Личный опыт
01.11.2016
Алексей Дзермант
Председатель.BY
Как и почему я поменял свои взгляды
-
Участники дискуссии:
-
Последняя реплика:
Дарья Юрьевна,
George Bailey,
доктор хаус,
Геннадий Прoтaсевич,
Андрей (хуторянин),
Lora Abarin,
Владимир Бычковский,
Марк Козыренко,
Снежинка Αυτονομία,
arvid miezis,
Товарищ Петерс,
Ирина Кузнецова,
Олег Озернов,
Юрий Деточкин,
Анатолий Первый,
Владимир Иванов,
Александр  Сергеевич,
Сергей Радченко,
Владимир Алексеев,
Алексей Дзермант,
Рейн Урвас,
Артём Бузинный,
Сергей Муливанов,
Сергей Балунин,
Александр Светлов,
Uladzimir Palivac,
Виктор Юрчик,
Kęstutis Čeponis,
Василь Дмитрович Рыбчин,
la-la.2010 ,
Павел Потапейко,
Дмитрий Хацкевич,
Василь Риба
Меня впечатлила статья нашего спикера Дмитрия Хацкевича о том, как украинский майдан изменил его политические взгляды. Впечатлила, потому что мог бы и сам рассказать нечто подобное.
Я отношусь к тому «поколению разрыва», которое еще застало СССР, пусть и в детских воспоминаниях, глазами юноши или подростка видело его крах и то, что происходило после. Перестроечный хаос обрушился на наши неокрепшие дезориентированные рассудки потоком новых идей и верований.
Прекрасно помню книжный выбор начала-середины 90-х, тогда мы еще черпали свои знания из книг. Эзотерика, мистика, тайны истории, разоблачение и низвержение авторитетов, охаивание советского времени и заманчивые предложения вообразить себя потомками великих рыцарей из средневековья.
Тогда значительная часть общества, особенно его интеллектуальная элита, словно впала во всеобщий — весьма наивный — юношеский романтизм. Этот романтизм требовал политической формы. И она появилась — национализм.
Мне еще повезло, я не был вовлечен в это течение, когда оно, как и в соседних странах, окрепло и попыталось стать доминирующей идеологией. У белорусского общества тогда еще был крепкий иммунитет против этого, и очень скоро Беларусь выбрала иной путь.
Я наблюдал за белорусским национализмом со стороны, но некоторые вещи, которыми интересовался в то время — этнография, древняя история, дохристианские традиции — позволяли общаться с носителями этой идеологии и даже находить что-то общее.
Затем возник интерес к идеям европейских «новых правых» — они, кстати, весьма отличались от местного националистического канона, «новые правые» Западной Европы довольно позитивно смотрели на опыт империй, выступали за континентальный союз Европы и России и в целом не были заражены патологической русофобией, в отличие от восточноевропейских националистов. Это было необычно и свежо.
Интерес к балтийским народам и Польше дал мне понимание особенностей их исторической судьбы, сходства и различий с белорусами и русскими. Обычно, когда с головой погружаешься в какую-то тему, редко удается избежать идеализации и чрезмерного восхищения, тут важно сохранять способность критической рефлексии.
Да, у Прибалтики была очень древняя и интересная история, у балтийских народов уникальные языки и традиции, которые хотелось бы сохранить, но то, что происходит с этими странами сейчас, вряд ли можно назвать историей успеха, вряд ли к этому стремились и те, кто сражался против Советского Союза.
Вот тут и возникает первый поворот в мировоззрении — а надо ли увлечение историей и традициями транслировать на современность, да и какое к этому отношение имеет Беларусь, будь у нее трижды балтский субстрат? Никакого. Беларусь и белорусы сформировались совершенно иначе. Банально, но если сам все глубоко не постигнешь, не поймешь.
Второй поворот происходит тогда, когда видишь, к чему приводят идеи и действия твоих якобы единомышленников. Везде, где националистические и ультраправые силы приходят к власти, начинаются войны и разруха. Украина — самый близкий и наглядный пример.
Третий поворот связан с семьей. Когда у тебя появляется своя семья, ты начинаешь думать уже о них, о детях, думать не перспективу. В какой стране ты хотел бы их вырастить, в какой стране они будут жить? Чаще вспоминаешь своих родителей, дедов.
И тут круг замыкается, счастливые беззаботные воспоминания советского детства уже не кажутся чем-то само собой разумеющимся. Ведь за ними стояли победы, служба и труд твоих непосредственных предков, тех, кто рассказывал тебе о своей жизни, пытался передать опыт и знания, которые только сейчас пробиваются через информационную шелуху.
Ты начинаешь глубже изучать причины революции и победы большевиков, почему они же победили нацизм и почему нельзя допустить его возрождения сегодня. Начинаешь понимать, что белорусы связаны прямой традицией не со шляхтой, пропившей и проигравшей в карты свое государство, а с крестьянами и рабочими, получившими образование и реальную возможность достойной жизни именно от советской власти.
А самое главное — понимаешь, что конструктивны лишь те идеи, которые в нашем случае основаны на преемственности и созидании, которые тянут человека вверх, к развитию, открывают перед ним большой мир и новые возможности.
Вот такая моя личная эволюция.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Артём Бузинный
Магистр гуманитарных наук
О национальном единстве
Сергей Васильев
Бизнесмен, кризисный управляющий
Дружба народов в XXI веке
Существуют только два варианта поддержания межэтнического мира
Артём Агафонов
Общественный деятель, публицист.
Борьба с ксенофобией
Пока молчали правозащитники — заговорили судьи
Валентин Старичёнок
Кандидат исторических наук
Партизан и рабочий: белорусский национальный характер
Хранители врат
ОБЫКНОВЕННЫЙ НАЦИЗМ
КАК СОЗДАТЕЛИ RAIL BALTICA ПЫТАЛИСЬ ОБМАНУТЬ ГЕОГРАФИЮ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ КРИТИКА
Это Вы как нерусский рассуждаете? Или Вы как русский знаете лучше, как жилось нерусским?
ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО СЕРГЕЯ СИДОРОВА
Из разговора врачей(англоязычных):Ну, коллега, будем лечить или она сама загнется?!