Россия и Беларусь договорились о реструктуризации кредита на строительство Белорусской АЭС. Их соглашение убирает последние препятствия к запуску первого энергоблока атомной станции. Функционирование БелАЭС радикально поменяет расстановку сил в пограничье Европейского и Евразийского экономического союза. Помимо прочего, атомная станция укрепит геополитическую ориентацию на восток польского населения на границе Беларуси и Литвы. Это еще одна причина, почему Вильнюс несколько лет с маниакальной одержимостью борется со строительством Белорусской атомной станции.

Беларусь и Литва являются странами с относительно многочисленным автохтонным польским меньшинством, проживающим, соответственно, на западе Беларуси и востоке Литвы.

Белорусско-литовская граница делит пополам культурно и исторически единый Виленский край — традиционный регион проживания поляков. В Беларуси «виленские поляки», согласно последней переписи, составляют 3% населения страны. В Литве поляки Виленского края — крупнейшее национальное меньшинство: около 6,5% граждан Литовской Республики.

Стратегия взаимодействия двух стран с одной и той же этнической группой в одной и той же исторической области позволяет сделать любопытные выводы о двух принципиально различных моделях Минска и Вильнюса.
 

Литва исторически занимается дискриминацией и принудительной ассимиляцией польского населения, считая недопустимым существование в мононациональном государстве потенциальной «пятой колонны».

Беларусь же с помощью советского интернационализма и идеологии «дружбы народов» сумела сформировать просоветскую идентичность поляков Виленского края как по белорусскую, так и по литовскую сторону границы.

Различия в национальной политике проявились с момента возникновения обеих стран. Белорусская ССР ввела на своей территории четыре (!) государственных языка. Русский, белорусский, идиш и польский. Гарантировались языковые, образовательные и прочие базовые права нетитульного населения, отвергалась политика ассимиляции.

Тем самым достигалась лояльность местных поляков Белорусской ССР и Советскому Союзу в целом. После присоединения к СССР Виленского края проживавшие там поляки в целом органично влились в советское общество. Это доказала Великая Отечественная война: в литовско-белорусском пограничье не было массового сотрудничества поляков с нацистами. Польское население по обе стороны границы в основном было за советскую власть.

Характерно, что эта ситуация была общей для Беларуси и Литвы.
 

Досоветская Литва формировалась как антипольский проект: строилась на противопоставлении Польше и польской культуре, и это приводило к дискриминации местных поляков.

Присоединение к Литве Вильно (Вильнюса) с окрестностями в 1939 году стало настоящей трагедией для проживавшего там польского населения. В отличие от поляков, земли которых стали Гродненской и Брестской областями Белорусской ССР, эти поляки прошли через массовые репрессии по национальному признаку.

В Литве был запрещен польский язык, закрыты польские школы, литовские полицейские на улицах Вильнюса задерживали прохожих за польскую речь.

Современная Литва гордится тем, что после 1991 года она, в отличие от Латвии и Эстонии, дала гражданство всем своим постоянным жителям. Но именно досоветская Литва, продолжательницей которой считает себя Литва нынешняя, первой в Прибалтике ввела позорный институт негражданства.
 

В 1939 году литовского гражданства были лишены 150 тысяч поляков Виленского края.

Негражданам были запрещены свобода передвижения, покупка недвижимости, участие в политике. Право на работу ограничивалось сельским хозяйством.

В 1940 году в Литве появились концлагеря для поляков.

Условия существования заключенных в них приводили в возмущение западные СМИ и Международный Красный Крест.

Репрессии против поляков остановило только свержение диктатуры Антанаса Сметоны и вхождение Литвы в состав СССР. Литовские поляки были исключительно лояльны советской власти, которую воспринимали как защиту от литовского национализма.

Польская община была одной из групп литовского общества, противостоявших возрождению литовского национализма в позднюю перестройку в виде сепаратистского «Саюдиса» и боровшихся против выхода Литвы из состава СССР. В 1991 году горсоветы населенных преимущественно поляками Вильнюсского и Шальчининкского районов Литвы пытались участвовать в референдуме о сохранении СССР и поддержали ГКЧП.

Опасения по поводу того, что с возрождением литовского этнического национализма возродится и дискриминация польского меньшинства, оказались оправданны.
 

Национальной политикой «восстановленной» Литовской Республики стала литуанизация — принудительная ассимиляция национальных меньшинств, в первую очередь — польского.   

Поляков вынуждают писать свои имена и фамилии по правилам литовского языка, закрывают польские школы, запрещают двуязычные таблички с названиями улиц и площадей на литовском и польском. Населенные пункты Вильнюсского и Шальчининкского районов после 1991 года переименованы, польские названия запрещены.

Дискриминация литовских поляков создает хроническую напряженность в отношениях Литвы и Польши. В моменты обострения между Вильнюсом и Варшавой происходили крупные дипломатические конфликты.

Положение польского населения много лет создавало трения и в отношениях Польши и Беларуси. Варшава обвиняла Минск в нарушениях прав белорусских поляков. Минск в ответ обвинял Варшаву в том, что Польша пытается привить польским гражданам Беларуси оппозиционные и даже антигосударственные настроения.
 

При этом даже официальные лица Польши признавали, что положение поляков Виленского края в Беларуси лучше, чем у их соседей в Литве.

«Мы должны объяснить польским военным, что они должны поддерживать страны Балтии. И это сложно, потому что у нас есть проблемы с польским меньшинством в Литве. Парадоксально, однако сейчас ситуация польского нацменьшинства в Беларуси лучше, чем в Литве», — говорил в 2016 году директор политического кабинета МИД Польши Ян Парысь.

Белорусский подход к нетитульному населению наследует советскому: отказ от политики ассимиляции и признание полноценной частью нации при сохранении культурной специфики. Президент Александр Лукашенко отказывался говорить о поляках как о национальном меньшинстве, говоря: «Это наши люди… это наши поляки, это мои поляки».

Благодаря такому подходу не только белорусские поляки в большинстве своем являются патриотами Беларуси, но и литовские поляки геополитически ориентируются не на Запад, а на Восток.
 

Запуск в эксплуатацию АЭС в Островецком районе Гродненской области сделает это явление необратимым: Литовское государство больше никогда уже не сможет рассчитывать на уважение и привлекательность в глазах своих польских граждан.

В нескольких километрах от литовской границы начнет действовать новейшее технологическое производство, инфраструктура обслуживания которого создает десятки тысяч рабочих мест. Для депрессивных польских районов Литвы такая точка роста — возможность вырваться к новому уровню жизни без эмиграции.

И дают им такую возможность не Литва, а Беларусь и построившая ей атомную станцию Россия. Путин и Лукашенко у поляков Литвы и без того популярнее литовских политиков, а для поляков, получивших работу на Белорусской АЭС, литовские политики просто не будут существовать.

Последние это чувствуют и в том числе поэтому исходят злобой уже несколько лет и приравнивают сотрудничество с БелАЭС к госизмене. Только изменить ситуацию они не способны.
 

---

---