---

Раз уж на то пошло, раз кто-то считает меня провокатором, «который выявляет нелояльных», а кто-то считает, что я обработана правительством, то расскажу свою историю. Если мы и сейчас друг друга не поймем, то это лишь подтверждает мои опасения в том, что мы разучились разговаривать и слышать...
 

---

 

В латышскую школу я перешла по той причине, что была у меня одна хорошая подруга-латышка. Настолько мы с ней сдружились, что захотелось познать латышский народ поглубже и посмотреть на всё изнутри.

Перешла в 12-й класс (2017/2018 уч. год).

Не буду мучить всякими подробностями, скажу только, что сначала с рвением и охотой принялась за углубленное изучение языка. До этого знала его на достаточном уровне, чтобы учиться, но, конечно, хуже большинства одноклассников.

С парочкой русских одноклассников разговаривала на русском, что сразу не понравилось нескольким латышам. («Kāpēc tad pārgāji uz latviešu skolu? Lai krieviski runātu?» «Valsts valoda taču latviešu!» «Tu dzīvo Latvijā!») Конечно, это охладило мой пыл к изучению языка, но все же отношения были пока сносными. Доказывать, что я действительно помню, что живу в Латвии, и осведомлена, что здесь госязык — латышский, быстро надоело. Стала больше молчать.


Всё было достаточно спокойно до весны, когда меня позвали в Сейм рассказать об опыте перехода из русской школы в латышскую. По дороге в Сейм директор обрабатывала меня всякими рассказами о том, что, дескать, эта Россия и Латвию оккупировала, и Крым оккупировала, и вообще, узнав от меня, что я против реформы, сказала:

— Ну, это совсем не обязательно говорить. Расскажешь, как ты себя чувствуешь в нашей школе, и больше ничего.

Если бы меня на конференции спросили, как я себя чувствую, я бы сказала, что хорошо. Но такого вопроса не было. Был вопрос про реформу. И я сказала, что против.

Конечно, директор была очень недовольна. Ведь она меня предупреждала не говорить такого! И модератор конференции предупреждала. А я ее очень, очень подвела. Меня совсем не за этим отправили. Если бы она знала, она бы отправила кого-то другого. И хлопали мне эти подосланные русские. (На конференцию пришли несколько наших правозащитников, которые меня очень морально поддержали.)

Как бы то ни было, день этот был пережит. Зато у меня появились новые друзья — борцы за русские школы. Начала ходить в Штаб защиты русских школ. Там я в буквальном смысле отдыхала. От латышской речи. (Нет, я не против латышского, просто среди своих, русских, так уютно и хорошо, да еще когда говорят умные речи... Вообще я и сейчас в Штаб хожу, чтобы послушать умных людей. Толку от меня никакого, умных мыслей пока нет, мудрости еще не нажила.)


Так вот, после этого уже стало похуже. Поскольку теперь я уже была в оппозиции.

То и дело слышала: «Kāpēc krieviski?», «Tu atnāci uz latviešu skolu, lai uzspiestu savu viedokli», «Kremļa sūtnis».

Начали упрекать в том, что из-за нас, русских, они, понимаете ли, работу не могут найти.

Один раз даже собрались писать жалобу на нас с учителем за то, что я написала в контрольной что-то на русском языке. (Учитель — русский). Контрольная была очень большая, а ход моих мыслей примерно таков: «Он русский, я русская, смысл напрягаться и писать на латышском?» Но нет, кому-то из одноклассников это не понравилось, и решили они настучать. Учителя предупредили заранее. Он испугался, и нам пришлось встретиться на выходных, чтобы я переписала ее на латышский. Не унизительно ли?..

Когда мы проходили оккупацию Латвии, дело пошло еще хуже. Тут уже у нас были в буквальном смысле диспуты с учениками и учительницами по поводу истории и реформы образования. Они утверждали, что бедных латышских легионеров ввели в заблуждение. Так-то они убивать никого не хотели, просто им за это независимость обещали. А вообще это, мол, очень храбрые люди.


В общем, многое было за тот год. Но, знаете, я нисколько не жалею. Я просто поняла, в каких разных информационных средах мы живем. И как плохо, что мы друг о друге знаем только по телевизору и фейковым новостям. Поняла, насколько люди, особенно молодежь, обработаны.

И еще я твердо решила, что мои будущие дети не пойдут в латышскую школу, по крайней мере до средней школы. Я осознала, что если ты русский, ты можешь учиться в латышской школе только если полностью ассимилируешься. Иначе будешь в постоянной оппозиции, постоянным врагом. И этот опыт многого стоит.

А говорить, что меня какая-то партия и правительство чему-то научили — неправда. Этот вывод я сделала из собственного опыта. Нам действительно не хватает дипломатии, мы переходим на уровень «дурак — сам дурак», мы не слышим друг друга...