Меч русского самурая

Сето, или сетто, или сето — это короткий самурайский меч. Это особый меч, который японский император вручал поставленному во главе армии полководцу в подтверждение его полномочий.

Сето или сету – это также название небольшого финно-угорского народа, проживающего в Эстонии и в Печорском районе Псковской области. Регион проживания народа сето носит общее название Сетомаа.

Вы вправе спросить, а какая же связь между этими эстонцами и японцами, живущими за другим концом материка? Вот и я думал, что никакой. Покуда не полез в гугловскую карту – рассмотреть местожительство сето по разные стороны границы. Увеличивал я ту карту, увеличивал, пока не увидел явственно направленное в сторону эстонских сето острие самурайского меча. А если то и не меч, то все равно что-то, откровенно направленное… Вспомнилось известное «кто с мечом к нам войдет...» ну и т.д.



«Это ж каким мощным чувством патриотизма нужно было обладать советскому служащему, который вычерчивал линию границы, чтобы так вот изобразить свое отношение к ливонцам…» – это первая мысль, которая пришла в голову. Каюсь, мысль была сколь естественной, столь же и глупой. На самом деле, возможно, линия эта совершенно случайная, без какого-либо замысла. Возможно, она естественно образована в том месте двумя сливающимися ручейками, берега которых и были приняты за линию границы…

Чтобы отмести сомнения прочь, надо было провести рекогнесцировку на местности, потоптавшись вдоль меча… Что мы с другом моим Александром Малиновским и решили сделать.

Забегая вперед скажу, что в итоге мы там топтаться не стали, оставив решение забавной проблемки местным юным краеведам, живущим по обе стороны границы и говорящим на одном и том же языке. А не стали мы топтаться потому, что как только въехали в Сетомаа – Землю Сето – так мгновенно влюбились в этот очаровательный соседский край! Но про это вам уже во всех красках и в картинках расскажет мой друг — мастер добротного лирического слова и качественного фотоизображения.


Утерянная колыбель

Маршрут первого дня нашего путешествия пролегал по псковскому шоссе с экскурсом вправо, дабы реализовать давнишнюю идею-фикс: найти исток родной Гауи, припасть губами к лесному родничку, водицы ключевой испить…



Фиг-с вам! Нету того родничка в натуре. Раньше считалось, что она вытекает возле поселка Таурене, из озера Алаукста. Тот ручеек любовно назывался народом Гауиня. Но исток засох, и теперь единственного истока, увы, больше не существует. Теперь исток Гауи – это наброшенная на эти места густая сеть мелиорационных каналов, которые запутали картину рождения Гауи до невозможности. Такое вот грустное открытие...

А второе наше открытие заключалось в том, что ближе всех к колыбели Гауи живет добрый человек по имени Петр. Он русский. Он шахтер из Донбасса. Судьба занесла его в свое время в Латвию, пожил он в Риге, потоптал асфальт, а потом взял да и уехал сюда, под Таурене и уже который год живет на свежем воздухе, у святого для каждого латыша истока... Он-то нам и пояснил «на пальцах», что истока как такового больше нет.



Но факт остается фактом: Гауя рождается в этих местах, рядом с его домом, и потом, выписав по территории страны гигантскую букву S, втекает в Балтийское море. И Даугава рождается не у нас, и Лиелупе, и Вента не у нас, а Гауя – полностью нашенская, латвийская!


Беседы с хуторянами на английском

Поужинав и переночевав в Аумейстерах, быстро долетели до Мeремяе – одного из центров народности сето. Сюда как раз и целится со стороны восточной границы самурайский меч или что там еще...

Эстонский язык непрост. Поэтому мы умудрились перепутать два топонима — Kalatsova с Küllatüva. Если первое название – туристический центр, с которым мы созвонились и где намерены были остановиться на ночлег, то второе – это хутор, вдали от всего. Вот на этот хутор мы и приехали. Нас там не ждали.



По Латвии путешествовать просто: встретился латыш – говоришь с ним по-латышски, встретился не латыш – говоришь по-русски. А вот путешествие по Эстонии создает непередаваемую атмосферу эпохи географических открытий. Собеседники начинают напряженно улыбаться, энергично жестикулируют, вспоминают английские слова и... ни черта не понимают друг друга! А вы еще поставьте себя на место эстонской женщины, к которой ранним субботним утром приехали два русских мужика с фотоаппаратами и с уверенностью, что именно у нее они забронировали двухместный номер с завтраком!

Картина маслом! Хорошо еще, что к нам женщина вышла, а не эстонский мужик с дробовиком!

В итоге мы приехали таки в Kalatsova (в прошлом то ли Калачово, то ли Холодцово) , где нас ждали уютные апартаменты кемпинга, улыбчивый обслуживающий персонал, ароматный кофе со сливками и целый солнечный день впереди.





И этот день мы решили провести в поездке по нетуристическим дорогам Эстонии с непременным посещением поселка Obinitsa, где расположен музей сето. Ведь именно знакомство с сето и было главной целью поездки. И оно состоялось.


Дама с поленом в руках

В Obinitsa мы остановились на обычной сельской улице, которая могла выглядеть так же и пятьдесят лет назад, и сто, если не обращать внимание на некоторые мелочи. Добрый языческий Пеко взирал на чужаков с воротных столбов, во дворе паслась лошадь, цвел жасмин...



Едва мы переступили порог сеней музея, нас с другом охватило волнение: пахло жилым сельским домом и запахами детства. Мы оба из деревенских...



Нас встретила женщина с такой естественной, очаровательной улыбкой, что мы моментально почувствовали себя желанными гостями в этом доме, несмотря на то, что встретившая нас женщина была с поленом в руках. Терье Лиллмаа, так звали смотрительницу музея, хорошо говорила по-русски, и как-то по-домашнему сразу пожаловалась, что собралась печку протопить, да огонь разжечь никак не получается... Появилась возможность блеснуть мужским умением. Втянув живот и выпятив грудь, один из нас степенно отправился в сарайчик колоть полено на лучины. А второй, утонувший в море обаяния Терье и очарованный нежным журчанием ее эстонского акцента (да и как же не очароваться, если его первая любовь была эстонкой!), так вот второй совершенно потерялся во времени и уже начал путать причинно-следственные связи... Еще бы – фамилия Лиллмаа переводится как «Цветочная страна».



В музее сето собраны предметы как старинные, так и недавнего прошлого. На втором этаже музея находится близкая сердцу «советская экспозиция». Там же и «детский уголок» с корзиной кукол, показывая которых хозяйка музея называла их и по-эстонски и на языке сету. Удивительно, но некоторые названия по звучанию были ближе к русскому языку, чем к эстонскому.



Осмотрев основную экспозицию, осмотрели и молельный дом сето — церковью эту крохотную избушку и не назовешь. Дверь в молельню столь низкая, что даже ребенку нужно было пригибать голову.



Аскетичное убранство ну никак не ассоциировались с православными храмами. И тем не менее, сето, в отличие от остальных эстонцев, исповедуют православие. Но не забывают и язычество. Главный сетуский языческий бог-идол Пеко в народном эпосе запросто встречается с Христом, беседует с ним, советуется... И они никогда не спорят, кто из них главнее...



Пришла пора прощаться. Мы очень хотели по-мужски обнять и расцеловать Терье Лиллмаа, но ее решительно протянутая для рукопожатия рука вернула нас к действительности. Вместо объятия и поцелуя мы купили подробную карту Эстонии и флаг сето. Флаг установили на капоте.



Съездили к Псковскому озеру, попили там кофе, посматривая на российский берег. Потом быстро вернулись в Kalatsova — с юго-запада, со стороны Латвии, надвигались тучи.


Патриотичеккая акция «Минус семь метров»

Как писал писатель: а поутру они проснулись… Позавтракали и поехали на запад – ко второй главной цели нашего путешествия: к наивысшей вершине Эстонии, к ее трехсотнику Суур-Мунамяги. И на эстонских лесных дорогах, не смотря на подробные карты, мы тут же заблудились!

Для будущих агрессоров, которые задумают вторгнуться на территорию Эстонии, скажем: ребята, не надо. Дороги страны хороши, но сильно извилисты, неимоверно разветвлены, и в этом их продуманное стратегическое коварство. В эстонских лесах можно часами кружить вокруг одной и той же поляны, думая все время, что ты целенаправленно едешь на запад…

Однако мы, изрядно поплутав, все же доехали до горы Мунамяги, вознесшейся на 318 метров над уровнем мирового океана. Высшая точка Балтии! Думаю, доехали мы только потому, что нам благоволил Пеко, тех лесов хозяин — он наш флажок ну никак не мог не заметить!



Было раннее воскресное утро, и вокруг главной эстонской вершины не было никого. Вся страна Эстония еще спала. Что было нам на руку...

Мы осторожно взошли на вершину... Осмотрелись. Цепкими взорами определили наивысшую точку. Подошли. Достали лопату. И срыли эстонскую вершину в ведерко – сколько в него поместилось.



Спрятав орудие труда и нарытое в ближайших кустах, мы дали не совсем трезвому охраннику на поправку здоровья, и он взметнул нас на лифте на самый верх смотровой башни. Откуда нам открылся роскошный вид на горную (в этих местах) Эстонию!








И поняли мы там, стоя над страной, почему эстонцы ее так любят и никому в обиду не дадут. Красивая она.

А потом, достав из кустов нарытое, мы ринулись в Латвию, строго по прямой, по направлению к нашей главной вершине – Гайзинькалнсу. Доехав до горы, подняли ведро с содержащейся в нем частью вершины Мунамяги на 311-метровый Гайзиньш. Осмотрелись. Цепкими взорами определили наивысшую точку. Подошли туда и высыпали содержимое ведра!



Кто-то умный потом подсчитал, что срыли мы в итоге всего 0,0016 мм горы Мунамяги. Да, но ведь срыли! И вывезли! И ровно на столько вырос потом наш Гайзиньш! А если так поступит каждый из двух миллионов патриотов Латвии?! А вот если так, как мы с другом, поступит каждый патриот Латвии, то не за горами тот день и час, когда не Мунамяги (318 м), а наш Гайзиньш (311 м) станет высшей точкой Балтии!


Две латышские патриотки

Уставшие, но довольные глубоко патриотическим поступком, мы спустились с вершины и поговорили за чашкой чая с нынешней хозяйкой Гайзиньша и окрестных земель. Зовут ее Гундега Фелдмане-Занс, она английская латышка (или латышская англичанка).



Она получила права распоряжаться землями и горой от их владелицы – Инессы Абеле, чей прадед – Екаб Гайзиньш – купил эту землю у немца Лаутера. У Екаба в семье были только дочки, в том числе и бабушка г-жи Абеле, поэтому на девчонках фамилия Гайзиньш и прервалась, фамилия осталась только в названии вершины…

Инессе было всего две недели от роду, когда ее родители на корабле покинули Ригу. Шел 1944 год, и корабль держал курс на Германию. Те из родственников, кто не успели или не захотели уехать – уехали позже, но уже в другую сторону, в Сибирь... В 1957 году семья Инессе поехала еще раз и еще дальше – в Америку.

Живя так далеко от Латвии, ее родители уж и перестали надеяться, что когда-либо смогут вернуться на родину, тем более смогут вернуть ту часть ее, которая им по праву причиталась. А Инессе верила. И она вернулась. И вернула себе Гайзиньш. На свою голову…

Еще в 30-е годы Гайзини предлагали Кабинету министров Первой латвийской республики план развития туризма на Гайзинькалнсе. Правительство план одобрило, но по бедности не реализовало. Инессе сочла, что должна довести дело до конца. Но она была, увы, не так богата, как надо бы, а Вторая латвийская республика оказалась еще бедней Первой…

Кроме того у нашей главной вершины, в отличие от эстонской, есть позорище и одновременно памятник советского безалаберного строительства – уродливая смотровая башня, сляпанная из трухлявого кирпича и бетона. Никакого сравнения с эстонской!







Вот эта не подлежащая ремонту башня и досталась Инессе в наследство. Раньше 40-метровое сооружение было опасно для жизни тех, кто стремился на него взобраться, потом стало опасно для всех, кто стоит рядом с ним. Что с монстром делать – никто не знает. А потому ничего и не делают...

В свое время один из нас познакомился с Инессе и предложил ей эту трухлявую башню взорвать (есть такие аккуратные технологии). Образовавшуюся кучу засыпать песком, землей, посадить травку, проложить круговую тропинку, а на вершине оборудовать изящную смотровую площадку, откуда поверх деревьев будет видна если не вся Латвия, то вся Видземе точно! Инессе идея понравилась! А особенно понравилось ей то, что высшая точка Латвии, засыпанная битым кирпичом, станет как минимум на 8 метров выше и мы по этому показателю обойдем эстонскую Суур-Мунамяги!

Но Инессе так и не пробила лбом стену, а потому плюнула на все заморочки в родной Латвии, уехав назад в США. А Хозяйкою горы определила свою английскую подругу Гундегу, давно и романтично грезившую вернуться в Латвию. Ну, вернулась – и напоролась на все те же проблемы: денег нет, помощи от правительства нет, от самоуправления нет, советская башня над родиной торчит, раскуроченные лыжные подъемники ржавеют, тоска и печаль сквозят на самом верху Латвии…



А тут мы с другом! Оба такие позитивные, инициативные и с ведром земли с вершины Суур-Мунамяги! И со светлой патриотической идеей в головах, как нам эстонцев «догнать и перегнать»! Идея с ведрами Гундеге понравилась – своею дешевизной. Теперь дело только за латвийскими патриотами!




Необходимое послесловие

Ой, ой, ой!... Дорогие эстонские братья и сестры! Уважаемый господин президент Эстонии! Уважаемая полиция безопасности Республики Эстония! Наша акция с землей – это шутка, которая, уверен, не будет иметь для нас с другом негативных последствий, а равно не будет иметь и придурковатых последователей. Эта акция – пистон нашим разнообразным структурам, сладенько поющим на тему патриотизма и латышскости, но ни в грош не ставящим реальные интересы Латвии. Вашу славную вершину с нашей не сравнить! У вас – это гордость страны, у нас – это ее позор, увенчанный опасным для жизни народа символом.



Да! И подскажите при случае вашим славным сето, живущим по обе стороны границы и говорящим на одном и том же языке: пусть разберутся с забавной проблемой самурайского меча. Мы бы с другом на их месте тот меч просто как-нибудь притупили бы...


И необходимый постскриптум

14 декабря 2012 года портал Delfi сообщил, что в 13 часов смотровая вышка на Гайзинькалнсе была таки снесена. Самым удачным способом ее сноса был признан направленный взрыв. Вот тут видеоролик того бабаха...

Портал не сообщил, правда, что будут делать с образовавшейся кучей мусора. А ведь уже есть красивая идея! Правда, она русская. Зато по-русски не скучная — и даже несколько отвязная.