30 лет без СССР :: IMHOclub - Территория особых мнений

СССР. ИСТОРИЯ

25.08.2021

Арнольд Петрович Клауцен

30 лет без СССР

Товарищи по борьбе

Участники дискуссии:

37

486
Последняя реплика:

больше месяца назад

Дарья Юрьевна, Сергей Рудченко, Сергей Прищепов, Андрей (хуторянин), Леонид Соколов, Ян Заболотный, Александр Кузьмин, Борис Бахов, Марк Козыренко, red pepper, arvid miezis, Александр Соколов, Леонид Радченко, Ирина Кузнецова, Сергей Леонидов, Владимир Иванов, Сергей Радченко, Vladimir Kirsh, Савва Парафин, Юрий Васильевич Мартинович, Марина Зимина, Владимир Алексеев, Mumins Mumins Mumins, Элла Журавлёва, Рейн Урвас, Rita Dorofeeva, Kęstutis Čeponis, Митро Митро, Иван Киплинг, Михаил Яковлевич Кривицкий, Александр Гильман, Vladimir Kirsh, Roman Romanovs, Константин Васильев, Роланд Руматов

К 30-летию августовских событий хочу вспомнить своих товарищей, с которыми пришлось работать в самые острые и критические для Компартии Латвии дни. И не только работать, но и пережить горечь поражения, крушения идеалов, которым была посвящена наша жизнь.

В августе 1991 года завершилось противостояние сторонников сохранения Советской Латвии и восстановления независимости республики образца довоенной буржуазной Латвии – в «песенной революции победил Народный фронт.

23 августа Верховный Совет республики на экстренном заседании принял постановление «Об антиконституционной деятельности Коммунистической партии Латвии в Латвийской республике», в котором деятельность Компартии Латвии признана антиконституционной, все ее имущество передать законному владельцу – народу Латвии, заморозить банковские счета.

Прокуратуре Латвийской республики поручено возбудить уголовные дела по преступлениям, совершенным должностными лицами Компартии Латвии. 10 сентября 1991 года Верховный Совет ЛР принимает еще одно постановление, которым прекращается (запрещается) деятельности Коммунистической партии Латвии, а вместе с ней и других общественных и общественно-политических организаций -Ленинском коммунистическом союзе молодежи, Интернациональном фронте трудящихся Латвийской ССР, Объединенном совете трудовых коллективов, Организации ветеранов войны и труда и Вселатвийском комитете общественного спасения.

Вот таким образом без суда и следствия в Латвии была ликвидирована одна из старейших в Европе, а, пожалуй, и в мире, коммунистическая партия. Пришедшие к власти на волне демократии и общечеловеческих ценностей одним росчерком пера ликвидировали одну из самых массовых организаций в республике, на тот период в Компартии Латвии насчитывалось более 100 тысяч членов.

23 августа с утра с большой помпой под телевизионные камеры проводится «операция» по захвату здания ЦК КП Лат. и аресту первого секретаря ЦК Альфреда Петровича Рубикса. Несмотря на депутатскую неприкосновенностью как народного депутата и члена Верховного Совета СССР и как депутата Верховного Совета Латвии, Рубикс был арестован и доставлен в тюремную одиночную камеру.

Состоявшиеся после этого следствие и судебный процесс инкриминировали Рубиксу преступление по статье Уголовного кодекса Латвии, новая редакция которой принята уже после совершения преступления, в котором он обвинялся, что с точки зрения международного права – юридический нонсенс. А. Рубикс признан виновным в преступлениях, которые он не совершал и был осужден на 8 лет тюрьмы закрытого типа с конфискацией имущества. По сути, это был политический процесс пришедших к власти националистов против своего идейного противника.

Ожидаемо ли было наше поражение в этом противостоянии? Настолько ли сильны были националисты и слаба Компартия Латвии? И могли ли мы, коммунисты Латвии, отстоять советскую власть? Как случилось, что многотысячный отряд латвийских коммунистов, как 18 миллионов членов КПСС не поддержали советскую власть, не воспротивились возврату капитализма? Эти вопросы не дают покоя и сегодня многим, особенно среди молодежи.

Судьба СССР, судьба советской власти в Латвии, как и в других союзных республиках, решалась не рядовыми коммунистами, не секретарями горкомов и райкомов партии, парткомов и первичных парторганизаций, и, даже не секретарями Центральных комитетов партии союзных республик, а небольшой кучкой руководителей высшего звена.

На уровне союзной республики, как свидетельствует опыт Латвии, возможность противодействовать заговору с целью свержения советского строя не было. Особо следует подчеркнуть, что централизация власти в ЦК КПСС была настолько жесткой, что пробравшемуся в состав руководства партии врагу или предателю довольно легко было внести раскол и дезорганизацию в деятельности всего руководства партии и страны. Что и произошло, управление было парализовано сверху. В результате СССР перестал существовать. Технология этого процесса подробно описана в моей книге «Песенная революция. Как латышские националисты победили красных латышских стрелков».

Судьба распорядилась таким образом, что все последние годы советской власти, начиная с 1985, я был секретарем Рижского городского комитета Компартии Латвии, возглавлял городскую партийную организацию. Именно поэтому с большой долей ответственности могу утверждать, что несмотря на сложную ситуацию, горком и райкомы партии Риги до самого последнего продолжали функционировать, в их аппаратах трудились убежденные коммунисты, верные товарищи. И это находило поддержку не только в партийных организациях, но и у значительной части населения Риги.

Рассказывать сегодня о своих коллегах по партийной работе довольно трудно, прежде всего, потому, что время было сумбурное. Многое менялось, менялись люди. Не все выдерживали, особенно у нас в национальной республике, где национальный вопрос был (да и сейчас остается) главным в борьбе за власть.

Я неоднократно убеждался, что латышу – партийному работнику (и не только), в коммунистических убеждениях которого до этого не приходилось сомневаться, под воздействием огромного давления средств массовой информации (с легкой руки ЦК КПСС оказавшихся в руках НФЛ), многочисленных национальных и националистических организаций и движений, нелегко было оставаться сторонником советской власти.

Ну а если при этом, его ближайшее окружение (семья, друзья) оказывались на позиции национальной самостийности, то такой партийный работник в лучшем случае просто уйдет, а нередко становится нашим идейным противником. При этом его активность возрастает пропорционально стремлению реабилитировать себя в глазах своих новых компаньонов.

Говорю я об этом не для того, чтобы реабилитировать кого-то из бывших партийных и советских коллег, которые, не выдержав, отошли от борьбы. Собственная совесть им судья. Я не имею в виду тех коллег, что были в советское время товарищами-единомышленниками, а затем в одночасье превратились в противников, разрушителей. О них я тоже скажу.

И, хотя бы заочно, хочется спросить, не грызет ли вас сегодня совесть, что именно с вашей помощью в Латвии разорены сотни предприятий и хозяйств, разрушена стабильная жизнь тысяч людей, а их дети вынуждены за тысячу верст в других странах искать заработок и возможность выжить?

Немного об аппаратах партийных комитетов. В аппарате Рижского горкома было занято 49 ответственных сотрудников, распределенных по 7 отделам (организационно-партийной работы, пропаганды и агитации, науки и учебных заведений, промышленно-транспортный, строительства и городского хозяйства, административных и торгово-финансовых органов, общий) и партийной комиссии.

Пленум горкома (сформированный на городской партийной конференции тайным голосованием делегатов) избирал четырех секретарей горкома: первый секретарь горкома, второй секретарь горкома, курирующий вопросы промышленности и транспорта, секретарь горкома – идеологические вопросы, секретарь горкома – вопросы строительства и городского хозяйства. Дополнительно в штате горкома были бухгалтер, кассир, машинистки, завхоз, уборщицы, шофера.

В аппарате Лиепайского горкома партии (фактически аналогичен аппарату райкомов в Риге) трудилось 30 сотрудников, 5 подразделений, три секретаря горкома (первый секретарь, второй секретарь, секретарь горкома). Сравнительно небольшое количество работников было и в органах исполнительной власти. Так, в Лиепайском горисполкоме насчитывалось 29 ответственных работников, включая руководителей самостоятельных управлений и отделов. Интересно сравнить эти данные с современным аппаратом чиновников, численность которого в разы превосходит советский период.

В продолжение своего рассказа о своих товарищах мне хотелось бы поименно назвать их всех. Но делать этого я не буду, и не только потому, что это будет слишком длинный список, а потому, что не всё сегодня можно и нужно говорить.

Многие из них остались в республике, продолжают трудиться в различных областях. Официальные власти по-прежнему негативно относятся к тем, кто выступал на стороне запрещенной сегодня Компартии Латвии. Назову лишь первых секретарей райкомов (в республике их все знают), а также тех, кому власти республики уже не могут навредить, в отдельных случаях — заменяя фамилия моих бывших коллег.

Еще раз хочу подтвердить, что райкомы партии Риги выполняли свои обязанности максимально возможное время. Об этом свидетельствует тот факт, что все райкомы (как мне известно) перед их захватом сумели принять меры, чтобы основные материалы, хранящиеся в райкомах, прежде всего учетные карточки коммунистов, были уничтожены. Это заслуга, в первую очередь первых секретарей, а также заведующих секторами партучета и заведующих общими отделами райкомов партии.

Во главе райкомов партии Риги в 1991 году были молодые, энергичные, амбициозные партийные лидеры. Это Прокофьев Иван Калинович (Октябрьский райком), Гараев Игорь Александрович (Ленинский райком), Лялин Юрий Андрианович (Ленинградский райком), Белуха Андрей Николаевич (Пролетарский райком), Муравьев Валентин Александрович (Московский райком), Ратников Андрей Владимирович (Кировский райком).

Несмотря на законодательство Латвийской республики, ограничивающее политические права бывших партийных работников, большинство из них сегодня трудятся, поддерживая, сколь это позволяет обстановка, своих бывших коллег и друг друга.

Много теплых слов хочется сказать о моих ближайшем коллегах, секретарях Рижского горкома партии Гобелко Юрий Васильевич, Терехове Василии Семеновиче, Васильеве Игоре Павловиче.

В развернувшейся борьбе за сохранение СССР нашим товарищам приходилось нередко проявлять находчивость и умение далеко за рамками своих прямых обязанностей. Так, когда началась кампания по подготовке к выборам нового состава Рижского городского Совета работники горкома Жилин Дмитрий Дмитриевич и Павлюченков Геннадий Викторович. попросили включить их в число кандидатов.

После получения согласия, они образовали штабы, в состав которых вошли представители предприятий, расположенных в избирательных округах. Но главное, пожалуй, не в штабах, главное — личное участие в агитационной работе. И тот и другой кандидат буквально «пропахали» избирательные округа, обошли практически все дома. В результате, представители Народного фронта были вынуждены признать поражение, и Д. Жилин и Г. Павлюченков стали депутатами Рижского городского Совета.

Благодаря инициативе и настойчивости инструктора горкома Александра Васильевича Минина буквально в последний год существования горкома партии удалось создать современную систему компьютеризации информационного обеспечения работы в аппарате партийного комитета, которая Управления Делами ЦК КПСС была признана одной из лучших, имевшихся в то время в КПСС. Реализовать эту идею, к великому сожалению, у нас уже не было возможности.

Можно было бы и еще приводить примеры хорошей и достойной работы наших товарищей. Ограничусь приведенными примерами и скажу, что до последнего оставались верными коллегами Святослав Щербаков, Павел Вальтер, Григорий Яцкив, Людмила Устинова, Татьяна Подниеце, Тамара Потапенко, Нина Колесова, Ольга Письменная, Татьяна Полякова и многие другие.

И это только небольшая часть тех товарищей, которых хотелось вспомнить добрым словом, рассказать об их участии в общем деле. И не только тех, кто работал в городском и районных комитетах. Многие трудились в партийных организациях, и не только в качестве освобожденных партийных работников. Всех я помню, всем хочу выразить признательность за порядочность и самоотверженность, проявленные в самые сложное для всех нас время.

Конечно, не только они, работники партийных комитетов, партийные функционеры, определяли результаты политической борьбы. Решающее значение имело участие в ней ученых, хозяйственных руководителей, деятелей культуры, других товарищей, для которых не безразлична была судьба своей страны. В своей книге я довольно подробно рассказал о драматичном жизненном пути в условиях острой политической борьбы хорошо известных не только в Латвии, но и далеко за ее пределами деятелей Я. Дзинтарсе, А. Каулсе, В. Артмане.

Дзинтарс. Ян Карлович — ветеран Великой Отечественной войны, доктор исторических наук, лауреат Государственной премии Лат. ССР, депутат Верховного Совета Латвии — один из ярких борцов против гитлеровских оккупантов и их подручных — латышских фашистов и воинствующих националистов.

Каулс Альберт – председатель агрофирмы «Адажи», Герой социалистического Труда, член Президентского Совета, сторонник социалистического способа производства, с большими надеждами воспринял идеи перестройки, на практике убедился в недееспособности М. Горбачева, и, в конечно счете, не стал активным защитником сохранения СССР.

Вия Артмане – народная артистка Советского Союза, многолетний секретарь первичной парторганизации Художественного театра имени Райниса, депутат Верховного Совета республики, активно поддержала Народный фронт Латвии, но после победы «песенной революции» оказалась под острой критикой националистов за советское прошлое, ее талант оказался не востребован новыми властями.

Активными участниками политических баталий в Латвии, выступавшими за сохранение единого Советского Союза в самые тяжелые дни были Виктор Алкснис, Ояр Потреки, Сергей Диманис, Анатолий Белайчук, Татьяна Жданок, Анатолий Алексеев, Игорь Лопатин, Владимир Бузаев, Александр Гапоненко, Петр Нефёдов, Владимир Сердюков, сотни и тысячи других товарищей, делавших все от них зависящее, чтобы противостоять развалу СССР. По-разному сложилась их судьба, не все дожили до сегодняшнего дня. Но никто, ни они сами не могут обвинять себя и своих товарищей в том, что победа оказалась не на нашей стороне. Я в этом уверен.

В развернувшемся противостоянии решающее значение имело единство Компартии Латвии, именно поэтому усилия НФЛ были направлены на то, чтобы внести раскол в её ряды. Нужно признать, что во многом это удавалось, чему способствовало наличие в рядах компартии слабо идейно закаленных бойцов, колеблющихся, случайных, а то и просто, как говорится, засланных казачков, чтобы ослабит парию изнутри.

Хуже всего, что среди партийного актива оказались люди, которые на словах были сторонниками единства, а своими делами фактически проводили политику НФЛ. В качестве примера назову Ивара Кезберса и Иманта Даудиша – двух секретарей по идеологии, первый – Центрального Комитета Компартии Латвии, второй – Рижского горкома. Если с Даудишом, как только стало проявляться его истинное лицо, мы быстр о распрощались, то Кезберс вплоть до 25 съезда Компартии Латвии пытался передать партию в руки НФЛ.

На этом съезде он возглавил отколовшуюся часть делегатов, провозгласивших образование Латвийской независимой коммунистической партии. Довольно скоро она меняет название, становится Латвийской демократической партией труда – по образу и подобию свих соседей в Литве и Эстонии. Но и в этой форме она просуществовала недолго, вскоре ее поглощает Латвийская социал-демократическая партия Ю. Боярса.

Трагически закончился и жизненный путь самого И. Кезберса: в 1997 году его обнаружили мертвым в одной из гостиниц в Стразбурге. Преждевременно и также трагически оборвалась жизнь и Иманта Даудиша.

К такому же отряду коммунистов-перевертышей я отнес бы первого секретаря Кировского райкома партии М. Рукмане. С самого начала противостояния она заняла позицию поддержки Народного фронта. И это серьезно затрудняло нашу работу в районе по продвижению кандидатов Компартии на состоявшихся в этот период выборах.

Удивляет поведение Рукмане в наши дни, когда она без всякого стеснения, присутствуя на московских тусовках бывших комсомольских деятелей, осмеливается представлять там комсомол Латвии, низложению которого она во многом способствовала. Я хорошо помню, какие гадости она говорила о комсомоле в те горячие дни, её слова я цитировал в докладе на собрании партийного актива города, когда подводили итоги выборной компании.

И еще об одной категории партийных работников — бывших секретарях Ленинградского и Московского райкомов партии Виталии Тейване и Валфриде Озолиньше. На первых порах их позиция сторонников единства в Компартии Латвии и верности советскому строю не вызывала сомнения ни у нас в горкоме партии, ни у партийного актива в районах.

В. Тейванс, например, по поручению горкома партии выступал на многочисленном митинге у Дома политпросвещения, организованным НФЛ, и достойно давал отпор латышским националистам, призывавшим к независимости Латвии. Много «правильных» слов говорил и В. Озолиньш, в своих многочисленных выступлениях перед районным активом и в трудовых коллективах. Однако, постепенно их позиция стала меняться и, они оказались на стороне НФЛ. Горкому партии пришлось оперативно менять первых секретарей райкомов в этих районах.

Наиболее сложной фигурой «песенной революции» в Латвии был Анатолий Валерьянович Горбуновс. Ещё задолго до перестройки он, как истинный интернационалист, занимал солидные должности в партии – сначала пост первого секретаря Кировского райкома партии, затем – секретаря ЦК Компартии Латвии по идеологии, и, наконец, Председателя Президиума Верховного Совета республики.

Свое истинное лицо он длительное время скрывал. На словах он был сторонником социалистического пути. Но все предложения, выдвинутые радикалами-националистами, в корне изменившими политическое лицо республики, расколовшие общество и поставившее огромное количество жителей Латвии вне гражданства, им были поддержаны. И не только поддержаны, но и во многом благодаря его усилиям были приняты Верховным Советом сначала Латвийской ССР, затем – Латвийской Республики.

А. Горбунов оказался наиболее подходящей фигурой в контактах и переговорах сначала с М Горбачевым, а затем и с Б Ельциным, с которым одно время у него установились даже по своему дружественные отношения. Такие повороты в политической ориентации, на мой взгляд, объясняются тем, что Анатолий Валерьянович, в обоих случаях (будучи членом КПСС, затем – НФЛ) проявил себя тонким и удачным предсказателем развития политической ситуации, что позволяло своевременно принимать «нужное» решение личного участия в политической жизни.

Правда, до конца предугадать развитие событий уже в новой независимой Латвийской Республики он все же не сумел, в результате преждевременно оказался не у дел. Можно смело сказать что и на его совести развал промышленности, ликвидация преуспевающих сельхозпредприятий, рыболовецких колхозов, превращение огромной части латвийских полей в заросли диких «прерий», страдания тысяч семей, вынужденных отправлять молодежь на заработки в другие страны и как результат – неукоснительное сокращение населения родной республики, возрождение деятельности организаций недобитых латышских фашиствующих подразделений.

Говоря сегодня о товарищах по партии, коллегах по работе и борьбе, с которыми пришлось длительное время работать, я должен сделать оговорку, что не всегда некоторым из них можно дать однозначную оценку, разобраться, кто из них был сторонником НФЛ, длительное время скрывавшим свое истинное лицо, или все же коммунистом, не сумевшим в сложной обстановке определить свою позицию? Об этом я рассуждаю в своей книге.

На этом закончу рассказ о своих товарищах и противниках в политической борьбе, развернувшейся в ходе перестройки, завершившейся крахом Советского Союза.

Публикация моих воспоминаний в ФБ в связи с 30-летием краха СССР не заканчивается. Следующая будет посвящена моим рассуждениям о том, почему стало возможно крушение СССР — второй по мощности страны мира. Советская система оказалась слабой, неспособной отстоять себя?