---

Журналист латвийской газеты «Сегодня» был задержан сотрудниками главной разведывательной спецслужбы республики Молдова в аэропорту Кишинева.
 

---

Я был депортирован из этой страны как журналист — а это исторически первое задержание представителя массмедиа из Латвии.

До дня задержания, 12 мая, молдавская действительность не интересовала меня абсолютно — целью этой журналисткой командировки являлся Тирасполь, столица Приднестровской народной республики.

Из приднестровской командировки я и мой коллега, главный редактор газеты «Российские вести» Дмитрий Ермолаев, рассчитывали привезти уникальные материалы, касающиеся происходивших в Риге 26 лет назад событий.

Помните то историческое время? В Риге появлялись баррикады из строительных панелей и колхозной техники, проходили митинги, группа советских диссидентов «Хельсинки-86» призывала осудить пакт Молотова — Риббентропа.

В ночь с 19 на 20 января 1991 года в перестрелке возле здания МВД в Риге погибли пятеро человек — это кульминация рижских баррикад. В перестрелке друг другу противостояли милиционеры ОМОН и их коллеги из Кировского райотдела рижского УВД.

Часть рижских омоновцев, как киевский «Беркут» в 2014 году, после восстановления независимости уехали из Риги служить в Приднестровье.


Свидетели Атмоды находятся в Тирасполе

К сожалению, следствие по делу об убийстве пяти человек в ту январскую ночь у Бастионной горки в Латвии фактически не проводилось: неизвестен даже калибр оружия, из которого были убиты в том числе видеооператоры группы Андрис Слапиньш и Гвидо Звайгзне, не проводилось ни баллистических экспертиз, ни опросов свидетелей.

Драматические события у здания МВД ЛССР в нашей независимой Латвии превратились в terra incognita и обросли мифами: так, утверждается, что в перестрелке участвовала то ли спецгруппа снайперов советской группы «Альфа», то ли стрельба у МВД стала провокацией латвийских белоберетчиков.

Как все было на самом деле? Это должны были нам рассказать бывшие рижские омоновцы, находящиеся в Приднестровье.

Интервью со свидетелями, недосягаемыми для следователей из Латвии сегодня, должно лечь в канву книги о событиях периода латвийской Атмоды — а от Кишинева до Тирасполя нам предстояло проехать всего 70 км, большую часть — транзитом по весенней солнечной Молдове.

Реакция молдавских пограничников в кишиневском аэропорту рано утром, когда мой коллега Дмитрий Ермолаев заявил, что он журналист и направляется в Приднестровскую народную республику с целью интервью с руководством республики, — недоумение, испуг, шок. Как следствие, «а вас я попрошу задержаться».

У Латвии с Молдовой действует безвизовый режим — в данном случае через 30-40 минут на такси или автобусе от аэропорта добираются до границы ПНР. С Приднестровьем у нашей страны тоже безвизовые отношения.

То есть с моим паспортом страны ЕС не было причин для отказа в этом транзите по молдавской территории.

А вот то, что в Тирасполь ехали журналисты, напрягло молдавскую спецслужбу. ПНР сегодня находится в информационной блокаде — спустя четверть века после военного конфликта века в Кишиневе не забыли ту первую после распада СССР войну, в которой погибли более тысячи человек.

Для Кишинева и сегодня Приднестровье остается подобием Донбасса, неподконтрольного Киеву. ПНР — республика, где живут более 200 000 российских граждан и расквартировано более 1500 российских миротворцев.

О том, насколько опасен для безопасности Европы этот замороженный конфликт, ваш автор узнал только там, в кишиневском аэропорту.


«Секуритате» предпочитает отмалчиваться

Капитан Валерий Ботнари, проведя обыск (осмотр вещей, фотографирование записей в блокноте и прочие штучки в стиле холодной войны), вызвал поддержку для допросов. Вещи, включая ноутбук и видеоаппаратуру, телефоны, блокноты и даже банковские карты, были изъяты.

Дмитрия Ермолаева заперли в помещении, похожем на камеру, и пытались запугивать, по его словам, задавая вопросы: «Как вы сотрудничаете с сепаратистами?» С допроса он вышел с почерневшим лицом — но лгать о цели законного визита он изначально не был намерен: «Зачем врать — мы направлялись в Тирасполь по закону».

В моем же случае «секуритате» ограничилась беседой на отвлеченные темы о погоде, ценах на урожай орехов, брендах коньяка и экспорте.

Нам выдали копии документов об обыске за подписью капитана Ботнари (опять без объяснения причин задержания) и, снова ничего не объясняя, вывели под конвоем по аэропорту в зону таможенного контроля в зоне вылета.

Аэропорт Кишинева крошечный, в разы меньше рижского, и душный даже для холодного мая месяца. У нас с собой были багаж и билеты на ночной рейс самолета до Шереметьево. Были карманные деньги — на питьевую воду.

Около 23.00 пришлось вызвать врача — у Дмитрия Ермолаева в конце дня кружилась голова и шумело в ушах из-за повышенного давления. Мы не были уверены, что нас выпустят из Кишинева — никаких комментариев от спецслужбы не было.

Стоит отметить, что служба безопасности аэропорта принесла извинения. К трапу самолета А320 рейса «Аэрофлота» Кишинев — Москва 13 мая после 14 часов в безызвестности нас вывезла на старом, как Дракула, микроавтобусе, большая группа анонимных вооруженных «секуритате».

Парни стояли у взлетки до самого отлета — а мы улетали без паспортов, которые вернула нам на границе РФ, в московском Шереметьево, удивленная нашим статусом девушка-пограничница.

В сухом остатке этой истории — потерянное время и сомнительная радость стать первым журналистом из Латвии, беспричинно депортированным с границы республики, претендующей называться европейской и демократической. Сорванные журналистские задачи, несостоявшиеся важные интервью в Тирасполе. Не говорю о таких мелочах, как пропавшие авиабилеты и другие расходы — тут потеряно около 500 евро.

Факт нашего задержания вызвал протесты Ассоциации российских журналистов и Ассоциации русскоязычных журналистов Молдовы — спасибо, коллеги!


Подлость и глупость тоже были

Со стороны Ассоциации латвийских журналистов в лице Юриса Пайдерса прозвучало лишь «ну я там в Кишиневе не был». Латышские коллеги с некоторых медиаресурсов — не всех, конечно, — злословили, назвав меня «кремлевским» журналистом.

Их глупость или подлость остаются на их совести, ну а я стал первым журналистом Европейского союза, высланным спецслужбами европейской страны по политическим причинам. Подобного не было в России, и я не уверен, что такое когда-нибудь случится где-нибудь — даже в Северной Корее.

Президент Республики Молдова Игорь Додон назвал этот инцидент провокацией. «Полный беспредел и провокация. Уверен, что молдавское правительство и парламентское большинство недовольны положительной динамикой в молдавско-российских отношениях, которых добивается президент Молдовы вместе со своими российскими партнерами. Но ничего у них (у парламентского большинства) не получится», — оперативно заявил Игорь Додон, когда неудобные журналисты запекались в крошечном кишиневском аэропорту.

Кстати, МИД Латвии также заявил о возможности поддержки по факту этой произвольной депортации, нарушающей, кроме права на свободу слова, ряд международных соглашений: это пункт 1 статьи 36 Венской конвенции о консульских сношениях от 24 апреля 1963 года, Всеобщая декларация прав человека 1948 года, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года и другое.

Задержанный вместе со мной Дмитрий Ермолаев рассматривает возможность обращения в Евросуд по правам человека по факту произвола молдавской «секуритате». Я же планирую решить прежнюю задачу: это полноценное объективное интервью в Тирасполе с участниками рижских баррикад.