Каждая нация заинтересована в обеспечении безопасности своей экономики, то есть в создании таких внешних и внутренних условий, при которых она динамично развивается и доставляет ресурсы для решения возникающих социальных проблем.

Фундамент экономической безопасности — безопасность энергетическая, поскольку без энергии невозможно организовать любые виды производства, наладить бесперебойное протекание социальных процессов. Энергетическая безопасность сводится к стабильному обеспечению национальной экономики достаточным количеством энергии по приемлемым ценам — как за счет ее внутреннего производства, так и за счет импорта энергоресурсов, поскольку не все страны обладают собственными энергоресурсами в достаточном количестве.

Латвия, Литва и Эстония два десятка лет тому назад были союзными республиками, и энергоресурсы для них поставляла такая же союзная республика — Российская Федерация. Теперь Прибалтийские республики стали самостоятельными государствами, но Россия по-прежнему поставляет им основную часть газа, нефти и нефтепродуктов, каменного угля, значительную часть электроэнергии. Это дает основание правительствам стран Балтии и руководству Евросоюза говорить о том, что Латвия, Литва и Эстония находятся в энергетической зависимости от России.

На основании же этого утверждения предпринимаются важные и весьма дорогостоящие шаги по развитию альтернативных каналов поставки энергии: по дну моря тянутся высоковольтные линии электропередачи из Скандинавии, в Литве принимается решение о закрытии только что построенной и достаточно безопасной, но работающей на российских ядерных технологиях Игналинской АЭС. А затем — решение о национализации российских газопроводных систем, инициируется строительство терминала по приему сжиженного газа из Северной Африки в Латвии.

В связи с этим представляется целесообразным рассмотреть, в какой мере энергетическая безопасность стран Балтии является реальной проблемой, а в какой степени вокруг нее выстраиваются мифы, которые мешают правительствам стран Балтии принять рациональные решения.

Обычно энергетическая зависимость любой страны определяется по доле импорта энергетических ресурсов в общем объеме используемой ею энергии. Для приведения различных видов энергоресурсов в сопоставимый вид используется показатель «условная тонна нефтяного эквивалента». В 2010 г. страны Балтии производили 5,5 млн. тонн условного нефтяного эквивалента и импортировали 11,4 млн. тонн. То есть доля импортной энергии была в них равна почти 67%.

Самая большая импортная зависимость была у Литвы, которая в прошлом году закрыла Игналинскую АЭС, самая маленькая — у Эстонии, которая удачно развивает собственное производство энергии на базе местных сланцев и даже экспортирует избыток производимой электроэнергии в другие Балтийские страны. Латвия находилась по показателю энергозависимости посередине между своими соседями.

Однако сама по себе импортная зависимость от поставок энергоресурсов не является большой проблемой для обеспечения энергетической безопасности страны. Например, в 2010 г. в Испании зависимость от поставок импортных энергоресурсов составляла 81%, в Бельгии — 78%, в Австрии — 73%, в Германии — 61%. Тем не менее, никто даже не ставил вопрос о том, что энергетическая безопасность всех этих европейских стран находится у красной черты.

Совершенно другая картина в отношении энергобезопасности стран Балтии выявляется, если проанализировать не натуральные, а стоимостные показатели их импортной зависимости. В 2000 г. страны Балтии тратили на импорт энергоносителей 9,1% от стоимости создаваемого ими ВВП, а в 2010 г. — уже 13,0% от стоимости ВВП. Это было много выше, чем показатели по всем перечисленным нами выше европейским странам.

При сложившихся тенденциях, как показывают наши расчеты, в 2020 г. страны Балтии вынуждены будут тратить на импорт энергоресурсов 17,9% своего ВВП. Это, действительно, та красная черта, за которой их энергетическая и экономическая безопасность в целом становится под большой вопрос.

Причиной столь высокого уровня стоимостной зависимости от импорта энергоресурсов являлся крайне низкий уровень энергоэффективности балтийских экономик. Этот уровень можно измерить с помощью такого показателя, как отношение количества килограммов условного нефтяного эквивалента, которое тратится на производство каждых 1000 евро ВВП.

Так вот, если взять среднеевропейский показатель энергоэффективности в доступном нам для расчетов 2009 году за 100%, то в Эстонии и Латвии он составлял 430%, а в Литве — 315%. По Литве более благоприятный показатель был только в силу того, что в этом году еще работала высокоэффективная Игналинская АЭС. С закрытием этого предприятия в 2010 г. показатель энергоэффективности у литовцев должен был опуститься до уровня Латвии и Эстонии.

Энергоэффективность производства в странах Балтии постепенно растет. Однако, как показывают наши расчеты, отставание от среднеевропейского уровня сокращается не более чем на 3 процентных пункта в год. Это означает, что для выхода только на нынешние среднеевропейские показатели энергоэффективности странам Балтии потребуется не менее столетия.

Иногда приводится довод, что страны Балтии находятся много севернее, чем условная среднеевропейская страна, и поэтому вынуждены тратить больше энергии на отопление. Этот довод опровергают фактические данные. Например, Финляндия расположена севернее Эстонии, но уровень энергоэффективности в ней только на 57% выше среднеевропейского. Таким образом, преодолеть зависимость от импорта энергоресурсов страны Балтии могут только в разы увеличив энергоэффективность своего производства и в разы снизив затраты энергии в социальной сфере.

Как это сделать, не представляет большого секрета. Требуется улучшить теплоизоляцию производственных помещений и жилых домов, снизить потери при передачи тепло- и электроэнергии от производителей к потребителям. Ввести автоматизированное управление расходом энергии в помещениях, внедрить новые технологии в энергоемкие технологические процессы в промышленности, поставить повсеместно более экономное энергооборудование и приборы, думать о создании современных систем управления генерацией, распределением и аккумуляцией энергии и т.д.

Требуется также создание целого ряда обязательных нормативов энергопотребления и экономических механизмов их внедрения. Вся эта работа правительствами стран Балтии ведется крайне слабо, поскольку они не понимают ее значимости. В значительной степени это происходит из-за того, что они стратегически сориентированы только на вытеснение со своих рынков российских поставщиков энергетических ресурсов.

Однако без значительного снижения уровня энергопотребления вытеснение российских поставщиков энергоресурсов будет иметь своим следствием только высвобождение места для других поставщиков энергоресурсов. Принципиально возможны поставки сжиженного газа и нефти из Северной Африки, угля из Польши, нефтепродуктов из Финляндии, электроэнергии из Швеции и Норвегии.

Все новые поставщики предложат свои товары значительно дороже, чем российские компании, хотя бы в силу того, что в составе их цен будут более высокие транспортные издержки. Поэтому, планируя развитие новых каналов поставки энергетических ресурсов, руководство стран Балтии изначально должно быть готово к тому, что это потребует значительных дополнительных затрат, которые их экономика вряд ли выдержит.

Европейский союз настоятельно рекомендует всем своим членам уменьшить зависимость от внешних поставок энергоресурсов ископаемого происхождения за счет резкого увеличения производства альтернативных видов энергии: солнечной, ветряной, геотермальной, из возобновляемых биологических ресурсов. Однако страны Балтии крайне скудны солнечными и ветряными ресурсами, а выращиваемый в них на нужды производства топлива рапс безвозвратно губит почву. Кроме того, все эти виды энергоресурсов изначально будут намного дороже, чем традиционные газ, нефть и уголь.

Разницу в ценах производства энергии из альтернативных и традиционных энергоресурсов, опять-таки, надо будет покрывать из государственного бюджета Латвии, Литвы и Эстонии, которые совершенно не готовы сейчас принять на себя дополнительные нагрузки.

В странах Балтии есть определенные возможности и для развития производства энергии из традиционных источников. В Литве, например, запланировано строительство Висагинаской АЭС на американских ядерных технологиях. Однако эти технологии показали себя крайне негативно во время природных катаклизмов в Японии и нуждаются в существенной доработке. К проведению проектных работ в Висагинасе (бывшая Игналина) еще и не приступили, поскольку на строительство АЭС у правительств стран Балтии нет достаточных средств.

Россия же уже давно строит АЭС в Калининградской области и в Белоруссии, а создавать рядом с ними избыточные энергетические мощности ни одна коммерческая компания не будет. В Латвии есть начатые еще в советское время проекты строительства Даугавпилсской и Екабпилсской ГЭС. В свое время от них отказались под давлением местного движения «зеленых». Строительство этих гидроэлектростанций можно легко восстановить, но установленное «зелеными» табу до сих пор остается священным.

Только Эстония успешно развивает свои энергетические мощности, используя местные и завозимые из Ленинградской области России сланцы. Сланцевые энергообъекты очень сильно загрязняют окружающую среду, но практичные эстонцы не дают своим «зеленым» поднимать вокруг этого большой информационный шум, поскольку это противоречит их национальным интересам.

Таким образом, факты говорят о том, что большая энергетическая зависимость стран Балтии от поставок российских энергетических ресурсов является мифом. Чем быстрее правительства Латвии, Литвы и Эстонии откажутся от этого мифа и начнут исходить во взаимоотношениях с Россией из прагматических интересов, тем быстрее они преодолеют свою, действительно большую, энергетическую отсталость.