Личный интерес

Началось с того, что в начале девяностых годов мы, несколько научных сотрудников, задумались, где в Риге занимаются развитием маленьких детей. (Скажем честно, у научных сотрудников была в этом личная заинтересованность, но не будем делать на этом акцент.) Для более старших детей уже тогда существовали различные кружки, олимпиады, летние школы и т.д., а для младшего школьного возраста — ничего. А ведь известно, что все самое важное в человека закладывается как раз в самом раннем детстве. Вот почему же учителя удивляются: мол, приходят такие любознательные детки, а к пятому классу теряют интерес к учебе.

Мы попытались познакомиться с тем опытом, который накопился в Латвии и в других странах (например, в знаменитой давыдовской школе в Москве). Поездили туда-сюда, послушали. И в 1993 году случайно увидели статью о том, что американские психологи и педагоги, специалисты по работе с одаренными детьми, под руководством Сандры Каплан (Калифорнийский университет) дают открытые уроки в Москве. Мне показалось, что это то, что нужно. И также совершенно случайно (я вообще-то ехала туда на научную конференцию) попала на этот самый десятидневный семинар. И мне очень понравилось.

Там мы познакомились с российским психологом и педагогом Натальей Шумаковой: используя американский опыт, она разработала авторскую программу «Одаренный ребенок». Вот ее мы и взяли на вооружение.

В основе программы лежит концепция одаренности американского психолога Джозефа Рензулли, где одаренность представляется сочетанием трех характеристик: у ребенка интеллектуальные способности выше среднего уровня, высокие творческие способности и сильная мотивация (целеустремленность). Это дети — исследователи. Их волнуют глобальные темы, как устроен мир. Им все интересно. Они отличаются повышенной мотивацией к занятиям. Их не надо специально каким-то образом развлекать и заинтересовывать, они уже сами готовы увлечься. Надо сказать, что, как это обычно и бывает с образовательными методиками, разработанными для специальных групп, программа «Одаренный ребенок» вполне подходит и для занятий с обычными детьми. И было бы здорово, если бы они по ней занимались. Но мы, к сожалению, не можем принять в школу всех.




Школьные годы чудесные

Но я отвлеклась. Продолжаю. Мы вернулись из Москвы очень окрыленные и решили устроить летний исследовательский лагерь. А тогда, в 1993 году, если помните, не было вообще детских лагерей. К нам записывались толпы, конкурс был по шесть-семь человек на место, хотя взять могли всего сорок человек. Словом, лагерь прошел очень успешно, несмотря на то, что никакого опыта работы с детьми такого возраста у нас с коллегами не было. (Со студентами работали, это да.)

Детей брали в лагерь с первого по четвертый класс. И думали, что так и будем дальше проводить летние лагеря. Но поступил запрос от родителей: вы, дескать, не имеете права нас теперь так оставлять. Мол, мы в ответе за тех, кого приручили.

Тогда мы с моей коллегой Тамарой Ильиничной Горбовицкой (химиком по образованию) стали вести занятия для одной группы детей. Аудиторию под занятия нам выделил университет, и вот там мы работали с ними по субботам — причем совершенно бесплатно, на голом энтузиазме.

И как-то так получилось, что основная масса детей оказалась из сороковой школы. В итоге я сама ушла работать в эту школу. Тогда был такой переломный момент: в науке кризис, и надо было дальше решать, чем заниматься. В итоге решила оставить науку и стала учителем. И хотя я убедилась в том, что школа — это очень инертный механизм, я не жалею об этом решении.

Тамара Ильинична через год тоже оставила работу в университете и пошла в школу преподавать. Мы разработали свой курс, где синтезировали ту программу для одаренных детей и предмет естествознание. На мой взгляд, получилось очень интересно. И дети, и родители были в восторге. Мы вели много факультативов и работали с учениками всех классов — от малышей до старшеклассников.

Это была попытка наладить научно-исследовательскую деятельность в отдельно взятой школе. Скажем честно — все идеи воплотить не удалось. С какого-то времени школа утратила интерес к нашей программе, и мы оттуда ушли.




Подход к Фонду Сороса

Параллельно все эти школьные годы мы продолжали заниматься с той субботней (помните?) группой и проводить летние исследовательские лагеря. И когда мы ушли из школы, то стали думать, где взять финансирование, чтобы дальше развивать наш факультатив.

И вот так в 1996 году мы пришли в Фонд Сороса. В итоге появился проект «обучение одаренных детей в обычной школе». Но почему-то возглавить его фонд пригласил специалистов, которые к одаренным детям не имели ни малейшего отношения. А нас лишь пригласили читать в разных школах Латвии лекции о том, как же мы ведем свои занятия.

Однако хотя в Фонде Сороса и распорядились нашим предложением странным образом, это все равно дало свой результат. Латышские специалисты, возглавившие проект, загорелись этой темой, и в конце года мы объединились с ними и подали заявку на еще один проект — на этот раз о создании отдельной факультативной школы (с двумя потоками — латышским и русским). И получили финансирование!




Как тут все устроено

В 1997 году мы объявили второй набор на наши факультативные занятия, уже в собственную факультативную школу ABFS. По условиям проекта могли набрать 25 детей. Из двух сотен, что пришли.

Фонд Сороса нам помогал два первых года. В первый раз они выделили нам очень серьезное финансирование, и мы смогли приобрести много нужных нам пособий и материалов. Во второй год поддержка была скорее символической. Дальше мы существовали уже только на пожертвования — родителей и иногда компаний, банков. По статусу же мы — бесприбыльная общественная организация. То есть сами работаем за зарплату.

В семи группах (мы говорим сейчас именно о школе) сейчас у нас по 15 детей, которые занимаются четыре раза в месяц по три астрономических часа, практически без перемен. С ними работает целая команда педагогов, и им доступны все возможные технологии и материалы. Так что очень дешевыми такие занятия быть не могут по определению. Но и поднимать плату выше 2 латов за час мы не можем — нам хотелось бы, чтобы школа оставалась доступной для среднего класса.

На самом деле неправильно называть эти взносы платой. Мы не можем требовать от родителей этих денег. Это могут быть только пожертвования. Хотя родители понимают, что без финансирования нам не прожить. Для организации летних лагерей мы часто обращаемся к спонсорам, мы же вывозим целые лаборатории.

Отсев у нас крайне редко происходит. Чаще всего по причине отъезда детей в другую страну. Чтобы хотя бы как-то удовлетворить спрос, мы в этом году организовали кружок в дополнение к основной школе. Там ведут занятия наши ученики (предварительно подготовленные, конечно) по нашей же методике, только слегка сокращенной. Основной упор здесь делается именно на естественнонаучные дисциплины.


Это папирус, сделанный из ревеня


В чем суть метода?

Основной метод программы «Одаренный ребенок» — метод исследования. О нем подробно рассказано на нашем сайте. «Процесс познания проходит в виде активной деятельности учащихся: экспериментальная работа в лабораториях, работа с информацией, различные виды моделирования природных и общественных явлений. В результате дети самостоятельно совершают научные открытия. Это очень эффективный подход, ибо доказано: то, что ты открыл сам, остается с тобой на всю жизнь…»

Один из главных принципов — включение в учебный процесс так называемых глобальных тем, которые становятся стержнем программы. Какие глобальные темы? Ну, например, это может быть философское понятие, такое как принцип «все течет, все изменяется». Он ведь применим во многих областях, не правда ли? В этой связи мы изучали изменение облика Земли. Здесь задействовано было все: физика, астрономия, геология, география, история… Исследовали, например, вулканы — почему они возникают. Или изучали Колумба и его открытия. Потому что благодаря открытиям Колумба поменялось представление человека о мире. А значит, появился повод поговорить об американских цивилизациях.

А уже летний исследовательский лагерь был целиком посвящен древним цивилизациям Америки — инкам и майя. Мы разбирали математику майя, лингвистику, изучали их астрономические представления. То есть у нас нет отдельных предметов как таковых. А есть междисциплинарные занятия. Каждый год учителя-предметники собираются и придумывают, каким содержанием наполнить программу. Одно у нас неизменно — включение в программу «великих цивилизаций», таких как Древний Египет или Древняя Греция. Потому что мы считаем, что изучение этих великих культур дает громадный образовательный эффект.

И каждый год мы обновляем программу. Мы не учим детей одному и тому же. Ведь меняемся мы сами, меняются дети, и поэтому часто хочется добавить что-то новое, что-то заменить. И потом, появляются новые технологии. Например, оказалось, что появилась новая компьютерная программа, которая позволяет наблюдать звездное небо таким, каким оно было шесть тысяч лет назад, каким его видели египетские жрецы. И мы с помощью родителей купили проектор с семиметровым экраном. И как раз в рамках проекта по астрономии Древнего Египта смоделировали «тогдашнее» звездное небо, и дети смогли сделать много открытий: например, что полюс мира за это время сместился.

На бумаге этого не объяснить, а на экране все очень наглядно, эмоционально, захватывающе и очень серьезно. А чтобы с этим разобраться, мы ненавязчиво вводим разные научные понятия.




«Наши» дети

Сейчас менее читающие дети пошли. И вообще они другие. Более «техничные», ощущение, что родились сразу с «мышкой» в руке. Хотя не только этим они отличаются от прежних детей — просто другие.

Кем становятся «наши» дети? Мы не наблюдаем того этапа, когда они сами начинают выбирать свое призвание: мы заканчиваем работать с ними, когда они переходят в девятый или десятый класс. Почему мы дальше не занимаемся с ними?

Дело в том, что мы ставим задачей научить детей исследовательскому методу, и вообще научить мышлению. А выбор профессии, сферы приложения сил они уже сами сделают потом. И им, поверьте, будет из чего выбрать. Вот, скажем, из первого выпуска мы поддерживаем отношения с некоторыми ребятами. Им сейчас по 28 лет примерно. Многие из них пошли в науку — занимаются лингвистикой, социологией, математикой, медициной. Направления, как вы видите, очень разные. Важно одно: они все поняли, что наука — это очень интересно.
 

П.С. По большой просьбе Елены Александровны просим не задавать вопросы о том, как можно зачислить ребенка в школу. Об этом подобно написано на интернет-странице школы — http://ru.abfs.lv/about/circle.