На прошедших выборах в Европарламент от латвийской социал-демократической партии «Согласие» был избран лишь один кандидат — журналист Андрей Мамыкин. С этого момента прошло не так много времени, но отдельные заявления евродепутата уже бросаются в глаза.

Однако пока не слишком понятно, просто ли это слова отдельного представителя партии, причем новичка в политике, привыкшего по журналистскому опыту к громким словам, либо же за заявлениями евродепутата можно усмотреть что-то большее — позицию всей партии? Об этом портал RuBaltic.Ru поговорил с журналистом, председателем дискуссионного ИМХОклуба и экс-депутатом Рижской думы Юрием АЛЕКСЕЕВЫМ:


— Г-н Алексеев, как известно, новым представителем от Латвии и от партии «Согласие» в Европарламенте стал известный латвийский журналист Андрей Мамыкин…

— Прежде всего замечу: Андрей Мамыкин стал единственным депутатом от партии «Согласие», и это я считаю фантастическим провалом партии. «Согласие» на выборах в латвийский Сейм три года назад набрала почти 30%. Муниципальные выборы в Риге в прошлом году принесли ей аж 58%. Все ожидали, что в Европарламенте она получит минимум три места из восьми… А в итоге — один депутат Мамыкин…

— И почему же?

— Мое мнение: это связано с озвученной перед выборами в ЕП официальной позицией «Согласия» по Украине, конкретно — по вопросу Крыма. Они громко продекларировали, что выступают за «целостность Украины». В России вопрос «Крым наш или не наш?» — это определитель «свой-чужой». В Латвии — точно так же.

Среди латвийских русских «крымнашевцев» не меньше, чем в России. И тому есть причина. Мы уже 23 года живем в условиях навязывания нацистской идеологии, запрета русского языка и прочих прелестей «майданной незалежности». Наши «бандеровцы» взяли власть уже давно. И русских крымчан, выбравших российский путь мы отлично понимаем.

Партия же «Согласие», с одной стороны, выступает за защиту прав русского меньшинства в Латвии, а с другой — отказывает русскому меньшинству Украины в его правах… Нельзя быть «немножко своим» и «немножко чужим». Русские Крыма и русские Латвии — один народ с одной судьбой. Мы гораздо ближе друг к другу, чем думают местные политики. Особенно сейчас, когда в других русских регионах Украины рекою льется кровь.

— А как вы оцениваете политическую деятельность нового депутата Мамыкина?

— А никак. Ее у журналиста Мамыкина до сих пор не было ни разу. Он был медийной персоной и много лет вел популярную передачу «Без цензуры». Журналистом он был блестящим, пока его канал не купил шведский медиа-концерн и не разогнал русскую редакцию. Потом Мамыкин долго слонялся без работы… А «Согласие», как я понимаю, пригласило его выступить персоной, которая украсит список и принесет дополнительные голоса.

Но Мамыкин, как оказалось, принес голоса только для себя, на других кандидатов их не хватило. Так уж получается, что тележурналисты попадают в депутаты довольно легко, они люди «раскрученные». Наш рижский мэр — тоже из тележурналистов. Но он — тот редкий случай, когда из «телевизионной мордочки» получился сильный политик и неплохой хозяйственник. Посмотрим, что получится из журналиста Мамыкина.

— Часто ли он появляется в латвийском информационном поле после выборов в Европарламент?

— Вопрос хороший. Дело в том, что евродепутаты с момента их избрания исчезают из информационного поля вообще. Мы уже десять лет о деятельности своих евродепутатов узнаем только месяца за два до очередных перевыборов. Они будто падают в черную дыру и исчезают из медийного поля. Единственное исключение, пожалуй — Татьяна Жданок, которая в промежутках между выборами все-таки иногда рассказывает прессе, чем она там занимается. Поэтому на каждых выборах в Европарламент народ теряется в догадках: кого же выбрать? Мы их не знаем… И Мамыкин, скорее всего, пропадет навсегда.

Мне представляется, что Европарламент — это калька «парламентаризма» Советского Союза в его худшем виде. Тогда ведь тоже был Съезд народных депутатов, куда съезжались со всего Союза разные «знатные доярки», «шахтеры-стахановцы» и «передовые оленеводы». Кому-то хлопали, дружно поднимали руки за какие-то «судьбоносные решения».

То есть, формально от народа представительство было, но оно ничего не решало. Всем рулили партийные чиновники. И в ЕС всем рулят чиновники.

— Но в отличие от СССР, в Европе все-таки не одна партия…

— И тем хуже. В ЕП заседает 751 депутат от 28 стран, да еще от каждой страны — по куче представителей разных партий. Татьяна Жданок мне в свое время сказала, что Европарламент представляется ей большим колхозным курятником, где сидят на жердочках куры и все одновременно во весь голос кудахчут. Чтобы быть услышанным, надо подговорить хотя бы треть этого курятника кукарекнуть одновременно в унисон, но это практически невозможно.

— На недавней встрече со свидетелями одесской трагедии 2 мая в Европарламенте, организованной как раз Татьяной Жданок, Мамыкин высказался об освещении этих событий российской стороной как о «геббельсовской пропаганде».

— Я просмотрел этот сюжет несколько раз и не уверен, так ли было на самом деле. Украинское телевидение обладает изящным свойством выдергивать цитату из контекста.

Ответ Мамыкина явно «подрезан» с начала. Поэтому я не могу ответить на ваш вопрос. Насколько я знаю, сейчас Мамыкин готовит то ли извинение, то ли опровержение.

Если он действительно такое сказал, то это большой прокол для его партии. Я еще раз повторю, что в вопросе с Украиной нашим русским политикам Латвии нельзя быть «посередине». Им нужно либо молчать, либо занимать конкретную позицию — «за белых или за красных». Там поляризация жесткая…

— Но ведь в Латвии идея — и нашим, и вашим — работает. Упомянутый рижский мэр Ушаков уже второй раз побеждает на выборах…

— Вот! Именно в этом я и вижу главную ошибку партии «Согласие»: они перенесли приемы муниципальных выборов на Европарламент. Когда мэр Риги Ушаков заявляет, что он — и красных, и белых, что его дело — не воевать, а ремонтировать садики и мести улицы для всех рижан без учета их политической ориентации, это — правильно. Именно этого и ждут от градоначальника.

Но депутат Европы — стороны, непосредственно участвующей в украинских событиях, — должен занимать четкую политическую позицию.

У мэра Ушакова один район Риги не обстреливает другой из установок «Град». А у евродепутата Мамыкина — обстреливает.

— Так он вроде занял определенную позицию…

— Правильно, занял. Но не ту, которую занимают его русские избиратели. Они ведь в большинстве своем — «крымнашевцы». Они его не для этого выбирали…

— Поможет ли такая позиция ему выделиться на фоне других евродепутатов, учитывая их активную антироссийскую риторику?

— Как можно выделиться на фоне евродепутатов с критикой России? По-моему, это тот редкий случай, когда весь курятник кудахчет синхронно…

— Какие цели в европейской политике поставлены для латвийских депутатов?

— Если кто-то думает, что у депутатов от одной страны есть какая-то общая цель, он сильно ошибается. Они попадают туда от разных партий с разными целями и там уже собираются в международные коалиции. Часто — глубоко враждебные друг другу.

Честно сказать, я не вижу в этом логики в принципе. Ведь Евросоюз — не одна страна, и мы, избиратели, по идее выдвигаем в парламент своих представителей для того, чтобы они единым фронтом защищали интересы именно нашей страны. А они там расползаются, как тараканы… И зачем они нам, нашей Латвии, в таком случае вообще? Кстати, последние выборы в ЕП показали рекордно низкую явку. В Латвии она была всего 30%. Это как раз говорит о том, что нам те депутаты — до лампочки.

Еще больший парадокс: в нынешний Европарламент попало много так называемых «евроскептиков», идея которых — вообще похерить ЕС. Подумайте сами: в организацию, которая призвана объединить Европу, народ выбрал людей, которые выступают за ее развал. Получается эдакая свадьба из старого анекдота: «Невеста хочет венчаться в белом платье, а жених вообще не хочет жениться». И эта компания способна решать какие-то общие вопросы?

— В Латвии осенью выборы в Сейм. Как повлияет на рейтинг партии «Согласие» ее позиция по Крыму?

— Думаю, негативно. Хотя к этому времени ситуация может настолько измениться, что заявление о поддержке «целостности Украины» будет звучать, как тот самый всенародный референдум 1990 года о «целостности СССР». Кто о нем вспоминал через год?