«Современные методы работы в медиапространстве» — так называлась тема 4-й международной летней школы журналистики «Studia Baltica», которая в конце августа проходила в калининградском БФУ им.И.Канта. Одним из гостей Школы стал кандидат политических наук, научный руководитель программы «Политический менеджмент и связи с общественностью» на факультете политологии МГУ им.М.В.Ломоносова, автор книги «Управление современными политическими кампаниями» Сергей Володенков.

 
— Сергей Владимирович, после круглого стола участники Школы запомнили несколько тезисов: 1) большая часть людей не склонна самостоятельно размышлять; 2) эти люди довольствуются чужими моделями миропонимания, которые им предлагают в том числе СМИ; 3) таким образом журналисты формируют реальности, в которых живут люди; 4) поэтому к журналистам нужно предъявлять повышенные требования.
 
— Я поясню. Изначально журналисты не навязывают свое мнение. В свое время Батлер писал: купить мнение проще, как купить пакет молока проще, удобнее и дешевле, чем доить собственную корову. Вот так и люди, покупая газету или включая ТВ, так же потребляют определенное мнение в определенном формате. Это просто лень, по большому счету.

Человек — существо модельное, он мыслит на уровне моделей, упрощенных представлений о чем-то. Мы не можем держать в голове сразу множество параметров, процессов. Нам нужно простое и понятное нам объяснение, в том числе политических процессов. Человек просто так устроен, что ему нужно понятное объяснение. Так что нужно говорить не только о навязывании мнения, но и о востребованности со стороны масс вот этих понятных, простых, удобных моделей миропонимания.

Можно говорить о том, что современное общество нуждается в правильных объяснительных моделях. И журналисты удовлетворяют этот запрос, предлагая такие модели. Другое дело, что есть и факты навязывания, когда у людей пытаются заменить привычные для них модели директивным путем, действительно передавливая и навязывая.

В итоге получаем, что любые современные общества существуют в виртуальном формате представлений о мироустройстве, политической действительности, реальности. И строго говоря, эти модели понимания в первую очередь формируются в медиапространстве. И журналисты в некотором смысле конструкторы этой медиареальности.

Причем существует конкуренция между этими простыми и удобными объяснительными моделями. Кто успешнее их продвинет, кто сделает их более достоверными и убедительными, тот и побеждает. Это настоящая конкуренция за право нахождения в общественном сознании.
 
— Не так давно в Калининградской области прошел Постинтеллектуальный форум имени Кафки и Оруэлла. И там известный поэт и публицист Дмитрий Быков высказал такую идею: Вторая мировая война означает крах проекта под названием «Личность», раз люди допустили эту войну — значит, они доказали свою несостоятельность. Учитывая то, что люди в большинстве своем не хотят мыслить самостоятельно, получается, Быков прав?
 
— Думаю, это вопрос терминологии. Вот есть такое понятие — «общество потребления». На самом деле, оно не ограничивается потреблением товаров, оно включает и потребление вот этих объяснительных моделей. Их удобнее, проще потреблять, чем создавать самому. Безусловно, существует класс интеллектуалов, которые предпочитают самостоятельно, рассуждая, формировать собственные представления о жизни и мире. Но общество потребления в количественном аспекте, безусловно, доминирует.

Мне сложно говорить, это конец ЛИЧНОСТИ или не конец. Но то, что личность стала управляемой, это факт. В том числе за счет интернет-коммуникаций. Ведь сегодня даже поисковые системы делают выдачу на запрос для конкретного человека, учитывая, что он до этого искал. Или вспомним эксперимент, который проводил «Фейсбук», когда без предупреждения для 600 тысяч пользователей искусственно менял ленты: одним выдавал только позитивные посты, другим — негативные, а потом смотрел за реакцией пользователей.

То есть понятно, что Личность становится управляемой. Наверное, это не значит, что Личности как таковой больше не существует. Дело в другим: просто управляя Личностью, ее можно формировать. И по большому счету я не исключаю, что могут быть проекты, в рамках которых появляются управляемые личности (вот как архитектура выбора, надж-технологии), они вполне интересны, полезны и выгодны. Поэтому я бы говорил не о конце Личности, а об эпохе управления Личностью, конструирования Личности через управление массовым сознанием на уровне уже не больших масс, а точечно, на уровне индивидуального управления.
 
— Тогда получается, что демократия — это симулякр? Ведь она строится на том, что каждый человек, гражданин делает осознанный и ответственный самостоятельный выбор. А осознанных и самостоятельно мыслящих граждан мало. Французский политолог и социолог Пьер Розанваллон вообще пишет о «негативной демократии»: граждане не хотят участвовать в политической жизни (не ходят на выборы, не создают новых партий и т.д.) и вспоминают о своих правах, только когда они нарушаются…
 
— Ну да, получили укол — отреагировали, а так просто едят, спят, гуляют.
 
— Так что получается: современная демократия — это симулякр-утопия? Новый тип диктатуры, когда мы думаем, что свободны, а на самом деле мы «выбираем», а выбор заранее известен?
 
— Сложный вопрос. С одной стороны, мы можем говорить о том, что любая демократия — это своего рода виртуальный бренд, виртуальная конструкция. Американская демократия или суверенная демократия Суркова — это все некие медийные конструкции, некие представления о демократии. Не более того.

Демократию нельзя пощупать в реальности, взять за руку, а понимать ее можно совершенно по-разному. Поэтому я сразу вспоминаю древнегреческих классиков, которые относили демократию к наихудшим формам правления. Я придерживаюсь этой точки зрения, я не демократ. Демократия хороша, когда общество действительно осознанно и готово нести ответственность за свой выбор. А в условиях управления личностями, когда архитектура выборов проста: выбирайте из пяти пальцев, а рука все равно одна — в таких условиях говорить о демократии формально можно, но содержательно — вряд ли.

Так что нынешняя демократия — это не антиутопия, а стадия развития, при котором общество живет в условиях медиасимулякров (Бодрийяр об этом писал). И эти симулякры становятся заменителями реальности. Еще Уолтер Липпман в своей работе «Общественное мнение» говорил, что для понимания реальности любому обществу нужна псевдореальность, которая является простым, удобным, понятным заменителем. И эту псевдореальность во многом конструируют СМИ. Это не антиутопия, просто мы находимся вот на таком этапе развития. Что будет дальше, я не знаю. Точки бифуркации таковы, что возможно много вариантов, много сценариев развития общества.
 
— Раз уж во многом именно СМИ конструируют псевдореальность в наших головах, то самое время вернуться к теме манипуляций. Дайте, пожалуйста, несколько советов или рекомендаций, как человеку, который больше не хочет быть объектом манипулирования, разобраться в потоке информации: где правда, а где — журналистская модель реальности? Понятно, что это сложный вопрос, ведь в МГУ вы целый учебный год со студентами разбираете способы манипулирования, но все же… Например, Александр Гордон в конце июля был на форуме «Балтийский Артек» и призывал молодежь: «Я, человек из телевизора, призываю вас не смотреть телевизор!» Вы тоже посоветуете просто не смотреть, не слушать, не читать?
 
— На самом деле я люблю смотреть ТВ. Мне интересно наблюдать, как используются технологии и как они меняются. Так что можно смотреть, слушать, читать, но нужно уметь потреблять эту информацию. Нужно критически к ней относиться. Вот самые простые советы. Ну например, когда вам говорят «эксперты отмечают», задайтесь вопросами: какие эксперты? кто решил, что эти люди — эксперты? кого или что представляют эти эксперты? Или «по мнению большинства»: какого большинства? кто и как выделил это большинство?

Интересно смотреть и на формулировки вопросов при проведении опросов. Вспомните референдум в Крыму. Или вот часто ставят перед выбором: ЗА или ПРОТИВ. А почему я должен выбирать из двух вариантов?! Может, я не хочу находиться в этой черно-белой парадигме без полутонов и оттенков? Вы ЗА Евромайдан или ПРОТИВ? А почему нужно говорить только о Евромайдане, а не каких-то других майданах?!

Такими способами определенные тезисы становятся априорными, изначальными, они не обсуждаются, зато на их основе выстраиваются определенные рассуждения, опросы, «экспертные» мнения и т.д. Это, конечно, манипуляции.

Или, например, журналисты уходят в частности и детали, при этом то, что действительно нужно для самостоятельного размышления, потребитель информации просто не получает. Ему не дают всех исходных данных. И масштабы этого манипулирования могут быть самыми разными.

Вспомним Украину 2004 года. После второго тура президентских выборов некие социологи собрали пресс-конференцию и заявили, что итоги выборов по их исследованиям другие. И люди им поверили, они же социологи (!). В результате был третий тур. И таких примеров много. Что с этим делать? Нужно пользоваться разными источниками.

И все равно помнить, что все источники в какой-то степени кем-то ангажированы, то есть вы будете оперировать разными моделями реальности (в объективную журналистику я не верю). И чем больше таких моделей перед вами, тем более взвешенной и близкой к реальности получится картина. Но надо понимать, что какую-то часть реальности не охватила ни одна из тех моделей, которая вам доступна.

Так что это сложно — заменить медиареальность настоящей реальностью, воспринимать мир таким, каков он есть на самом деле. Человек загнан в эти рамки: либо потреблять чужие модели (что удобно и просто), либо самому пытаться разобраться и все равно оперировать чужими моделями.
 
— При этом прилагая определенные усилия, тратя свободное время…
 
— В буддизме есть такая интересная штука: кто такой свободный человек? — это тот, кто осознал свою несвободу. Так что нужно понять, что когда нам говорят о свободе, о либеральных идеях, то на самом деле мы далеки от либеральных идей.

Когда либерализм становится некой догмой, а другие идеи становятся невыгодными и даже опасными для либеральных идеологов, какой же это либерализм?! При либерализме любая точка зрения имеет право на существование. Вот мы говорим об Украине: коммунистов запретили, голоса сначала Крыма, а теперь юго-востока не слышат… Так что нынешний «либерализм» не имеет никакого отношения к идеям Джона Локка.
 
— Но ведь вы тоже прибегаете к манипуляции. И сейчас, и в ходе круглого стола. Например, приводили примеры из западных СМИ, но не говорили о пропаганде в российским СМИ. Или уходили в частности… Получается, одним можно, а другим — нет? Или журналистика без манипуляций вообще невозможна?
 
— Еще раз: наша медиареальность — это некий этап развития общества. И у нас, и на Западе. И к манипуляциям прибегают везде. Журналист прибегает к манипуляциям вне зависимости от того, чьи интересы представляет.
 
Манипуляция — это технология. Это как нож: в руках преступника это орудие преступления, а в руках жертвы — возможность защититься. Манипуляции нужны для изменения мировоззрения и поведенческих моделей людей, соответственно, осуществляется в чьих-то интересах. Эти интересы могут быть государственными или антигосударственными, каких-то внешних сил или внутренних акторов. Не суть важно.
 
Главное — в условиях конкурентной борьбы нужно пользоваться теми методами, которые конгруэнтны этой среде, которые эффективны и применимы в этой среде. На поле для игры в бейсбол глупо выходить с цветочком в руках, нужна бита. Сегодня в медиасфере бита — это технологии манипуляции. И если завтра общество изменится и не будет нуждаться в тех самых упрощенных моделях, то инструменты манипуляции исчезнут сами по себе, в конкурентной борьбе, на них просто не будет спроса.
 
— Но пока этого не случилось, позвольте поманипулировать вами. И поставить в ситуацию той самой вилки: для вас современный журналист — это в большей степени категория этическая или технологическая?
 
— А я выйду из этой вилки. Одно не исключает другого. Да, в деятельности журналиста есть определенные этические аспекты. Потому что пиарщик интерпретирует, а журналист все же должен излагать факты. Пиарщик скажет, что стакан наполовину пуст или полон, а журналист должен сказать, что в 200-миллиграммовом стакане было 100 мл воды.

И всякий раз журналист оказывается в ситуации выбора: говорить правду или влиять на массовое сознание.
 
Говорить правду — это технология, манипуляция — это тоже технология. Так что технологическая составляющая присутствует независимо от выбора журналиста, независимо от того, руководствуется человек нравственными императивами или какими-то другими императивами. Вообще в конкурентной борьбе выигрывают технологии.