➤  Словосочетание «Русский мир» встречается в литературных памятниках Древней Руси начиная с XI века.

➤  Для кого-то превращение русских в самый большой в мире разделенный народ — это катастрофа, а для кого-то возникает соблазн трактовать эти же факты как особенный шанс в новых условиях.

➤  Президент Путин, если рассматривать его официальные высказывания, проделал в этом отношении большую эволюцию от взглядов, близким «методологам» (их можно назвать «космополитическая версия Русского мира»), к взглядам, близким Патриарху Кириллу и патриотам Русской весны (их можно назвать «цивилизационная версия Русского мира»).
 

Содержание доклада:

Введение
1. Русский мир как предмет концептуальной борьбы
2. Русский мир в оптике комплексного подхода
3. Фронтиры Русского мира
— Украинский фронтир
— Прибалтийский фронтир
— Русский мир и Белоруссия
— Русский мир и Казахстан
— Русский мир и Молдова
— Русский мир и Закавказье
— Русский мир и Средняя Азия
4. Очертания наступательной стратегии
Заключение
 

ВВЕДЕНИЕ

Вопрос о Русском мире относится к числу открытых вопросов. Самоочевидность понятия «Русский мир» мнима. Его осмысление требует как исторического времени, так и творческих усилий. Долгое время в XX веке этот термин был неактуальным, как будто спящим в глубине языкового сознания. То звучание и набор смыслов, который сегодня ассоциируется с Русским миром, начали проявляться сравнительно недавно. И хотя само понятие «Русский мир» до того не употреблялось в том же значении, ясно, что сам феномен Русского мира существовал и до 1991 года, и до революции 1917 года — просто существовал он в других исторических условиях и формах.

Мы считаем абсурдным заявления некоторых прозападных критиков, говорящих, что Русский мир относится к числу эфемерных величин, является симулякром или пропагандистским ходом. Русский мир — это реальность, и подвергать это сомнению в здравом уме вряд ли возможно. Другое дело — конкретные трактовки, которые могут оказаться неверными, сиюминутными, преходящими. Но те или иные трактовки ни в коей мере не отменяют онтологическую весомость Русского мира, подтвержденную и доказанную историей, трудами и подвигами поколений.

Русский мир пробудился на изломе столкновения конкурирующих цивилизационных проектов. После слома советского проекта обнажился каркас тысячелетней Русской цивилизации, более того, в результате этого слома он оказался поврежден во многих местах, а сами русские как носители цивилизации рассечены новыми политическими границами. Именно в этот момент в конце XX века понятие Русского мира как естественного фундамента «исторической России» стремительно стало актуализироваться. Однако, поначалу обращение к этому понятию было связано преимущественно с переживанием травматического состояния, Россия воспринималась как территория отступления, а Русский мир описывался в основном в категориях разрыва и разделения. Более того, он трактовался как объект расчленения в ходе умышленной геополитической операции — и такая трактовка была недалека от истины. При этом речь шла и идет о разделенности не столько этнических русских или восточных славян, сколько о разделенности русских как носителей исторической идентичности, языка и культуры.

В 90-е годы в общественном сознании возникли «два Русских мира»: внутренний (мир уцелевшей Российской Федерации, которую тогда постоянно испытывали на прочность) и внешний («русский мир за границами» как относительно новый феномен¹). Если учитывать масштабы обрушения и мощную нигилистическую волну времен «перестройки», надо сказать, было очень большим успехом, почти чудом то, что геополитическое ядро в виде РФ удалось сохранить. И заслуживает отдельного исследования тема, почему Запад не захотел, не смог или не успел «добить» тогда Россию, запустив для этого процесс расчленения федерации.

Двойственность Русского мира в ельцинскую эпоху попытались объяснить и рационализировать, чтобы она не казалась такой противоестественной, какой она являлась на деле. Эту противоестественность старались всячески камуфлировать и маскировать. Продолжалось это на официальном уровне до тех пор, пока президент Путин не сказал во всеуслышание про «величайшую геополитическую катастрофу» и «крупнейший в мире разделенный народ». Однако в этих путинских словах не было и нотки реваншизма, скорее это была констатация глубины падения Русской цивилизации — необходимая и горькая пилюля для тех, кто ничтоже сумняшеся проповедовал в России благостный «конец истории».

Таким образом, не будет ошибкой сказать, что категория Русского мира пробудилась в конце XX века как обозначение остаточного единства цивилизационных, культурных, социальных, семейных, производственных, инфраструктурных, экономических связей, существующих, невзирая на границы, прочерченные с распадом СССР. При этом важно понимать, что данное определение Русского мира является техническим и ситуационным, но не сущностным.

Из положения, сложившегося после 91 года, могло быть сделано два основных вывода. Либо со случившимся необходимо смириться и оставить все как есть — дать русским за границей спокойно ассимилироваться в других государствах и культурах. Либо смиряться нельзя — и нужно искать новые пути и форматы по воссозданию и возрождению Русского мира, в том числе его воссоединению из расколотого состояния в ту или иную форму единства (при этом языковое и культурное единство де факто сохранялось и во многом сохраняется до сих пор, несмотря на то, что уже выросло новое поколение русских, отторгнутых от «метрополии»).

Первая точка зрения фактически означала признание воли победителей в «холодной войне» и закрепления итогов этой войны, а во внутрироссийском контексте она трансформировалась в бесконечное лицемерие либеральных идеологов, которые называли себя «российскими», но в действительности являлись проводниками квази-колониальной политики. Большинство споров вокруг Русского мира возникают сегодня преимущественно в связи с болезненным вскрытием этого лицемерия, которое долгое время выдавалось за объективность. Воссоединение Крыма с Россией в 2014 году высветило это лицемерие в полной мере, оно же отчетливо продемонстрировало своекорыстное и политически ангажированное отношение к разделенному русскому народу со стороны элит Запада. К примеру, даже после прозвучавшего в связи с крымскими событиями аргумента об аналогичности им воссоединения Германии в 1990 году, — аргумента, очень убедительного для рядового немца, — представители политического истеблишмента ФРГ продолжали выражать политкорректный гнев и презрение.

Вторая точка зрения, суммирующая несогласие с итогами геополитической борьбы XX века, включает в себя большой спектр разных позиций: начиная от идеи массовой репатриации соотечественников в РФ и заканчивая призывами к имперской ирреденте и восстановлению «исторической России» в границах 1913 или 1989 года. Эта точка зрения в том или ином виде, будь она более жесткой или более умеренной, рассматривается внутри Русского мира как воля к восстановлению исторической справедливости. Это не означает автоматически возвращения к советским ценностям — поскольку для Русского мира советский период был одним из этапов в истории, на данный момент последним, но не единственным². Такой подход разделяется подавляющим большинством граждан России и большинством русских за границей. Поэтому не могло не вызвать всеобщего одобрения в Русском мире возвращение Путина к политике собирания земель, которая выразилась помимо воссоединения с Крымом, в возврате под контроль России большей части Донбасса, а также республик Абхазии и Южной Осетии; в создании Таможенного союза, Евразийского экономического союза и т.д.

В основу реинтеграционных процессов руководством России был положен преимущественно экономический прагматизм. Однако, в политическом плане значительного прогресса не произошло. К примеру, процесс формирования единого Союзного государства России и Беларуси так и не получил качественно новый импульс. СНГ находится в состоянии анабиоза, к тому же из него вышла Грузия. Была создана ОДКБ, однако, положение этой структуры весьма непросто — прежде всего, ввиду постоянных геополитических колебаний среднеазиатских режимов. На Украине же к власти пришёл откровенно антироссийский режим, что было следствием отказа от эффективной политической работы с пророссийскими силами. Не ведётся пока и должная работа с русскими диаспорами в дальнем Зарубежье.

Всё это препятствует политическому оформлению Русского мира и усиливает его аморфность. Отходу от аморфности и сдвигу к большей определенности послужили события на Донбассе, где вопрос о качестве и состоянии Русского мира встал ребром. В этот момент проявилось важнейшее свойство высшего руководства России — была обозначена железная воля, прежде всего лично В.В. Путиным, который сумел в донбасских событиях соблюсти меру между сдержанностью и непреклонностью. Несмотря на горячие призывы многих национал-патриотов о необходимости срочного признания Россией ДНР и ЛНР и оказания им прямой и официальной военной помощи, Путин предпочел действовать строго в соответствии с нормами международного права. Грань между крымской ситуацией весны 2014 года и донбасской ситуацией лета того же года — тонкая и не вполне ясная грань. И причины мотивации Путина в этот момент станут вполне известными только по прошествии времени.

Вместе с тем сегодня крайне важно, чтобы максима «русские своих не бросают» не потеряла своей актуальности. Императив, обозначенный этой максимой, является нелинейным. Если применять его буквально, тогда встанет вопрос о миллионах русских в постсоветских странах, многие из которых нуждаются в защите и помощи, но в должной мере не получают ее. И в то же время наступающая эпоха диктует иные правила игры, в соответствии с которыми русская солидарность должна переходить в новое качество и разворачиваться на новом уровне.

Одной из главных проблем нашего времени является некоторая туманность и нераскрытость понятийного объема Русского мира в общественном сознании. Это понятие воспринимается самими носителями русской культурной идентичности по большей части на интуитивном уровне, что порождает многочисленные спекуляции. По-настоящему современная доктрина Русского мира как целостное мировоззрение еще только складывается, его компоненты собираются воедино, «притираются» друг к другу, и в результате либо соединяются в качественно новое целое, либо выбраковываются.

В настоящей работе эксперты Изборского клуба постараются дать силуэт той доктрины Русского мира, которая является новым, и при этом становящимся мировоззренческим явлением в нашей истории. Мы предложим не констатацию того, что уже достигнуто, но доктрину «на вырост», поскольку она не может сразу и безоговорочно быть принята всем нашим обществом. В самых существенных чертах направление, в котором складывается эта доктрина, может характеризоваться как «цивилизационное». (Подробно см. об этом 2 главу нашего доклада.)

Среди целей нашей доктрины:

➤  Рационализация Русского мира без утраты его мифологической глубины.
 

➤  Уточнение и определение (интегральное определение) понятия «Русский мир» и выявление его соотношения с такими концептами как российская цивилизация, российская государственность, «историческая Россия», российская культура, национальная идентичность русских, русская диаспора за рубежом, русские этнические меньшинства, русский языковой ареал и др.

➤  Построение сценариев становления «Русского мира» в современной эпохе, в том числе оптимального сценария, связанного с восстановлением мощи Русской цивилизации и преодолением последствий распада державы конца XX века; отвержение тех сценариев, которые направлены на консервацию текущего состояния или опрокидывания обратно в ситуацию распада и хаоса 90-х годов.

➤  Конкретные рекомендации и предложения по ускорению реализации новой доктрины Русского мира, в том числе перечень императивов на ближнесрочную перспективу.