Эпиграф

«Страховые предприятия обеспечивают значительную устойчивость состояния отдельных лиц, распределяя между многими людьми те убытки, которые разорили бы отдельное лицо».

Adam Smith (An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations)


Прочувствуйте каждое из слов мэтра либерального капитализма — в них истинное благородное значение страховой деятельности, которую он еще застал при жизни. Страховые компании распределяют убытки одного среди многих, «размазывая» тонким равномерным слоем катастрофические риски по всем участникам рынка.

В кофейне Ллойда это выглядело более чем демократично. Капитаны, уходя в рейс, оставляли в специальной кружке часть платы за фрахт. Содержимое этой кружки доставалось тому, кто терял свой груз, корабль, и (или) его наследникам, если капитан погибал сам. Если везло всем участникам страхового договора, то они получали обратно свои взносы.

Если катастрофы накладывались (беда не приходит одна), выплаты каждой потерпевшей стороне уменьшались и не покрывали всего ущерба. То есть было то пусто, то густо, но по крайней мере честно. Это, конечно же, противоречит глубинным интересам плутократии, которой несть числа во все века.

Как работает идеальная страховка?

Сначала берется статистика происшествий. Потом оценивается ущерб от каждого происшествия. Затем сумма всех ущербов от всех происшествий соотносится со стоимостью активов, охваченных статистикой, — получается страховой тариф.

Чтобы понятнее, на примере: из 10 тыс. типовых домов стоимостью по 100 тыс. долларов каждый за один год в результате пожаров сгорает на 100% — 1 дом, еще 3 — на 50%, и еще 9 — на 25%. То есть ежегодно от огневых рисков имущество стоимостью 1 000 000 будет уменьшаться на 475 000 долларов. Значит, со всех участников рынка (со всех 100 000 домохозяйств) нам надо собрать эти самые 475 000 долларов, или 0,0475%.

Кстати, поздравляю! Только что мы произвели актуарные расчеты, которые считаются в страховом мире наиболее квалифицированной работой.

Итак, миссия страхования — распределять убытки невезучих участников рынка между всеми остальными. Сколько для этого требуется денег — тоже известно. Причем деньги эти — не прибыль и даже не доход, а временно находящиеся в распоряжении страховщика резервы компенсации ущербов, причем совершенно бесплатно.

Это всегда вызывало обоснованную зависть у других финансистов. Деньги, вроде, совсем невеликие, какие-то 0,0475% от стоимости активов. Но страховщики традиционно являются крупнейшими вкладчиками и кредиторами банков и государств. Давайте вместе пройдем все стадии человека разумного от «Откуда что берется?» до «Куда все девается?».

Огромные до неприличия доходы страховых компаний обусловлены следующими факторами. Реально на покрытие ущерба от убытков тратится гораздо меньше, чем собирается. То есть страховые тарифы завышены в разы, и это — нормальная практика. Любого аудитора можно нагрузить таким количеством дополнительных резервов, которые жизненно необходимы страховщику, что он оправдает любое завышение любых тарифов.

Откуда берется финансовое могущество

Итак, первый источник финансового могущества страховых магнатов — хроническое завышение тарифов по причине заведомой переоценки уровня риска. Второй — инструменты невозврата, такие как франшиза (участие страхователя в ликвидации ущерба) и переоценка стоимости активов на время происшествия (естественно — в сторону занижения).

Ну и третий инструмент обогащения — это регулирование срока выплаты возмещения. Причем как договорными способами (возмещение выплачивается через Х дней с момента принятия решения о компенсации убытков), так и внедоговорными (страховая компания всегда может отказаться выплачивать возмещение до принятия судебного решения). Увеличение сроков выплаты (срока пользования деньгами клиента) можете посчитать сами.

В результате страховые премии (взносы) «де факто» превращаются в беспроцентный кредит, который клиент (кредитодатель) отдает страховщику (кредитополучателю) здесь и сейчас, а потребует не сразу и не все. Вы бы отказались от получения денежных средств без обязательств вернуть их с процентами, без обязательств вернуть в определенный день и час — и к тому же не все?

Конечно, на таких дрожжах любой бизнес расцветет пышным цветом… Он, собственно, и цветет. Страховщики — крупнейшие кредиторы банков и государств, вкладчики инвестиционных фондов, держатели такого количества разнообразных treasures, что банкиры тихо зеленеют от зависти.

Три рубежа обороны

При всем при этом «раскрутить» этих ребят даже в трудные времена не так-то просто. Первый рубеж обороны — оговорки и исключения. Видели когда-нибудь полис Ллойда? На первой странице крупно «ЗАСТРАХОВАНО ОТ ВСЕХ РИСКОВ». На второй и последующей — исключения из этой благородной фразы мелким шрифтом на нескольких страницах.

Второй рубеж обороны — трактовка и интерпретация происшедшего — огромный, знаете ли, ресурс принуждения клиента к разнообразным компромиссам. Третий, если клиент капризничает, — суд, который замечательно выполняет функцию отсрочки выплат и опять же подталкивает страхователя к нехорошим мыслям в стиле «да подавитесь…».

Ну и последний, самый главный редут — государство, которое само является самым большим должником страховых компаний и уж точно не оставит такое дитя без подарков. Если уж придется платить — всегда подкинет на бедность из бюджета, что и было ярко продемонстрировано в случае с AIG.

Страховщики, заматерев на казенной ниве и при этом считая себя рыночными либералами до мозга костей, используют потрясающий маркетинговый ресурс для продажи своих небесспорных продуктов по небесспорным ценам — административный. Называется это — обязательное страхование. То есть нравится — не нравится, а пойдешь и заплатишь, иначе суровый маркетолог из дорожной полиции проведет с вами воспитательное маркетинговое мероприятие.

Так что не нравится?

Запала мне в душу речь одного моего коллеги в перерыве заседания совета директоров одной известной российской компании: «Вот смотри, какая улыбка цивилизации: какой-то дядька далеко на Востоке просверлил в тундре дырку, какая-то тетка далеко на Западе заправила свой VW, а мы тут, между ними… планы, графики, заседания, консультации… Нахлебнички, мать нашу!..»

В деятельности современной страховой отрасли (так же, как и в деятельности отрасли банковской) не нравится (и не может нравиться) изъятие ресурсов реального сектора экономики и перекачивание ее в сектор виртуальный. (Мы здесь опять насмерть сойдемся с клубом любителей различных финансовых деривативов, но что делать — антагонизм участников пищевой пирамиды не сегодня родился.)

Еще не нравится, что этот виртуальный сектор, живя своей виртуальной жизнью и генерируя такую же виртуальную прибыль, тем не менее постоянно требует конвертации ее в реальные материальные ценности. Не нравится, когда те, кто должен распределять убытки этого виртуального сектора среди самих виртуальных спекулянтов, легко переносит их на других участников рынка — налогоплательщиков. Не нравится то, что в деятельности страховщиков все меньше остается страхования и все больше — управления накопленными активами, большая часть которых просто нарисована на бумаге.

И, конечно же, категорически не нравится невыполнение страховщиками своей миссии. Ну не получается у них, хоть тресни, распределять убытки одних участников рынка среди остальных.

Неудивительно, что вынесенную в заголовок цитату из Адама Смита не знают ни работники страховых компаний, ни студенты факультетов страхования. Еще не нравится, что государство недвусмысленно толкает страховщиков в сторону, противоположную от реальной экономики, прямо запрещая инвестиции в производственный или сельхозсектор. Изъять из него активы — всегда пожалуйста. Вернуть — ни-ни, лицензия уже завтра отозвана будет.

Зато в банки, в облигации, в золото-бриллианты — да с нашим уважением, всегда пожалуйста. Что творится с активами после таких инвестиций — все видят, кто не слепой. И очень не нравится, когда все эти конфискационно-принудительные мероприятия почему-то называются рыночной либеральной экономикой.

А есть ли альтернатива?

Всегда! Даже когда вас уже съели, у вас все равно есть как минимум два выхода. Все равно бизнес — это в большой степени процесс управления рисками. Все равно один из способов их минимизации — это страхование. Вопрос только — какое? Я не против страхования как такового.

Я против ТАКОГО страхования, которое тяжкой гирей висит на ногах у производителей, отбирая так необходимые оборотные ресурсы и отказывая в помощи, когда она наиболее нужна. Наиболее близко к реальному страхованию находятся общества взаимного страхования.

Но оцените заговор молчания под руководством госслужащих вокруг этой формы организации.