Важнейшее качество политика – умение эффективно работать в оппозиции. Русскоязычным партиям Латвии этому надо учиться. Стоит разобрать характерные ошибки «Согласия».

В латвийской политической традиции, к сожалению, совершенно не принято ценить умение качественно действовать в оппозиции. Даже наиболее употребительный глагол здесь не «работать», а «сидеть». Он подразумевает приятное безделье, скрашиваемое патетическими речами, которые никто не слушает, – позиция голосует себе, как задумала, и всегда побеждает.

На самом же деле умение защитить права своих избирателей, находясь в меньшинстве, – самое важное и сложное в политике. Особенно если мы (автор Александр Гильман – прим. Baltnews) говорим о Латвии, где русскоязычным политикам другого не дано.

Под словом «оппозиция» неправильно понимать ту или иную латышскую партию, которую не взяли в правительство только потому, что и без нее голосов хватает, а делиться плодами пребывания у власти не хочется.

Такую роль сейчас играет Союз «зеленых» и крестьян. Партийцы честно отбывают номер, но нет никаких сомнений в том, что если они понадобятся, то претерпит изменения только их риторика, но никак не политика государства.

Совершенно в ином положении «Согласие» – единственная парламентская партия, опирающаяся на голоса главным образом русскоязычных избирателей. Именно это гарантирует, что во власти она не будет никогда – не для того это государство устроено.

Более того, и власть в Риге, как выяснилось после недавних выборов, ушла от русских партий навсегда. Латышский электорат потерян, а русского в столице не хватит, и латыши больше свои ошибки не повторят.

Да, после муниципальных выборов мы увидим «согласистов» в руководстве каких-то самоуправлений – но только там, где большинство избирателей говорят по-русски.

Работа в оппозиции – неизбежность, и ей надо учиться

До сих пор «Согласие» важно надувало щеки, готовясь войти во власть, и какая-то часть избирателей в это продолжала верить. Больше такого не будет, и оставшиеся до выборов два года партия должна показать, что и в оппозиции эффективна.

Надо уметь ловить момент – удобные ситуации подворачиваются не всегда. Не сочтите меня циником, но жестокое выдворение общественного деятеля Владимира Норвинда – хороший повод показать себя. Потому что издевательство над больным стариком, виновным только в том, что когда-то давно принял российское гражданство, возмутило всех, кто думает по-русски и хоть сколько-то интересуется политикой.

«Согласие» недавнего прошлого было обречено не заметить подобного происшествия. Потому что возмущение могло свидетельствовать о нелояльности – как можно заступаться за человека, которого власть сочла угрозой национальной безопасности, пусть и не объясняя, в чем такая угроза состоит. А нелояльных во власть не берут – значит, надо сидеть тихо.

Характерен мой спор на Facebook с депутатом Сейма Борисом Цилевичем. Он академично рассуждал о том, что суд в Страсбурге часто подобные конфликты решает в пользу депортируемого, поскольку нарушается право на частную и семейную жизнь.

Но когда я предложил не ждать этого гипотетического Страсбурга, а вызвать министра на заседание фракции, чтобы высказать возмущение таким нарушением (супруга Норвинда – гражданка Латвии), то был заклеймен и отруган. Одно дело – демонстрировать эрудицию, совсем другое – вступиться самому.

Прошло несколько дней, и я читаю, что пять депутатов Сейма от «Согласия» направили запрос министру внутренних дел Сандрису Гиргенсу с острыми вопросами по депортации Норвинда. Конечно, отругать на фракции было бы предпочтительнее, но хотя бы продемонстрировали избирателям, что находятся на стороне гонимого, а не его гонителей.

Похоже, что мы имеем дело с конфликтом внутри партии. Очевидно, что она потеряет на выборах часть мест. Значит, надо бороться за плюсики избирателей со своими коллегами.

Поэтому естественно, что запрос подписали менее публично известные депутаты, а его инициатором стал Николай Кабанов, который оказался на выборах последним по рейтингу из избранных по рижскому округу коллег. Молодец – расталкивай плечом конкурентов, заставляй и их шевелиться.

К сожалению, запрос практически наверняка будет отвергнут министром ссылкой на секретность, и на этом все закончится. На фракции же можно было поговорить о многом, а затем и внести законопроект об отставке министра.

Еще один повод

В октябре была отменена мера пресечения журналисту Юрию Алексееву, подозреваемому в страшных государственных преступлениях. Почти два года ему надо было трижды в неделю являться в полицию и ежедневно ночевать по месту регистрации.

Более того, когда в марте было объявлено чрезвычайное положение и людям всячески рекомендовали находиться дома, Алексееву издевательски сократили число посещений полиции до двух в неделю, хотя у него больные легкие и он в группе риска. И вот теперь предельный срок меры пресечения истек, Юрий свободен – так зачем надо было рисковать его здоровьем тогда?

Тут такой нюанс. Служба госбезопасности подчинена министру внутренних дел, но вмешиваться в расследование уголовного дела он права не имеет. Однако сейчас стало очевидно, что речь идет не о расследовании – за 22 месяца Юрия лишь однажды вызвали на допрос – а о попытке бессудной расправы, потому что само по себе нахождение под такими ограничениями является наказанием. И за это своих подчиненных министр вздуть обязан.

В подобных случаях важно учитывать личность противника. Ни мытарства Алексеева, ни изгнание Норвинда совершенно не интересуют латышскую часть общества. СМИ упоминают о них скороговоркой. О попытке увольнения министра не сказать будет нельзя, заговор молчания будет разрушен.

Будь на месте Сандриса отмороженный националист, он бы только обрадовался такому скандалу. Но у Гиргенса ситуация совсем другая. Он представляет полуразвалившуюся партию KPV.LV («Кому принадлежит страна?» – прим. Baltnews), которая практически наверняка в следующий Сейм не попадет.

Надо или подбирать себе другую партию, или готовиться возвращаться к предыдущей профессии. До назначения министром Гиргенс работал адвокатом. Парадоксально, что в момент задержания в ноябре 2018 года Алексеев вполне мог обратиться к нему за юридической защитой – министерство он возглавил только через два месяца.

И зачем профессиональному юристу такие объяснения в парламенте? Зачем демонстрировать юридическую несостоятельность, о которой узнает потенциальная клиентура? В дальнейшем он будет всячески избегать репрессивных противозаконных действий. В этом и должна быть цель оппозиции: защищать своих избирателей. В данном случае – от потенциального произвола.

Оппозиции не всегда надо скандалить

Приведу другой пример действий «Согласия», где дело идет к ошибке противоположного характера.

Мэр Риги Мартиньш Стакис сморозил глупость. В интервью об обязанности носить маски он упрекнул людей, стоящих в очереди за раздачей бесплатной еды, что они этого не делают.

Понятно, что если у человека нет денег на еду, то у него нет денег и на маску. Столь же понятно, что по сравнению со стоимостью еды маска стоит копейки, и надо просто раздавать одно и другое одновременно. Проблема легко решается звонком в Департамент благосостояния Думы.

Вместо этого руководитель фракции «Согласия» Константин Чекушин поднимает скандал в Facebook, добивается включения вопроса в повестку дня заседания Думы, жалуется, что предложение по каким-то формальным причинам отфутболивают.

Это же не государственная безопасность, это социальные дела, где нелояльным не прослывешь и можно смело бузить.

Более того, ситуация настолько однозначна, что в конце концов решение будет принято, даже если оно исходит от оппозиции, можно похвастаться редким успехом. Вопрос в том, стоит ли овчинка выделки.

Дума только что начала работу. Предыдущая толком не работала как орган власти, потому что позиция презрительно игнорировала оппозицию, а оппозиция только ставила палки в колеса, толкая Думу к роспуску и поднимая скандалы там, где надо и где не надо.

Стоит ли продолжать в том же духе, особенно учитывая, что в прошлом созыве именно «Согласие» демонстративно не шло ни какой контакт? За пять лет возможностей разругаться по значительно более важным вопросам будет куча. А пока куда целесообразнее пытаться наладить конструктивное сотрудничество. Если цели можно добиться путем обращения депутата к чиновнику, то нет смысла включать тяжелую артиллерию в виде конфликтов и обвинений.

Любой муниципальный депутат – своеобразный источник власти, я это хорошо знаю по собственному опыту. Чиновники приучены быть с ним предупредительными и вежливыми. Если вопрос мелкий и в их компетенции, то они охотно его решат. Конечно, если руководство Думы не даст команды никогда ни о чем с оппозицией не говорить.

Похоже, именно так было и в Думе прошлого созыва. И новая оппозиция жизненно заинтересована, чтобы это не повторилось. Пока надежда на конструктив сохраняется.

Пусть читатель не укоряет автора, что он о работе в оппозиции говорит только на примерах «Согласия» – в основном отрицательных. Сейчас другой оппозиции в Латвии почти нет. С увеличением представительства Русского союза Латвии появится конкуренция, дело пойдет лучше.