Исследование велось в пяти основных номинациях, каждой из которых в книге посвящена отдельная глава: сравнительная демография, использование родного языка, культурно-образовательное пространство, массовое безгражданство и экономическое неравенство. Результаты исследования убедительно демонстрируют, насколько далеки от воплощения в жизнь положенные якобы в основу ЕС положения о правах человека: по крайней мере, в одной из стран, якобы удовлетворяющей всем критериям членства.

II.

Для автора – выход в свет каждой книги, как появление ребенка. Я и в этом плане — многодетный отец (см. список монографий в прил. 2). Обстоятельные аналитические исследования на стыке техники и естествознания, которыми я успешно занимался тридцать лет до своего избрания в Сейм, были для меня гораздо более привлекательными, чем развлечения нового времени:

— упражнения в ораторском искусстве;
— сочинение программ, уставов, манифестов и воззваний различных партий и движений;
— общение с сильными мира сего;
— подача и проведение через лабиринт комиссий законодательных предложений;
— участие в управлении родным городом;
— подготовка бесчисленных репортажей из залов заседаний и с уличных акций;
— организация и руководство многотысячными несанкционированными демонстрациями,
— выигрыш даже самого сложного судебного процесса.

Поэтому я всегда искал и всегда находил время для реализации и на новом поприще защиты интересов дискриминируемой русскоговорящей общины приобретенных еще в СССР навыков старшего научного сотрудника. Причем с последней книгой поиск времени получился особенно драматичным. Например, сбор и систематизация базовых статистических материалов – это безнадежно загубленное, сгоревшее, как порох, короткое лето. Уже известную членам клуба и наделавшую много шума переоценку численности различных этнических групп с учетом данных по употреблению латгальского языка я проводил в окрестностях Милана, когда не по-осеннему жаркая погода ненадолго сменилась проливным дождем и ураганным ветром. А вот региональное сопоставление численности представителей нацменьшинств и частоты использования ими русского языка в семье проведено ночью в гостинице напротив Центрального вокзала Вечного города. В результате два последних редактирования рукописи пришлось проводить уже в Риге на больничной койке.

III.

Читатель вправе спросить: раз уж вы называете свое произведение исследованием, то могли бы и указать, что нового вы представляете миру по сравнению с другими авторами и своими предыдущими публикациями?

Вопрос, кстати, непростой. И отвечать на него я начну с конца.

Солидный по сравнению с предыдущими монографиями объем впервые позволил автору представить в «твердом» виде и объединить под одним переплетом множество принадлежащих ему разрозненных эксклюзивных исследований.

К примеру, впервые изложены вместе три оригинальных работы автора:

— расчет ущерба, нанесенного стране теперешним этнократическим режимом;
— сравнительная оценка демографии и состояния образования меньшинств всех трех стран Прибалтики в советский и постсоветский периоды,
— анализ различия в демографической реакции нелатышей и нелатышей на оккупации и депортации.

По сравнению с другими собственными публикациями автору гораздо последовательнее удалось реализовать принцип превращения точки зрения в площадку для обзора: для обеспечения объективности взгляда на современную Латвию широко представлена сравнительная историческая и международная информация.

Кстати, результаты совместного демографического анализа ситуации в трех республиках Прибалтики с 1959 по 2011 гг. (раздвижение как исторических, так и географических рамок оценки ситуации), равно как и сравнительная оценка темпов роста населения Латвии при СССР и Российской Империи являются, на наш взгляд, смертельным ударом по официальной концепции «целенаправленного наводнения Латвии мигрантами для ее колонизации».

Анализ незаслуженно забытых данных переписи населения 1989 года, опубликованных только в 1992 году, позволил автору книги восстановить портрет «мигрантов»: лиц, более высокообразованных по сравнению с коренным населением, работавших в наиболее тяжелых и ответственных отраслях народного хозяйства, составлявших большинство в коммуналках и общежитиях, и минимально отягощавших собою сферу социального обеспечения.

Обнаруженное автором при сборе материалов для книги резкое превышение уровня образования приезжих над таковым у местного населения, зафиксированное уже переписью 1959 года, явилось для меня, потомка присланных в Латвию по распределению советских инженеров, приятным сюрпризом.

Советская статистика не подтверждает и весьма популярный ныне вывод о неэффективности преподавания в советский период латышского языка среди представителей национальных меньшинств.

Сопоставление советских и постсоветских переписей населения позволило сделать вывод о резком усилении именно в современный период двухсторонней ассимиляции нерусских меньшинств. Это находится в крайнем противоречии с официальной риторикой о смене советской политики ассимиляции поддержкой государством всех национальных групп независимо от их численности.

IV.

В целом в области демографии автор с 2004 года не слишком успешно пытается привлечь внимание общественности к вопиющему различию в скорости убывания численности национальных меньшинств и «коренной» нации. Причем речь идет не только о темпах эмиграции, но и в необъяснимом естественными причинами различии в уровне рождаемости и смертности.

В данной работе автор более детально полемизирует с однажды официально ответившим ему правительством, объяснившим разницу в демографических показателях латышей и нелатышей разницей в распределении по возрастным группам. В книге приводится даже прямой расчет, показывающий, что правительство не право.

В новой работе впервые прослежен феномен опережающего сокращения нацменьшинств по сравнению с основной нацией в других странах, включая Россию, и по этому показателю не похожую на весь остальной мир.

Автор призывает не забывать, что феномен смены естественного прироста населения его резкой убылью, характерный не только для Латвии, прямо связан с распадом СССР. Это, в совокупности с анализом экономической ситуации, заставляет задумываться не только о моральной, но и об уголовной ответственности для различных отцов и прорабов перестройки.

Сравнительный анализ ситуации с сокращением населения нескольких десятков стран в сопоставимых условиях позволяет нам утверждать, что Латвия является ПЕРВОЙ В МИРЕ по относительным темпам сокращения населения за последние 20 лет. Сюжет для всех новостных лент, доступный пока, к сожалению, лишь читателям книги, вышедшей тиражом в 1000 экземпляров.

Другим столь же печальным мировым рекордом депрессивности являются темпы естественной убыли нелатышей.


V.

В разделе, посвященном языку, имеется уникальная сводка данных о языковых аттестациях, языковых ограничениях и степени доступности профессий, а также о дезинтегрирующей деятельности Центра государственного языка. Структура изложения повторяет мою книгу 2010 года, хотя фактический материал соответствующим образом обновлен, вплоть до включения свежего скандала с языком проведения школьных олимпиад.

Эксклюзивом является оценка печальных результатов первого единого выпускного экзамена по латышскому языку в мае 2012 года, где для получения скрываемого от общественности фактического материала пришлось прибегнуть к нетривиальной обработке первичных данных.

Впервые опубликованы и/или систематизированы сведения о различных судебных процессах против Центра государственного языка. В том числе и о подготовленном автором иске в Конституционный суд о языковых требованиях к депутатам самоуправлений. В частности суд ознакомлен с выводом, что если в стране ЕС XXI века активное избирательное право недоступно примерно для 40% представителей нацменьшинств (безгражданство) то пассивное – для 80% (благодаря еще и языковым ограничениям).


VI.

В части раздела «Культурно-образовательное пространство», посвященной образованию, эксклюзивом является количественная оценка сокращения возможностей получения образования на русском языке, ужасающая в особенности при оценке ситуации за пределами больших городов.

Гораздо более полно, по сравнению с собственными предыдущими исследованиями, проанализировано соответствующее законодательство. Ну а в области исторических экскурсов автор явно вышел за рамки целей исследования. Именно поэтому я надеюсь, что читателям будет интересно узнать и о конфессиональном составе студентов дореволюционного РПИ, и об этническом составе выпускников довоенного ЛУ, и об уникальной истории родной школы автора, открытой еще епископом Альбертом через 10 лет после основания Риги.

Автор не удержался, и полностью воспроизвел составленную основателем ИМХО-Клуба Юрием Алексеевым сравнительную таблицу времени появления на свет шедевров латышской культуры. Рядом помещены приводящие к тем же шовинистическим выводам собственные исследования автора о роли латвийских спортсменов – олимпийцев в сборных Латвии, Российской империи и СССР. Ну и в том же разделе приведены данные по книгоиздательству на латышском и русском языках за 90-летний период, собранные автором из десятка источников. Они крайне не вписываются в теорию оккупации и восстановления Латвийской Республики, зато позволяют количественно охарактеризовать уровень современной этнократии и подавленности русской общины.

В 1930 году в Латвии было издано 1112 книг на латышском, и 269 книг на русском языке, в 2011 – 1856 и 132. А по тиражу доля книг на русском языке была в 12 (!) раз меньше, чем доля в населении лиц, для которых русский язык являлся разговорным в семье.

В том же разделе приведены данные об интенсивности вещания радио и телевидения в зависимости от языка вещания. В официальной статистике их нет, и исходные цифры заимствованы из приготовленного в 2012 году для Совета Европы правительственного отчета по исполнению Рамочной конвенции защиты национальных меньшинств. Нами они лишь пересчитаны на численность тех лиц, для которых латышский, русский и какой-либо третий язык является родным. Результат пересчета свидетельствует о непропорционально высоком представительстве латышского языка и прямо противоречит голословным правительственным выводам о том, что русский – де вытесняет латышский язык из эфира.


VII.

«Тот факт, что существенный процент взрослого населения Латвии не обладает избирательными правами, свидетельствует о продолжающем иметь место дефиците демократии». Этой цитатой сообщения ОБСЕ/БДИПЧ начинается сайт нашей организации.

Коллективное лишение значительного большинства представителей нацменьшинств политических и других прав с предоставлением, после значительной паузы, возможности индивидуального их возврата путем участия в противоестественной процедуре — одно из крупнейших (если не самое крупное) массовых нарушений фундаментальных прав человека в Европе конца прошлого/ начала нынешнего века. После того, как просвещенная Европа проглотила это молча, многочисленные рекомендации по исправлению сложившейся ситуации уважения у властей и доверия со стороны пострадавших не вызывают. Ко всему прочему граждане ЕС позорно пользуются на территории Латвии теми правами, которыми не пользуются неграждане, что является прямой поддержкой апартеида.

Основное внимание в этой и более ранних моих работах уделяется сокращению массового безгражданства и процедуре натурализации. При этом как на основе сравнительного анализа нормативных актов, так и с привлечением статистики оцениваются распространяемые правительством мифы об эффективности, общедоступности и простоте процедуры натурализации.

В частности, показано, что приобретение латвийского гражданства вовсе не является главной причиной сокращения численности неграждан. Подчеркивается, что имеются серьезные ограничения круга лиц, имеющих право на натурализацию. Проанализирован уровень сложности натурализационных проверок, и показано, что процедура объективно недоступна для большинства населения. в том числе для лиц старшего возраста, как раз и составляющих большинство неграждан.

Обнаруженную автором этих срок зеркальную зависимость числа провалов на экзаменах от доли лиц с высшим образованием среди претендентов правительство игнорирует уже 10 лет. Ибо сказать ему на это нечего.

Массовое безгражданство делает Латвию уникальной страной. Вопреки широко распространенному в 2012 году СМИ мнению о том, что Латвия является третьей в ЕС по доле неграждан в составе населения, в книге показано, что она является ПЕРВОЙ в ЕС даже по абсолютному числу неграждан: 70% всех неграждан 500 миллионного ЕС, а вместе с Эстонией – 92%.

Кстати, сопоставлений с Эстонией в книге очень много, ибо проблема массового безгражданства одна, а пути приспособления к ней русские Эстонии и Латвии ищут по-разному. В Эстонии, где население вообще, а русскоговорящая община тем более, гораздо меньше, чем в Латвии, натурализованных лиц даже физически больше. Число оставшихся неграждан сопоставимо с численностью лиц, выбравших гражданство РФ (в Латвии соотношение – 10:1).

В книге отмечен феномен резкого прироста граждан РФ в Латвии в последние годы и его связь с пенсионным вопросом.

Эксклюзивом книги является количественный анализ четырех возможных видов приобретения гражданства детьми неграждан, родившимися уже в независимой Латвии. Напомним, что европейские институции уже 15 лет требуют признать их гражданами Латвии автоматически, и Сейм в последний раз показал Европе фигу уже в 2012 году, отвергнув соответствующую поправку к закону о гражданстве в пакете изменений, рассматриваемом во втором чтении.


VIII.

На почетном первом месте в главе, посвященной социально-экономическим проблемам, стоит оценка ущерба, нанесенного экономике в период независимости. Работа эта выполнена автором в 2011 году, и известна членам клуба. На мой взгляд, цитирование результатов этого исследования было бы уместным каждый раз, когда появляются сообщения об ущербе, якобы нанесенным Латвией в результате ее приема в состав СССР. Но нет, к сожалению, пророков в своем отечестве.

Раздел, в котором описана сегрегация на рынке труда, имеется в трудах организации с 2009 года. В этом издании, тем не менее, появились сразу несколько новых моментов.

Например, следуя традиции нынешнего министра обороны, а в начале века – социолога Артиса Пабрикса, обнаружившего крайне малое представительство нацменьшинств в органах власти и правопорядка, автор проанализировал соответствующие данные среди латвийских адвокатов нынешнего и советского времени. Как и следовало ожидать, национальный протекционизм советского периода сменился откровенным расизмом нынешней псевдодемократии. Интересно, что в правоохранительной системе кроме языковых ограничений имеются еще и прямые запреты на профессии для неграждан. Именно в этом контексте автор предлагает рассматривать высокое (по сравнению с долей в составе населения) представительство неграждан и нацменьшинств среди заключенных (тоже, кстати, эксклюзивный материал, заимствованный из уже упомянутого правительственного отчета).

Автор широко интегрировал в социально-экономический раздел своей книги результаты комплексного исследования, опубликованного в 2010 году под редакцией нынешнего комиссара по правам человека Совета Европы Нила Муйжниекса. Особенно широко цитируется часть исследования, написанная профессором ЛУ Михаилом Хазаном.

Роль автора здесь вовсе не сводится к переводу результатов исследования на русский язык. К примеру, таблица этнической сегрегации по отраслям труда продвинута автором в прошлое до 1989 года, что позволяет проследить, как приспособились оба населяющих Латвию этноса к радикальным социально-экономическим переменам.

В разделе, посвященном безработице, автор аккуратно исправил ошибки, допущенные им в исследовании 2010 года, связанные с существенным различием представительства латышей и нацменьшинств в различных группах риска и в населении в целом. Тем не менее, и более тщательно скорректированные цифры свидетельствуют о непропорционально высоком представительстве нацменьшинств среди безработных вообще, а также среди хронических безработных.

Наконец, в разделе, посвященном неравенству в доходах, упоминается обнаруженная М. Хазаном разница в зарплатах латышей и нелатышей. Приводятся и данные некоторых социологических опросов, в том числе несправедливо проигнорированных как исследователями, так и широкой публикой. Автор не мог не упомянуть разницу в пенсиях граждан и неграждан, которая благодаря его усилиям была признана дискриминацией приговором Большой палаты Европейского суда по правам человека. Приговором, который Латвия не исполняет уже четвертый год. В марте правительство представило Совету Европы очередной план исполнения приговора.


IX.

Результаты исследования, выполненные при финансовой поддержке Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом (рука Москвы налицо!), распространяются бесплатно.

Книгу можно получить в офисе Латвийского комитета по правам человека (ул. Дзирнаву 102 а) по рабочим дням с 15.00 до 18.00 или в офисе партии ЗаПЧЕЛ (ул. Рупниецибас 9).

А скачать текст книги можно здесь.