопроса официальное заявление, которое можно было бы опубликовать и в прессе».
 
Что забавно, письмо в Вашингтон было отправлено 3 мая 1990 года, и долетело через океан уже в день принятия в Риге Декларации о восстановлении независимости. Но, как видим, эмигранты уже направо-налево раздавали документы. К примеру, 27 июля 1990 года загранпаспорт был отослан по почте Эгилсу Левитсу. А через пару лет сотни тысяч жителей Латвии будут изнывать в очередях и испытывать чиновные мытарства, порожденные юридическими новациями, точкой отсчета которой, что ни говори, стало 4 мая 1990 года.

 

---

¹ П.Рейнхардс (1903-1990) — учился в Высшей школе аэронавтики в Париже, служил в ВВС Латвии, с 1934 г.на дипломатической службе, в 1937-39 гг. администратор Международной комиссии по невмешательству на франко-испанской границе. В 1944 году отбыл в Германию, в 1947 году перебрался в Великобританию. Являлся активистом различных эмигрантских организаций. С 1980 года занимал пост руководителя латвийской миссии.
 
² DVF — Daugavas Vanagu Fonds — «Фонд Даугавских Ястребов», благотворительная организация, созданная под эгидой ветеранской организации легионеров 15-й и 19-й дивизий Waffen-SS. Владела и владеет рядом объектов недвижимости в Западной Европе, Северной Америке, а теперь и в Латвии.