...Русских народов три. Все они одного корня, но долгое время жили порознь, и так произошли из них три разных русских народа; у каждого — свое название, своя речь, свои обычаи, свои песни, своя одежда.

Один русский народ живет под Москвой и далее; называется он великорусский. Второй живет под Киевом и называется украинским.

Мы — третий народ русского корня, зовемся белорусами, и страна наша называется Беларусь. Есть среди нас православные, есть и католики, но народ у нас один, потому что у всех одна речь, одни обычаи, одни песни, одна одежда, один образ жизни.

Максим Богданович, 1915 г.

 
 

Эти слова белорусского поэта Максима Богдановича, вынесенные в эпиграф и озвученные ровно сто лет назад, сегодня вызвали бы непонимание у многих.

Украинские и белорусские националисты стали бы отрицать существование общего «корня» с русскими, для русских националистов — украинцы и белорусы никак не могут претендовать на статус отдельных народов и наций.

Противоречия между этими двумя крайними позициями стали еще более отчетливыми на фоне событий на Украине.

В восприятии большинства россиян происходящее там, — результат «искусственного» взращивания украинской нации и манипуляции национальным чувством украинцев со стороны геополитических соперников.

Для многих украинцев Россия предстает в качестве империи, не уважающей их право на самоопределение и отличие. Беларусь в этом конфликте пытается сохранить дистанцию от крайних позиций и хоть как-то примирить повздоривших братьев.

Да, народы были и будут братскими, несмотря на стычку вокруг Крыма и все еще кровоточащую рану на Донбассе. История знает примеры примирения за короткое время и после гораздо более масштабных и глубоких конфликтов. У каждого из народов происходили и происходят необратимые процессы нациостроительства.

 

Уже есть не три русских народа, а три нации. Нравится это кому-то или нет, но это факт.

Вопрос в другом — что с этим делать в сложившейся ситуации?


Националистические круги в России предлагают рассматривать украинскую и белорусскую нации как конкурентные проекты и действовать соответствующе — оторвать, вычленить из них те территории и население, которые могут быть включены в состав нации русской.

Националисты Украины и Беларуси пытаются построить национальную идентичность на основе мобилизации против России, на противопоставлении и ориентации на ее геополитических соперников.

Обе стратегии провальны.

Первая — потому что Россия, сделав ставку на русский этнонационализм, будет втянута в войну практически со всеми соседями, не только с Украиной, Беларусью, но и, например, с Казахстаном.

На этой почве неизбежно возникнут линии разлома, очаги сепаратизма внутри самого российского государства.

Вторая — потому что антироссийские национальные проекты в Беларуси и Украине обречены на подчиненное, служебное положение в геополитической игре.

Исторически и фактически они никогда не были самостоятельными, использовались исключительно в деструктивных целях. Реальная сущность их носителей — быть «полицаем» у очередного западного «благодетеля».


Что остается? Советский опыт управления нациостроительством.

 

Проницательный американский исследователь Терри Мартин удачно назвал его «империей положительной деятельности».

Положительной деятельности — потому что был дан своевременный конструктивный ответ на национальные ожидания разных народов. Империей — потому что горизонт целей этой деятельности был наднациональным, превосходил локальные национализмы и включал их в гораздо более масштабный, по сути — глобальный проект.

Поступит возражение — советский опыт был неудачным, ибо СССР в итоге развалился на национальные квартиры, институциональные предпосылки к чему были созданы теми самыми большевиками.

С этим нельзя согласиться.

Советская политика управления национальным разнообразием доказала свою успешность во время Великой Отечественной войны. Немцам, несмотря на имеющиеся планы, так и не удалось разыграть национальную карту, общесоветская солидарность оказалась сильнее и стала одним из важнейших факторов победы.

После войны концепция «дружбы народов» успешно сдерживала эскалацию национальных противоречий.

Основная причина развала СССР кроется в другом — в борьбе именно московских элит за власть, стремление руководства РСФСР избавится от общесоюзной надстройки и «балласта» в виде закавказских и среднеазиатских республик.

А, например, руководитель Казахстана — Нурсултан Назарбаев до последнего противился упразднению СССР, затем он одним из первых предложил идею создания нового союза — Евразийского, которая не нашла должного понимания у тогдашнего российского руководства.

Чуть позже уже Президент Беларуси Александр Лукашенко фактически «принудил» Россию к реинтеграции.


Но все это — история. Сейчас другии реалии. Новое руководство России, избавившись от иллюзий стать равноправным участником коллективного Запада, пытается запустить процесс континентальной интеграции в Северной Евразии, реагирует, как может, на скатывание украинского национального проекта в откровенно враждебный, хотя был он таким не всегда.

Ясного понимания, что делать с этим и другими постсоветскими национальными проектами до сих пор нет. Мнение о том, что их можно взять и отменить, выкрутить элитам руки и загнать обратно в Россию — вредное и опасное заблуждение, порожденное русской фрустрацией 90-х.

Для Беларуси вариант отказа от суверенного государства и национального государства просто ради абстрактного величия России и мечтаний тамошних националистов — малопривлекателен и не является сколь-либо реалистичной перспективой.

В то же время излишнее будирование национальной исключительности и чрезмерное дистанцирование от России — опасно следованием по украинскому сценарию.

 

Сегодня реальный суверенитет возможен только в рамках кооперации в наднациональных интеграционных проектах.

Он обеспечивается спецификацией и весом страны в больших промышленных, технологических, транспортно-логистических и оборонных цепочках.


На Украине национальный проект рано или поздно будет переформатироваться. Энергия антироссийского горения будет иссякать по мере ухудшения экономического положения, большей уступчивости ЕС в отношениях с Россией на фоне возрастающей террористической угрозы и самопожирания националистического актива.

Запрос на иной, социально ориентированный национальный проект на Украине пока не оформлен, но он есть, он неизбежен.

Россия сейчас не может, да и не умеет с ним работать, Беларусь — может и умеет, но не хочет вмешиваться во внутриукраинские дела.

Но скорее всего, работать придется всем вместе: украинским активистам и творцам Новой Украины — снизу, у себя на родине, белорусским товарищам — создавая общие для трех наций площадки общения и проектирования, России — предлагая новую наднациональную повестку.

 

Наднациональная повестка, не ограниченная интересами только России, Украины и Беларуси, — это то, что должно формировать образ общего будущего для трех русских наций.

В его основании может быть только сверхзадача — обеспечение себе возможности совместного выживания и цивилизационного (экономического, технологического, культурного) прорыва, сравнимого с тем, который совершил в свое время советский народ.