В 1981 году я с радостью въехал в новенькую кооперативную квартиру в Болотном Посёлке. Это была моя первая квартира. Полагаю теперь, уже и последняя. Рад ей был необычайно!
 
И эта светлая радость удвоилась и даже утроилась, когда я увидел, как из подъезда соседнего дома выходит красивая, элегантно одетая женщина с белокурыми волосами. Я её мгновенно узнал, потому как знал с детства.
 
Году в 1957-58 у нас у первых в нашем стареньком доме на Саркандаугаве появился телевизор. Назывался он «Экран».
 
 

 
Экранчик у ящика был чуть больше почтовой открытки, тем не менее в урочный час у телевизора рассаживались все соседи, а также мы – мелочь пузатая – и, затаив дыхание, ждали, когда вместо ряби появится телевизионная испытательная таблица, потом изображение занавеса, затем зазвучат позывные, на экране возникнут сидящие рядом Лаймдота Роне и Валдис Чукурс, скажут: «Лабдиен!», «Здравствуйте!», и все мы с ними дружно поздороваемся.
 
Лаймдота:
 

 
 

Валдис:
 

 

Валдис и Лаймдота двадцать лет спустя :
 

 
Так вот, диктор Лаймдота Роне и стала моей соседкой по дому в Болотном Посёлке, иначе — Пурвциемсе. Помню первую встречу с ней – нос к носу. Я остановился, приложил руку к головному убору и сказал на правильном латышском языке, впитанном в основном от неё же самой, а так же от латышских девушек, которых нежно любил, и от латышских дворовых пацанов на Красной Двине, с которыми беззлобно дрался:

– Лабдиен, Ронес кундзе.
 
Лаймдота остановилась. Приоткрыла было рот... Но не стала открывать, а молча кивнула, опустила голову и пошла, не оборачиваясь, своей дорогой.
 

 
Поясню: это было в 80-х годах. Еще был жив Андропов. А я был в форме подполковника ВВС МО СССР. И сказал при этом: «Добрый день, госпожа Роне». Ну не мог же я сказать этой даме: «Добрый день, товарищ Роне». «Товарищ» ну никак не подходил к её милому облику.
 
Да, но можно представить, что в тот миг пронеслось в голове у диктора латвийского телевидения! Наверняка пронеслось там: «Ужас! Грязная провокация! Что делать?! Кому сообщать?! И что будет, если не сообщить?..» Это я потом всё сообразил, а тогда как-то тормознул от восторга...
 

 

 

 

 

 
В другой раз, заметив меня метров с двадцати, Лаймдота явственно сделала шаг в сторону, чтобы перейти на другую сторону улицы, но всё же удержалась на маршруте.
 
– Приецигус зиемассветкус, Ронес кундзе! – сказал я поравнявшись, и опять получил молчаливый кивок в ответ на моё пожелание счастливого Рождества...
 

 
А потом наступили 90-е годы. И мы с Лаймдотой уже здоровались в открытую, улыбаясь друг-другу. Но ни разу не заговорили. Я стеснялся начать, а она... Не знаю, что мешало ей, но глаза её при каждой встрече лучились таким теплым светом!..
 
Зря я стеснялся, зря не заговорил! Тем более был повод: ещё в юности я познакомился с её коллегой Юрисом Лапиньшем (про это написано в произведении «Любовь по-латышски. Голубые горы» — http://engelgardt-lj.livejournal.com/47983.html) и мы с Юркой стали добрыми друзьями.
 
 
Мы с Юрой и Толиком поём песню в санатории в Голубых горах. Юрка, как и положено, на правом фланге…
 

 
Потом Юрис успешно прошел дикторский конкурс и тоже стал читать новости на телевидении. И я на его "Лабвакар!" из телевизора неизменно отвечал "Лабвакар, Юри!"
 
Юрис Лапиньш стоит по центру...
 

 
Правда, с годами постепенно наши с Юрой пути-дорожки отдалились… Партнёр Лаймдоты Валдис Чукурс уже давно умер. Лаймдота тоже. И Юрка умер – я об этом узнал, когда недавно начал его искать. Все-то поздно делаю, всё опаздываю.
 
В прошлом году наш Председатель ко Дню Радио поставил для читателей ИМХОклуба рассказ про телестудию в Агенскалнсе. Когда я его писал, то узнал, что рижская телестудия была в СССР четвертой после Москвы, Ленинграда и Киева. В начале 50-х годов в Ригу были направлены квалифицированные кадры, которые должны были с нуля и быстро создать производственно-техническую базу, подготовить специалистов. Одним из них был телеоператор Евгений Иванович Федоренко. Он мой земляк-дальневосточник. Янис Трейманис, Висвалдис Стрелис, Эдгаре Шавейс, Эвалдс Виесис – это первое поколение телеоператоров, которых подготовил Евгений Федоренко, имена которых звучали из ящика «Экран» каждый вечер...
 
Так вот, когда в рижской телестудии появились первые дикторы, то одна из них, самая красивая и самая женственная, стала супругой Евгения. А именно – Лаймдота Роне. Не прошел дальневосточник мимо такой-то красоты. Знай наших!
 

 
   
Поняв внезапно, что если я сейчас же про мою соседку Лаймдоту не расскажу, то могу тотально опоздать, а это неправильно...
 
Поэтому я съездил на Закюсалу, в телецентр, зашел в музей Латвийского телевидения.
 
 

 

 

 
 
Милая дама по имени Дагния выложила на стол три десятка фотографий, оставив меня наедине с ними. И я провел целый час с Валдисом, Юрисом, Лаймдoтой, Гердой...
 

 
Отлично понимаю, что их имена и их лица мало что говорят нашим молодым людям и иностранцам. А для меня и моих рижских сверстников – это здоровый кусок нашей жизни.
 

 
А в Лаймдоту, как и многие латвийские мужики, был даже немного влюблён, восхищаясь и её прелестной фигурой, и её волосами, и изумительно чистым, красивым латышским языком. Ну и как при встрече с этой элегантной латышкой в пальто строгого покроя и в шляпке мог не сказать «Счастливого Рождества, госпожа Роне»? Даже если на плечах моих были офицерские погоны. Что те погоны в сравнении с прожитыми в Риге годами, которые лежали на тех же плечах?.. :)
 
На снимке внизу – ТИТ, телевизионная испытательная таблица. Она из собрания музея на Залюсала.
 

 
По вечерам мы с Лаймдотой усаживались по разные стороны экрана, и когда это самая таблица перед нами исчезала, мы говорили друг другу «Лабвакар!» и «Добрый вечер!». Я старался это простое «Лабвакар!» произнести столь же чисто и красиво, как и она. И так — много, много лет...
 
 
Послесловие
 
К сожалению, из упомянутой мною прошлогодней публикации ко Дню радио исчезли все иллюстрации, остался голый текст. Фото исчезли вместе с порталом gazeta.lv. Поэтому полез в свой архив и вынул оттуда некоторые из тех фотографий. А вчера проехал мимо телецентра в Агенскалнсе и убедился: ничего-то там за год не изменилось… Телевышка на месте! Только ещё сильнее заржавела.