ЧП РАЙОННОГО МАСШТАБА :: IMHOclub - Территория особых мнений

ЭСТОНИЯ. БОРЬБА С ИСТОРИЕЙ

Сегодня

Сергей Середенко

Правозащитник, политзаключенный.

ЧП РАЙОННОГО МАСШТАБА

Участники дискуссии:

2

3
Последняя реплика:

5 часов назад

Ярослав Александрович Русаков, Борис Мельников

Интересный материал от политического узника Эстонии, сравнивающий перенос могилы и мемориала Бронзового солдата в Таллинне и аналогичную попытку убрать могилу Юри Вилмса в Пилиствере, а так же размыления о том почему «бронзовая ночь» была международной провокацией.

Интересный случай мог бы недавно произойти в Пилиствере – это в Эстонии. Настолько интересный, что Postimees 28 августа даже опубликовал об этом сообщение. Как говорили во времена Довлатова – «размером с почтовую марку»

Вот оно:

Местные жители просят Тартуский административный суд о первичной правовой защите в отношении могилы Юри Вилмса в Пилиствере, так как Общество Охраны Памятников Старины Эстонии (ООПСЭ) и Эстонский Военный Музей (ЭВМ) планируют ее сегодня раскопать.

Ничего не напоминает?
от и мне напомнило, поэтому я попросил охранников поискать в местных новостях и распечатать мне историю эту поподробнее. Что они и сделали, хоть и не должны были. Вежливость – наше все. Так что, спасибо им.

Кто такой Юри Вилмс?
Таллинцы знают улицу с таким названием, я тоже, а вот больше – ничего. Эстонцы с нашего сектора рассказали, что знали.

Оказалось, классический герой – жертва. Один из авторов «Манифеста всем народам Эстонии», член Комитета спасения Эстонии, короче, отец-основатель. Несмотря на молодость. Ранней весной 1918 г. по льду с группой товарищей перешел Финский залив, но, согласно господствующей на сегодняшний день теории, был схвачен то ли немцами, то ли финскими красными, и расстрелян. Вместе с товарищами. А шли они вообще-то с дипломатической миссией в Швецию – просить помощи. Позже его прах был перезахоронен в родном Пилиствере. Памятник на могиле, судя по фотографии, достойный, но вот сложились ли какие-то ритуалы вокруг него, моим собеседникам не известно.

Теперь о том, чего это спокойно не спится охранителям старины и военным музейщикам. У тех свой интерес – выяснить, кто же там в действительности захоронен. Точнее, принадлежат ли останки Юри Вилмсу, которого очевидно решено продвигать в национальные герои. А что? Молодой отец-основатель, погиб за правое дело, ничего плохого в жизни сделать просто не успел… Хороший кандидат.

Как подписал Eesti Ekspress его фотографию: «Мученик: Юри Вилмс мог бы стать президентом Эстонии, а стал трагической легендой».

Поводом для сомнений в соответствии содержания могилы надписи на ней послужило несколько публикаций, с одной из которых мне также удалось познакомиться. Это статья Пекки Эрельта в номерах 14 и 15 Eesti Ekspress за этот год. Вообще-то этот еженедельник тюрьма не выписывает, а личные вещи передавать заключенным друг другу нельзя, но тут такое дело – государственный преступник, т.е. я, возжелал ознакомиться с судьбой «почти президента» Эстонии. Это – можно. Пусть просвещается.

Просветился. Но так и не понял, отчего могилу надо раскапывать. Археолог и человек с редкой должностью «председатель ревизионной группы ООПСЭ» и по имени Антс Краут, энтузиаст раскопок и эксгумации, пояснил ERR, что подобного рода раскопки – обычное дело.

«В этом же ничего необычного нет. У нас ведь несколько государственных руководителей, начиная с Константина Пятса, было выкопано, опознано и с почестями захоронено. Из деятелей культуры могу вспомнить Марию Ундер».

Уже, по его словам, собраны деньги, есть согласие родственников… А главное, цитирую: «Задача историков – выяснять правду».

Какую правду он собрался выяснять, я так и не понял, потому что в публикации Пекки Эрельта ставятся совсем другие вопросы, а именно – кто и где убил Вилмса и его сопровождающих?

Другой историк и бывший директор Вильяндиского музея Яак Пихлак назвал эту инициативу бредом.

Мы точно знаем, что Юрии Вилмс был похоронен в декабре 1920 года на кладбище в Пилиствере и нет никаких твердых доказательств того, что там похоронен кто-то другой.

К тому же он добавил, что и родственник-то, согласием которого заручились энтузиасты – седьмая вода на киселе, в связи с чем тест ДНК невозможен. Но ООПСЭ и ЭВМ и не собирались его проводить – в их планы входит анализ изотопов, который точно покажет… что человек родом из Курле. А не какой-то финский красноармеец. Курле – место, где жил Вилмс.

Зачем я все это рассказываю?
Изливаю свое возмущение – вот зачем. Потому как налицо совершенно вопиющая дискриминация. Напомню начало истории: «Местные жители просят Тартуский административный суд о первичной правовой защите…» Переводя на не-юридический язык – просят запретить раскопки до вынесения решения суда. И, как стало известно позднее, суд это сделал…

Ранней опять-таки весной, только 2007 года, мы собрались с группой товарищей из «Ночного Дозора» в кафе «Пушкин» в Таллине – решать, что еще мы можем сделать, чтобы предотвратить то, что потом назвали «бронзовой ночью». Будучи по совместительству юрисконсультом «Ночного Дозора», я предложил найти кого-то из родственников захороненных на Тынисмяги военных, чтобы от их имени обратиться в Таллинский административный суд с требованием, аналогичным тому, с которым в суд обратились жители Пилиствера.

Внимание к «Ночному Дозору» тогда было велико, и с помощью журналистов из одной известной российской газеты удалось найти Эзмиральду Меньшикову – дочь захороненного на Тынисмяги капитана Ивана Сысоева. И не только найти, но и убедить ее выписать доверенность. Так как журналисты не знали, на чье имя ее выписывать, то они поступили находчиво – доверенность выписали на имя посла РФ в Таллине с правом передоверия.
Я предложил написать жалобу – мне ее и писать. Написал, и даже не поленился приложить к ней копии газетных сообщений, неопровержимо доказывающих, что посещение мемориала 9 мая и 22 сентября – сложившийся за десятилетия обычай. Так как доверенности у меня все не было, то я пошел на невинную хитрость и попросил подписать жалобу своего старшего товарища, присяжного адвоката. У присяжных адвокатов доверенности, как правило, не спрашивают.

Так вот: жалобу, составленную мной и подписанную присяжным адвокатом, суд в производство не принял! Найдя в жалобе 12 (!) недостатков, которые потребовал к определенному сроку устранить. Никогда в моей богатой практике такого не было. Отдельным пунктом стояло, что, хотя обычно от присяжных адвокатов доверенности не требуется, характер дела таков, что суд хочет эту доверенность видеть. 12 совершенно высосанных из пальца «недостатков» − суд категорически не хотел брать эту жалобу в производство!

Утром 26 апреля, когда полиция напала на Ларису Нещадимову и ее напарника, дежуривших у Бронзового солдата, стало понятно, что маховик раскрутился и все произойдет вот-вот… Помню себя, звонящего в дверной звонок запертого посольства – в те дни они никому не открывали. Доверенность была где-то там… А потом памятник снесли, могилу раскопали и жалоба потеряла свой смысл. Сколько подобной работы за прошедшие годы я проделал впустую – вспомнить страшно!

А вот в Пилиствере все пока происходит иначе. И «местным жителям» наплевать на то, что согласно административно-процессуальному кодексу, в административный суд может обратиться лишь то лицо, «чьи права нарушены». Какие права «местных жителей» нарушены? А никакие. И родственник Вилмса, тот, который седьмая вода на киселе – даже тот не на стороне «местных жителей». И все равно – суд жалобу принимает и просьбу жалобщиков удовлетворяет.
Потому что «эта нога – кого надо нога!» (с)

Тут можно бы уже и закончить, потому как возмущение неравным обращением уже излито. Однако остался вопрос «На хрена?», и вот тут уже можно поспекулировать.

Понимание того, что «бронзовая ночь» была международной провокацией, пришло только после нападения Грузии на Южную Осетию. Ибо политически она, «ночь», была бессмысленна – кто же устраивает такое сразу после победных для себя выборов? Но опыт реформистами был получен, и гробокопательство, как способ отвлечения внимания общественности от насущных проблем, был внесен ими в свой арсенал политических средств.
Только вот сейчас решили исполнителями сделать не МО, МВО и Минюст, а ЭВМ и ООПСЭ.

Возможно такое? Вполне. Но тогда трубы трубили бы звонче, а барабаны – громче. Тут же – заметка размером с почтовую марку, хотя новость уже перестала быть местной.
Может быть, прав Пихлак, и это действительно бред? Что, у нас бреда мало, что ли? Потому как в то, что задача эстонских историков – выяснять правду, − я не верю уже давно.

Сергей Середенко, правозащитник, политический узник Эстонии