РУСОФОБИЯ
17.08.2021
Александр Филей
Латвийский русский филолог
КАК РАЗМЕНЯЛИ РУССКИХ
Неизвестно на что
-
Участники дискуссии:
30235 -
Последняя реплика:
больше месяца назад
Heinrich Smirnow,
Сергей Прищепов,
Андрей (хуторянин),
Леонид Соколов,
Ян Заболотный,
Александр Кузьмин,
Борис Бахов,
Марк Козыренко,
Johans Ko,
Лаокоонт .,
Виктор Чистяков,
Леонид Радченко,
Илья Нелов (из Тель-Авива),
Ирина Кузнецова,
Юрий Янсон,
Андрей Жингель,
Владимир Иванов,
Александр Филей,
Сергей Радченко,
Vladimir Kirsh,
Савва Парафин,
Марина Зимина,
Элла Журавлёва,
Рейн Урвас,
Rita Dorofeeva,
Ольга Яковлевна Саутыч,
Иван Киплинг,
Александр Гильман,
Роланд Руматов
В Казахстане создаётся языковая полиция, а в Киргизии избили продавщицу за то, что она не ответила по-киргизски. В Казахстане же русскую женщину заставили извиняться за то, что город Аксай был построен русскими. Это всё происходит на фоне того, что Средняя Азия – регион, в котором сосредоточены основные государства-партнёры России по всевозможным альянсам, союзам и так далее...
А между тем ситуация с правами носителей русского языка там довольно плачевная. Нет, конечно, на бумаге и даже на деле всё вроде бы в порядке, но на практике русское население, которого и так немного, подвергается утончённым формам дискриминации.
Мои знакомые из славного города Джамбула, увековеченного в искромётной комедии «Джентльмены удачи», уже десять лет назад жаловались на отношение к себе как ко второсортным полугражданам. В Киргизии и Таджикистане с русскими в девяностые годы, когда всё было дозволено, практиковались и физические расправы. Люди пропадали без вести. Некоторые не найдены до сих пор.
Конечно, много воды утекло и никто не понесёт ответственности за лютый этноцид в отношении русских по всему постсоветскому периметру, где проходила бешеная свистопляска суверенитетов. Бывшие братья по единой и нерушимой социалистической державе, почуяв слабину, выстроились в очередь со ржавыми вёдрами к затхлому колодцу, откуда им начерпали незалежности по самые уши.
Грубо, но достоверно. Но незалежность давалась при одном условии – надо быть как можно жёстче и нетерпимее к русским. Надо бить, ломать и крушить все связи и символы, которые могли бы служить дружбе и взаимодействию местных народов с русскими. Надо ниспровергать многовековые устои и чернить великое прошлое, а лучше, очернив, забыть навсегда. И пусть лидеры среднеазиатских республик с неподдельным душевным трепетом собираются в кремлёвских залах для обсуждения очередного интеграционного вопроса, но ведь чужая душа потёмки. Особенно после тяжёлого опыта тридцатилетней давности. Его никто не отменял. И не отменит.
Другое дело, что сами народы Средней Азии не получили той самой райской жизни, которую им пытались обещать экс-первые секретари, оперативно переквалифицировавшиеся в баев и ханов. И установили для себя и своих многочисленных кланов режим наибольшего благоприятствования. Они сделали всё, чтобы так продолжалось вечно. Паразитировать на яростно ненавидимом советском наследии – любимое занятие постсоветских правителей.
Притом наследие это всё никак не кончается. Каждой отколовшейся республике были оставлены неисчерпаемые золотые кубышки. Да только элиты, увлекшиеся первоначальным накоплением капитала, забыли о своих народах, которые оказались в проигрыше. Проигрывает всегда инертная, равнодушная, пластилиновая, безыдейная, водорослеобразная масса обывателей, которым нужно время от времени подбрасывать косточки и строго наказывать – «фас», «апорт», «тубо».
Правда, масса обычно не понимает, что она проигрывает, и продолжает по инерции восхвалять светлый ум своих поработителей. И так до бесконечности.
Тема правового положения русского населения в Средней Азии – это политическое табу. Редко кто смеет высказаться по этому вопросу в открытом медийном пространстве. Слова в поддержку русских общин Казахстана, Киргизии, Таджикистана – это дурной тон. Хотя положа руку на сердце, скажем, что всё – и культурный канон, и промышленная мощь, и инфраструктурные стройки века, и основы государственности – всё оказалось возможным благодаря политике сначала русских царей, потом революционеров-большевиков, а затем и советских генсеков.
Не было бы никаких среднеазиатских государств, если бы не Россия – притом неважно, как Россия называется на том или ином этапе своей истории. Россия меняется, а русский человек остаётся – со своим культурно-миссионерским порывом, со своими просветительскими установками, со своей духовной самобытностью. Где бы он ни оказывался, он везде становился другом и братом местным народам. И поднимал погрязших в феодально-средневековой темени автохтонов до своего уровня. В отличие от западных колонизаторов, которые профессионально порабощали и искореняли тех, к кому приходили в гости.
Что делать российскому руководству в ответ на попытки языкового террора в отношении русского населения? Показательно цыкнуть, закрыть въезд гастарбайтерам, перекрыть кран с дотациями, ввести персональные санкции – это решать ему. Но точечные меры ни к чему не приведут. Когда нет системы, когда нет системообразующей идеи, можно сколь угодно ловить блох сачком. Наверное, останется лишь смириться с тем, что русские за границами России стали разменной монетой, брошенной на алтарь высоких отношений с «нашими стратегическими партнёрами».
И, надо признать, монетой не самого высокого номинала.
А между тем ситуация с правами носителей русского языка там довольно плачевная. Нет, конечно, на бумаге и даже на деле всё вроде бы в порядке, но на практике русское население, которого и так немного, подвергается утончённым формам дискриминации.
Мои знакомые из славного города Джамбула, увековеченного в искромётной комедии «Джентльмены удачи», уже десять лет назад жаловались на отношение к себе как ко второсортным полугражданам. В Киргизии и Таджикистане с русскими в девяностые годы, когда всё было дозволено, практиковались и физические расправы. Люди пропадали без вести. Некоторые не найдены до сих пор.
Конечно, много воды утекло и никто не понесёт ответственности за лютый этноцид в отношении русских по всему постсоветскому периметру, где проходила бешеная свистопляска суверенитетов. Бывшие братья по единой и нерушимой социалистической державе, почуяв слабину, выстроились в очередь со ржавыми вёдрами к затхлому колодцу, откуда им начерпали незалежности по самые уши.
Грубо, но достоверно. Но незалежность давалась при одном условии – надо быть как можно жёстче и нетерпимее к русским. Надо бить, ломать и крушить все связи и символы, которые могли бы служить дружбе и взаимодействию местных народов с русскими. Надо ниспровергать многовековые устои и чернить великое прошлое, а лучше, очернив, забыть навсегда. И пусть лидеры среднеазиатских республик с неподдельным душевным трепетом собираются в кремлёвских залах для обсуждения очередного интеграционного вопроса, но ведь чужая душа потёмки. Особенно после тяжёлого опыта тридцатилетней давности. Его никто не отменял. И не отменит.
Другое дело, что сами народы Средней Азии не получили той самой райской жизни, которую им пытались обещать экс-первые секретари, оперативно переквалифицировавшиеся в баев и ханов. И установили для себя и своих многочисленных кланов режим наибольшего благоприятствования. Они сделали всё, чтобы так продолжалось вечно. Паразитировать на яростно ненавидимом советском наследии – любимое занятие постсоветских правителей.
Притом наследие это всё никак не кончается. Каждой отколовшейся республике были оставлены неисчерпаемые золотые кубышки. Да только элиты, увлекшиеся первоначальным накоплением капитала, забыли о своих народах, которые оказались в проигрыше. Проигрывает всегда инертная, равнодушная, пластилиновая, безыдейная, водорослеобразная масса обывателей, которым нужно время от времени подбрасывать косточки и строго наказывать – «фас», «апорт», «тубо».
Правда, масса обычно не понимает, что она проигрывает, и продолжает по инерции восхвалять светлый ум своих поработителей. И так до бесконечности.
Тема правового положения русского населения в Средней Азии – это политическое табу. Редко кто смеет высказаться по этому вопросу в открытом медийном пространстве. Слова в поддержку русских общин Казахстана, Киргизии, Таджикистана – это дурной тон. Хотя положа руку на сердце, скажем, что всё – и культурный канон, и промышленная мощь, и инфраструктурные стройки века, и основы государственности – всё оказалось возможным благодаря политике сначала русских царей, потом революционеров-большевиков, а затем и советских генсеков.
Не было бы никаких среднеазиатских государств, если бы не Россия – притом неважно, как Россия называется на том или ином этапе своей истории. Россия меняется, а русский человек остаётся – со своим культурно-миссионерским порывом, со своими просветительскими установками, со своей духовной самобытностью. Где бы он ни оказывался, он везде становился другом и братом местным народам. И поднимал погрязших в феодально-средневековой темени автохтонов до своего уровня. В отличие от западных колонизаторов, которые профессионально порабощали и искореняли тех, к кому приходили в гости.
Что делать российскому руководству в ответ на попытки языкового террора в отношении русского населения? Показательно цыкнуть, закрыть въезд гастарбайтерам, перекрыть кран с дотациями, ввести персональные санкции – это решать ему. Но точечные меры ни к чему не приведут. Когда нет системы, когда нет системообразующей идеи, можно сколь угодно ловить блох сачком. Наверное, останется лишь смириться с тем, что русские за границами России стали разменной монетой, брошенной на алтарь высоких отношений с «нашими стратегическими партнёрами».
И, надо признать, монетой не самого высокого номинала.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Дмитрий Бавырин
Политолог, политтехнолог, публицист
ЭКСПЕРИМЕНТ СО СМЕНОЙ ПОЛА
Мировое правительство сворачивает
Святослав Князев
Журналист
ПРОВАЛ ДЕРУСИФИКАЦИИ
Агрессия Риги против русского языка дает обратный эффект
Александр Гапоненко
Доктор экономических наук
ООН В БОРЬБЕ С ЭТНОЦИДОМ
Поиск инструментов предупреждения
Семен Берг
ЭТО НЕПРАВИЛЬНЫЕ ПЕНСИОНЕРЫ
Уважаем старость выборочно